разъяренных орков. В него плевали, и каждый норовил пнуть диверсанта, разрушившего их гордость — огромную катапульту. Его бы давно разорвали, но вождь хотел сделать это сам, и пленника тащили на центральную площадь.

Отбитые внутренности нестерпимо болели, а ободранная и кровоточащая спина гнома горела огнем, но он был счастлив — миссия выполнена, и даже человек Александр сумел уйти! Великолепный день, чтобы умереть!

— Тащите его сюда! — громкий рык перекрыл все остальные звуки.

Только что шумевшая толпа затихла, гнома подтащили к огромному орку и бросили ему под ноги.

— Всем разойтись! У него могут быть боевые особенности.

Кольцо расширилось.

— Ты хорошо сражался, — прорычал вождь, садясь на корточки рядом с Влореном. — Негоже такому воину умирать как падаль.

Двумя взмахами ножа он перерезал веревки и отошел.

Превозмогая боль, гном встал.

Орк зарычал и, подняв дубину, атаковал… А его противник улыбнулся, прыгнул в сторону и исчез в портале между мирами.

* * *

Лодка сходу залетела на берег, проехав по нему еще пять метров. Только сейчас Иль бросилась мне на шею, и мы, не удержавшись, вывалились за борт и упали в снег.

Меня поздравляли с возвращением и выполнением миссии, но гибель сородича, разумеется, несла свою печать, и к воротам крепости мы шли скорее в решительном настроении, чем приподнятом.

— Зайдете? — старейшина Груминн показал на ворота крепости.

— Да нет, мы пойдем, — покачал головой я. — Уже и так задерживаемся, а нам еще в два места надо.

— Добро. Давай тогда так поступим, — гном поднял голос, чтобы его слышали все. — В зависимости от исхода глобального события и того, что нам расскажут о финальном соревновании, мы или пришлем лучших бойцов к вам, или будем решать задачи здесь. Ну а Свиркл вместе с караваном гратита выходит сегодня.

— Отлично!

— Ты дважды помог нам, Александр! Мы этого никогда не забудем!

Посмотрим как ты заговоришь, когда после войны я приду за своей пятиметровой статуей.

Мы попрощались и следом за все тем же молчаливым сопровождающим пошли по уходящей вниз дороге. Нам предстоял визит к хоббитам.

— Зачем мы все-таки к ним идем? — спросил Руслан, сосредоточенно глядя под ноги. — Реально уже задержались везде, где можно, а что у них тридцатых нет, я и без особенности скажу.

— Хочу их посвятить в расклады и, если захотят помочь, попросить выступить посредниками. Пусть ищут сородичей и собирают с них нужные нам припасы. В активных боевых действиях они участвовать не будут, и с учетом того, что особо копить ресурсы смысла уже нет, может нормально наскребут тех же свитков, да и медовухи, как ингредиента для «адреналина», все больше надо.

— Мне кажется нам верят, потому что нас знают и потому, что мы показываем порталы. Если бы мы просто приходили в поселения с нашей историей, подавляющее большинство посчитало бы это разводом.

— Ну значит дадим им пару стволов из «мира отбора».

Как я и предполагал, при дневном свете лучи, указывающие на помеченных людей, поменяли цвет и стали ярко красными. И один из таких вдруг появился не далее, чем в километре слева от нас. Мы не сговариваясь повернули, но нам опять не повезло — метка вспыхнула над девушкой, идущей в группе из десяти человек.

— А почему у них такие плохие артефакты? — удивленно спросила Виолетта, показывая на встреченных людей.

— Мирные решили невовремя пойти куда-то, — ответила Иль. — Ты не забывай, у нас тут в целом народ попроще, да и роботов нет. Просто ты с нами бегаешь, и мы заходим в самые крутые населенные пункты. А вот в тех многочисленных деревухах, мимо которых мы пробегали, почти все так одеты.

— Ясно, — кивнула девушка.

Мы жестами показали вставшим при виде нас в боевой порядок людям, что не тронем их и вернулись на прежний маршрут.

— Если бы не глобальное событие, они могли относительно спокойно дождаться конца, — снова заговорила Виолетта.

— А если бы Гмиильцы не решили провести этот эксперимент, они бы сейчас на Земле жили, — мрачно произнес потерявший жену и дочерей Руслан.

Вообще, по мере приближения к Екатеринбургу его поведение изменилось — он стал чаще разговаривать, но это почти всегда была злость и негатив. Обвинять его в этом я не мог, но на всякий случай решил пристальнее наблюдать — мало ли что, депрессия и меланхолия штуки очень опасные, особенно когда на тебе такой груз ответственности.

Еще дважды мы бросались к стрелкам, и на второй раз нам повезло — вдалеке мы увидели отряд из тридцати орков, бегущих в нашем направлении.

— Кто будет стрелять? — тихо спросила Иль.

Мы залегли на небольшом холмике — зеленокожие должны были пробежать метрах в пятидесяти от нас.

— На нем наверняка щиты, может даже несколько, так что все, — я уже поймал цель в перекрестие прицела и вел ее. — Первая Иль, сразу за ней Виолетта, потом я. Как завалим, переключаемся на стрельбу очередями и отходим.

Уже давно мы не задавались вопросом, нападать ли на орков, если они еще не трогали нас. «Мир испытаний» очень быстро наказывает за излишний гуманизм, и мы приняли его правила игры. Вот выберемся отсюда, будем думать, как сосуществовать дальше, если, конечно, когда-нибудь еще увидимся.

— Приготовиться! Иль, по готовности стреляй.

Раздался выстрел, сразу за ним следующий. До меня очередь не дошла — эльфийка пробила щит, а Виолетта снесла цели голову. Я переключил режим винтовки и, уже вскочив, дал очередь по взбудораженным врагам.

В нашу сторону полетели стрелы, огненные шары и разряды молний, но в основном мимо, а те, что достигли цели, легко заблокировали наложенные магичкой щиты и барьеры. Вскоре мы выбежали из зоны поражения и по дуге обошли вязнущих в снегу орков. Некоторое время они пытались бежать за нами, но еще несколько очередей и значительная разница в скорости остудили их пыл, и они отстали.

— Первый пошел, — с улыбкой констатировал я. — Поздравляю!

— Спасибо! — глаза довольной Виолетты горели.

— Видел их шмотки? — проговорила Иль. — Они, скорее всего, сами охотились.

— Значит, впредь будут осторожнее, и может эта осторожность поможет спастись какой-нибудь группе людей, вроде той, что мы недавно встретили.

— Сколько еще? — буркнул Руслан.

— Да близко уже, — открыв на бегу карту, ответил я. — Километров сорок.