class="p1">   После пятнадцати мальчики переходили в ранг юношей и им уже закрывался свободный доступ в гарем. Таковы были порядки при ассирийском дворе. Так что в его пятнадцатый день Рождения он в последний раз мог отметить этот праздник c детьми, со сводными братьями и сёстрами, а также с племянниками на женской половине дворца. По случаю этого праздника из Вавилона в Ниневию приехали и родители Эушмиш, и привезли её с собой. Ещё рано утром к нему пришёл отец и принёс настоящие воинские доспехи, выкованные оружейниками под его размер, чем привёл Шамаша в неописуемый восторг. Он сразу же их примерил и потом ходил в них пол дня. Затем он стал получать подарки от других гостей. Тут были и шкатулки, и новый лук для охоты, сделанный из турьих рогов по скифским лекалам, и прочие предметы, включая богатую одежду, в том числе сшитую из индийского висcона, очень дорогого и редкого материала, а Ашшурбанапал был в своём репертуаре и преподнёс ему гору табличек с поэмой о герое Гильгамеше, которую Шамаш принял совершенно равнодушно. Читать он не любил.

Последней же ему вручила подарок Эушмиш. Она и её родители ему подарили перстень с большущим голубым сапфиром, который наверняка стоил целого состояния. Этот перстень был не случайным подарком. Он символизировал по восточным поверьям власть.

   Вручая ему этот перстень Эушмиш (видно так её подговорили родители) чмокнула его в щёку и сразу же она застеснялась и густо зарделась краской.

   И это был их первый, ещё детский поцелуй.

    ***

   Через два года вопрос о его женитьбе стал ребром. И первой о женитьбе опять заговорила мать.

– Ну что, сынок, – завела она вновь разговор на эту тему, – откладывать с женитьбой уже нельзя. Эушмиш с родителями приезжают на следующей неделе. И я думаю, что именно она будет тебе хорошей парой. Верно?

   Шамаш не стал возражать.

И так всё было с этого момента предрешено.

   Асархаддон собирался в очередной свой поход, но из-за свадьбы сына отложил его на месяц. Свадьбу готовились сыграть в Северном дворце. Шамаш всё помнил до мельчайших деталей. Ещё за день до этого он с друзьями устроил разгульную пирушку, что бы на следующий день освободившись от всего груза прошлого принять участие в торжественной церемонии своего бракосочетания. Церемония была пышной и продлилась три дня. В первый день Эушмиш была особенно красива и трогательна. Ей необыкновенно шёл к лицу свадебный наряд. В нём она выглядела нежной и совсем юной. И именно в этот день Шамаш окончательно понял, что её любит.

   А потом был пир. И была первая их брачная ночь…

По Эушмиш было видно, что она очень боялась их первой близости. Но он был нежен и осторожен. Он сам её раздел, потом разделся и прилёг рядом. Какое-то время они лежали молча, боясь прикоснуться к друг другу. Затем он её вдруг спросил:

– А ты что-нибудь хочешь?

– Пи-и-и-ить, – совсем тихо она ответила.

– Ты хочешь пить? – тут же встрепенулся он.

– Да… – и она кивнула головой.

   Он тут же принёс ей виноградного сока. Она нервничала и поэтому немного пролила сок на постель.

– Ничего страшного, – попытался он её успокоить. – Пятна не будет.

   Они вновь легли, и он её осторожно приобнял за плечи. И только через некоторое время он ещё больше насмелился и её поцеловал. Поцелуй их стал уже долгий и самый настоящий. И только после этого долгого и взрослого поцелуя в Эушмиш что-то проснулось, и она тоже его обняла. Он начал её ласкать всю. Всё смелее и смелее. И после полуночи это случилось. Ей было больно и у неё даже пошла кровь, но за то утром гордые родители Эушмиш показывали эту кровь на простыне всем гостям.

   Невеста была непорочной и желанной.

Так началась их семейная жизнь.

   Отныне Эушмиш стала главной женщиной в его жизни.

    ***

   Первый их ребёнок родился уже в начале следующего года. Это был сын. Но радость его появления смазала новость о том, что отец переписал своё завещание и на удивление многих в этом завещании наследником объявлялся младший отпрыск Асархаддона.

   Шамаш-шум-укина эта новость потрясла. Ему пришлось долго привыкать к мысли, что не он уже любимчик судьбы. Не ему уже будет принадлежать империя после ухода из этой жизни отца. И ещё больше его задевало то, что и сам везунчик Ашшурбанапал не особо-то стремился занять в будущем трон. Ашшурбанапал с детства стремился сделать совсем другую карьеру. Он готовился стать жрецом и все молодые годы пропадал в Ниневийской библиотеке и всё тёрся вокруг своего зануды учителя. Но вот это в итоге и сыграло для него решающую роль.

   Учёный муж Набуахиариба был сам себе на уме. Он сблизил своего любимца с Накией, ну а уж царица-мать сделала своё дело. Её напору не мог противостоять никто, и даже Асархаддон. Вот и проиграл ещё в юности своему братцу Шамаш, причём самое обидное для него было то, что для этого Ашшурбанапал и палец о палец не захотел ударить, а всё сделали за него другие. После этого Шамаш возненавидел не только своего младшего сводного братца, но и царицу-мать. Но что хуже всего, эту ненависть ему приходилось долгие годы от всех скрывать.

   А это было ох как тяжело!

Иной раз он из-за этого не спал ночами.

    ***

   Второй сын у них с Эушмиш родился через два года. Сразу после неожиданной кончины Асархаддона в Харране, где Великий царь готовился к очередному походу на Египет. В этот момент о его правах на Вавилонский трон с ним впервые заговорил его тесть. Они тогда отмечали рождение второго его сына, и под вечер Шамаш уединился с отцом Эушмиш. И Набу-ката-цабат затронул эту очень болезненную и опасную тему. Шамаш-шум-укин до сих пор помнил весь их тогдашний разговор.

   Набу-ката-цабат сказал:

– А ведь по ассирийским законам ты, зятёк, имеешь больше прав на трон… Разве не так? Ты же старше своего сводного брата…

   Подвыпивший Шамаш упёрся настороженным взглядом в тестя, и тот не отвёл своего взгляда.

Они долго смотрели друг другу в глаза.

   Наконец, Набу-ката-цабат опасливо стал озираться, и убедившись, что их никто из рабов не услышит, многозначительно продолжил крамольную речь:

– Трон в Ниневии я думаю уже не забрать, но ведь есть ещё Вавилон…

   Шамаш переспросил:

– Ну а захочет ли мой братец исполнить завещание отца? Насколько я знаю, этого не хочет царица-мать…

– Ха! Ха-ха! Ну тогда сделай так, зятёк, что бы всё-таки были исполнены все пункты завещания