Я не стеснялась своего обнаженного тела; я давным-давно научилась не позволять своей обнаженной плоти беспокоить меня. Он наблюдал за мной, как за редкой картиной на выставке, медленно окинув взглядом от моих недавно накрашенных красных пальцев ног до самого верха, когда, наконец, встретился со мной взглядом. Его глаза горели нескрываемым голодом. По мне. Мой, без сомнения, ответил взаимностью.

Ноздри Престона раздулись.

— Раздвинь ноги, покажи мне свою сладкую киску. Я хочу увидеть свой десерт, прежде чем съесть его.

О Боже. Я раздвинула ноги как можно шире, полностью обнажаясь перед ним. Он застыл, уставившись на мою голую киску.

Он просто вытаращил глаза.

Его язык скользнул, увлажняя нижнюю губу, когда я начала ерзать от интенсивности, которой он подвергал меня.

— Стой спокойно, — потребовал он. Я мгновенно успокоилась. — Хорошая девочка.

Эти слова окатили меня теплым потоком. Я думаю, что мое здравомыслие было полностью нарушено.

Я вцепилась руками в край дивана, впиваясь короткими ногтями, чтобы удержаться на земле, когда он опустился передо мной на колени, натягивая на себя боксеры и джинсы, но все еще небрежно оставляя их расстегнутыми. В скрюченной позе, на коленях, обслуживая меня.

— Тебя достаточно, чтобы свести с ума святого, — прокомментировал он.

Разве это не было правдой. Но мы оба знали, что он такой же святой, как я девственница.

Я прищурилась, уставившись на него, устав от того, что на меня смотрели как на красивое украшение, стоящее на полке, но с которым никогда не стоило играть. И все же он позволил мне поиграть с ним первой, и у него не возникло проблем, когда его член оказался у меня в горле. Лицемерный.

— Продолжай, — сердито бросила я.

— Не могу дождаться, когда почувствую, как ты плотно пульсируешь вокруг моего члена, — он с ухмылкой прикусил кулак. — Не сегодня.

Это было не то, что я хотела услышать. Мне нужно было утонуть в ощущениях, которые он вызывал глубоко внутри меня. Однако я не стала бы умолять. К черту это. Ни за что.

— Если ты недостаточно мужествен, чтобы сделать это, найдутся другие, — я намеренно подначивала его, и это сработало.

Он зарычал, просовывая два пальца прямо в меня. Я была мокрой. Я не осознавала, насколько возбудилась, когда мои губы оказались на нем. Я громко застонала, звук вырвался из меня неохотно. Он усмехнулся, добавляя еще один палец и загибая его все выше и выше внутри меня, задевая то чертово местечко святого грааля, которое заставляло все мое тело петь от удовольствия.

— Не хочу слышать слов из твоих уст, если только они не выкрикивают мое имя.

Он пожирал мою киску так же, как и мой рот, умело и намеренно. Его пальцы двигались взад и вперед, обвивая меня, заставляя мои руки еще крепче вцепиться в диван, чтобы не двигаться. Его язык описывал круги вокруг моего клитора, но никогда точно не там, где мне это было нужно. Он игрался со своей едой. Я даже не хотела знать, со сколькими девушками он проделывал это, чтобы стать таким опытным. Я презирала укол ревности, который гремел в моем мозгу. Он успешно наполнял меня сожалением.

Вытянув пальцы, он раздвинул мои ноги назад, широко разводя меня туда, где они изначально покоились, прежде чем обрели собственную жизнь и попытались обвиться вокруг его головы. Надежно удерживая их на месте, он расплющил свой язык и грубо прошелся прямо по моему клитору, увеличивая давление, попав именно в то место, вокруг которого танцевал. Он решительно толкнул меня через край, и я разбилась вдребезги, выкрикивая его имя. Мои руки погрузились в его иссиня-черные волосы, и я туго дернула его короткие пряди. Его пальцы снова вошли в меня, и он согнул их, продлевая мой оргазм и вознося его на неожиданные высоты.

Мое обмякшее тело в конце концов опустилось с высоты; я была совершенно вялой и податливой в его руках. Я неожиданно зевнула, заглядывая на кухню, где цифровые часы показывали время. Мои глаза расширились от осознания того, как поздно. Мне нужно было выспаться перед завтрашними лекциями.

Престон усмехнулся и помог мне встать с дивана, направляя меня в спальню, где я откинула покрывало и нырнула прямо под мягкую ткань, которая ласкала мою обнаженную плоть, удовлетворенно вздохнув и закрыв глаза. Я осознавала его присутствие в моем окружении, но он мог выйти наружу.

Несколько мгновений спустя я уловила шаркающий звук, когда кто-то приподнял одеяло, принося холодный сквозняк, заставивший меня вздрогнуть. Матрас прогнулся, когда он опустился на него, притягивая меня обратно к себе, окружая теплом своего тела, его одежда была где-то сброшена. Я могла только чувствовать, как его боксеры прижимались ко мне.

Не произнося ни слова, он удобно устроился вокруг меня, обхватив одной рукой мой живот, а другую засунув под подушку у меня под головой. Одна из его ног обвилась вокруг моей, удерживая меня на месте своим весом. Но я не чувствовала себя в ловушке. Я чувствовала себя… в безопасности. И это было приятно. Слишком мило.

Мой пульс забился в неровном ритме; я слышала, как удары отдавались у меня в ушах. Мы купались в спокойной, уютной тишине, которая бывала только после многих лет близкого общения с кем-то. Погружаясь в неземное блаженство, я почувствовала, как он легонько поцеловал меня в макушку, и его голос прошептал тихо, так нежно.

— Спи, Милла. Сегодня ночью я буду сдерживать демонов.

Просто обними меня крепче. Потому что что было благословением, когда ты был проклят?

Глава 14

Милла

День Рождества Христова. Праздник в честь человека, перед которым многие склонялись в молитве. Я никогда не верила ни в это, ни в какую-либо другую религию. Для меня это был миф, в который верили дольше всех в истории. Чистый вымысел. Любого можно заставить поверить во что угодно, если он довел бы это до совершенства и достаточно громко кричал бы об этом.

Если бы там, наверху, в этих пушистых белых облаках, было высшее существо, готовое