призывать демонят я ощущала себя особенной. И эту мою единственную особенность, которая позволила мне выделиться среди других, вдруг резко перечеркнули, заставили «поблекнуть».

Это сейчас я оглядываюсь на свое прошлое и смеюсь с прежней себя — глупой и недалекой, которая смотрела совсем не на те вещи, на которые следовало бы. Тогда же во мне бурлило непонимание. Почему так происходит? Почему мой талант словно бы уменьшается? Кстати, это было не так далеко от истины. Тогда сомнения так меня поглотили, что мои способности к призыву уменьшились. Эмоциональная нестабильность часто влияла на призывателей.

А еще было любопытство. Это единственная эмоция, из-за которой мне ни капельки не было стыдно: каждый призыватель заинтересован в максимально длительном и объемном призыве, глупо это отрицать. Как Эбес добился таких результатов, что он сделал?

Я не стала спрашивать прямо: мы с Эбесом никогда не были друзьями, с чего бы ему честно отвечать? Он ведь ни с кем не делился, иначе какие-то слухи по академии бы разнеслись, а так лишь учителя на уроках удивленно охали, дивившись его растущим способностям.

И потому я решила за ним проследить. В тот момент я не думала о том, что делаю что-то нехорошее, не говоря уже о краже.

Сначала моя слежка ни к чему не приводила: Эбес Грин вел себя как совершенно обычный ученик, стремящийся к знаниям и силе. Я даже в какой-то момент едва не решилась на отчаянный шаг — пробраться к нему в комнату, но вовремя сообразила, что обитатели мужского общежития могут или нет оценить, или не так расценить мое присутствие. И второе меня пугало намного сильнее первого.

Да и большинство студентов проживали вчетвером, так что делай Эбес Грин что-то необычное у себя в комнате, все бы знали. А потом... потом я случайно заметила, что Эбес Грин прогуливает уроки боевой магии. Не то что это прям какое-то особое дело: все ученики, которые не планировали получать звание боевого мага, пропускали занятие минимум через раз (а самые отпетые отличники, помешанные на учебе — через два). Но так как я взялась следить за Эбесом, то обращала внимание даже на такие мелочи.

И не ошиблась!

Эбес Грин проводил свое исследование в классе для практических занятий по вещим снам. С учетом того, что провидцев такого типа было от силы пара-тройка штук на всю академию, то ничего удивительного, что помещение пустовало. Ключ, как оказалось позже, помогали красть демонята, которых Эбес призывал. Как вышло, что никто из преподавателей не замечал отсутствующего ключа от одного класса — та еще загадка

А дальше... случилось то, что случилось. В свое оправдание могу сказать, что я решилась на кражу исследования только через несколько месяцев после наблюдения. И то, предварительно поговорив с самим Эбесом, а не с бухты-барахты. Просто подошла в какой-то момент после уроков и совершенно честно созналась в том, что следила за ним и теперь примерно понимаю суть его исследования.

Эбеса Грина по праву можно считать гением. Я не знаю, как он до этого додумался, но с помощью специальных кругов и некоторых магических манипуляций Эбес перестроил распределение энергии при призыве таким образом, чтобы уменьшалась нагрузка на призывателя. И это существенно улучшало качество призыва. Вот только работал такой призыв не всегда, поэтому Эбес и проводил дальнейшие исследования, иногда награждая призывателя странными побочными эффектами вроде обнуления магического резерва.

И поэтому Эбес поделился со мной и информацией, и проблемами. В какой-то мере я его понимала — проделав такую работу и зайдя в тупик, очень трудно все держать в себе. Но, признаюсь, выслушивала я его совсем не для того, чтобы испробовать на себе, расспрашивала не затем, чтобы помочь. У меня был совершенно иной мотив, который, как ни странно, следователи раскрыть не смогли.

Хотя узнали они очень многое, даже дословно передали в протоколе наш последний разговор с Эбесом до инцидента с кражей. Хотя и ума не приложу, как они достали эту информацию, ведь в классе для сновидцев не было никаких подслушивающих устройств — Эбес еще в свой самый первый раз заставил демонят проверить помещение.

Этот разговор и стал основным доказательством того, что кража была умышленной: слишком уж прямо я выспрашивала у Эбеса, как он планирует убрать побочные реакции у призывателя, какие эксперименты планирует провести, какие артефакты использовать. И всего через несколько часов после разговора с Эбесом я самостоятельно отправилась проводить этот эксперимент.

Я вздохнула: читать такое о себе неловко, да и картинка со стороны получалась максимально неприглядная.

Но, честь и хвала следователям, отражались лишь факты, нигде не переврали. И даже всякие бессмысленные мелочи впихнули. Например, то, что зачитывал Лефиус не так давно про мои угрозы. А ведь это всего лишь небольшой спор между двумя студентами магической академии! Впрочем, суть уловили: я и впрямь украла исследование Эбеса, отправилась тестировать его в специализированную комнату для призыва, во время этой попытки столкнулась с Эбесом Грином, результатом чего стало сражение. Если таковым можно назвать ту безобразную драку, которую устроили два первокурсника, отвратительно владеющих магией. Ну не демонят же призывать и заставлять за нас сражаться? Ни я, ни Эбес не были столь отвратительны. В итоге мы с ним оттягали друг друга за волосы, обсыпали кучей непередаваемых оскорблений, весьма основательно подрали одежду друг друга и немного... испортили интерьер специализированной комнаты для призыва. Из драки я сделала лишь один вывод: Эбес настоящий джентльмен, который не пытался расцарапать мне лицо (в отличие от меня).

С учетом того, что потасовка происходила как раз в тот момент, как я проверяла кое-какие нюансы исследования, записывая для достоверности на магический кристалл, то...

...то все полетело ездовым ящерам под хвосты: и само исследование, и все редкие материалы, используемые для проверки, которые украли демонята. Церенил — редчайший камень, полностью испарился, а реликвия, связанная с Нижним Миром, сломалась и восстановлению не подлежала, а еще мы нанесли непоправимый ущерб специализированной комнате призыва, которую даже не всем преподавателям можно было использовать в связи с ее ценностью.

Именно совокупность всех этих нарушений и привела к исключению из академии и блокировке магии. Еще масла в огонь подлили журналисты, каким-то неведомым образом разнюхавшие эту историю и осветившую ее столь подробно, что даже если бы кто-то в суде и захотел смягчить наказание, то ничего бы не вышло. Хотя никто и не хотел — воровство научных трудов, как и любого другого вида интеллектуальной собственности, среди магов считалось самым позорным нарушением.

Я