Норманны разделяли небосвод на восемь частей (Atta), включая четыре главные: Восток (Austuratt), Север (Norduratt), Юг (Suduratt), Зпад (Westuratt), и четыре второстепенные: Юго-Восток (Landsudur), Юго-Запад (Utsudur), Северо-Запад (Utnordur) и Северо-Восток (Landnordur).

В ясную ночь определять стороны света по звездам было не слишком сложным делом. Полярная звезда, всегда указывающая на север, светила в те давние времена так же ярко, как и в наш просвещенный XXI век, хотя и была смещена на 6°14′ по сравнении со своим современным положением. Чтобы определить стороны света днем, необходимо было определить положение солнца и знать траекторию его передвижения по небу в данный месяц года. Соответственно, сутки норманны делили на восемь частей: Morgun (утро), Oendwerdur Dagur (первая часть дня), Hadaege (глубокий день, Middaege-полдень), Efri lutur Dags (последняя часть дня), Kwoeld и Aptan (вечер), Oendverd Nott (первая часть ночи), Midnaetti (полночь), Efri lutur Naetur (вторая часть ночи).

Но если небо затягивало облаками (а это — обычное явление в Северном полушарии) и положение светила было не определить, на помощь варягам приходил мистический «солнечный камень». О нем упоминается в саге об Олафе Святом:

«Погода была облачная, шел снег. Святой Олаф, король, послал кого-то, чтобы осмотреться, но на небе (покрытом облаками — В. А.) не было ни единого просвета. Потом он попросил Сигурда сказать ему, где солнце. Сигурд взял солнечный камень, взглянул на небо, и увидел, откуда пробивается свет. Так он выяснил положение невидимого Солнца. Оказалось, что Сигурд был прав».

Таинственный «солнечный камень» норманнских мореходов до сих пор так и не найден. Хотя сравнительно недавно в затонувшем корабле XVI века был обнаружен кристалл, наведший ученых на мысль, что аналогичный инструмент мог иметься и у древних скандинавов. Оказывается, некоторые виды кристаллов обладают способностью преломлять солнечный свет (двойная рефракция). Этими свойствами обладают многие кальциты, турмалины и иолиты. Исландский шпат (разновидность кальцитов) норманнские переселенцы могли найти на давшем ему название «Ледяном острове» Исландия. Принцип работы таких кристаллов основан на их способности улавливать поляризационный солнечный свет, который исходит кругами в девяноста градусах от источника. Достаточно двух кристаллов, чтобы обнаружить солнце в непогоду и даже в течении пятидесяти минут с момента захода солнца. Учитывая, что норманны совершали свои плавания изначально в северных широтах, когда в начале лета солнце практически не заходило за горизонт, такой инструмент был просто необходим при плавании. Кстати говоря, видеть поляризационный свет могут некоторые живые существа, к примеру — пчелы. Недавние эксперименты венгерских ученых доказали, что погрешность при обнаружении положения солнца в случае применения такого метода составляет ±4°, а это — очень хороший результат (было произведено 1080 разнообразных замеров). С учетом всего этого, гипотеза об использовании раннесредневековыми мореходами кальцита в качестве высокоточного прибора представляется все более правдоподобной. Учитывая и то, что ненастная погода над морями и Атлантическим океаном могла стоять целыми неделями. Ученые предполагают существование у норманнов, помимо «солнечного камня», еще трех видов навигационных приборов: 1) «горизонтной доски», 2) «солнечного компаса», 3) «световой доски» (именуемой также «теневой доской»).

На «горизонтной доске» помечались отверстиями месяцы морских походов, с одной стороны — положения восхода солнца, с другой — положения заката. Текущий месяц помечался колышком. Сделав один замер колышком (на закате или рассвете), можно было определить север, отметив середину расстояния между соответствующим противоположным отверстием для текущего месяца. На диске «солнечного компаса» заранее отмечались траектории движения тени от солнца в течении дня для различных месяцев. Соответственно, сделав замер в определённое время дня и сопоставив длину тени с измерениями, можно было определить север. «Световая доска» представляла собой комбинацию «горизонтной доски» и «солнечного компаса». Измерения производились по длине отбрасываемой «теневым бруском» — своеобразным гномоном[98], расположенным в центре прибора, тени, сопоставляемой с предварительно нанесенной гномической линией. Эта «доска» быта особенно эффективна в сочетании с «солнечным камнем» на закате или рассвете, а также в течении пятидесяти минут после захода солнца за горизонт. Чтобы считывать показания с диска, как со «световой доски», был необходим особого рода гномон. Этот гномон — так называемый «солнечный брусок» — также был найден археологами. Как соблазнительно предположить, что он мог быть заимствован у норманнов северо-западными славянами! В конце-то концов — почему бы и нет?

Как бы то ни было, норманны были, несомненно, искусными мореходами, способными плыть много дней вдали от берегов, не отклоняясь от намеченного курса, без помощи навигационных приборов. Они держали курс по солнцу, луне и звездам. Викинги хорошо изучили повадки морских животных и птиц, что также помогало им. Многие саги повествуют о том, как мореплаватели Севера определяли свое точное положение в океане, учитывая количество дней, проведенных ими в море, скорость корабля, приливы и отливы, течения и погодные условия.

Испльзование северными мореходами «солнечного камня»

Надо полагать, что и славянские кормчие, подобно норманнским, хранили свои инструкции по установке парусов и навигационные справочники, или морские сборники в памяти. Еще в XVIII–XIX столетиях на островах Тихого океана имелись туземные мореходы, хранившие в памяти и знавшие наизусть весьма дальние морские маршруты, а также положение созвездий на разных отрезках этих маршрутов и погодные условия, которых следовало ожидать в то или иное время года. Они ориентировались не только по звездам, но и по волнистой зыби, заменявшей им в известной мере компас, поскольку направление волн в Великом, или Тихом, океане отличается особенным постоянством. Островитяне Микронезии имели в качестве подспорья, облегчавшего им запоминание маршрутов и помогавшего ориентироваться в ходе плавания, так называемые «прутиковые» морские карты в виде каркаса из прутиков, тонких деревянных палочек или черенков пальмовых листьев, на которых можно было, обладая соответствующими навыками, видеть не только маршруты, но также течения и острова. Острова изображались на «прутиковых» картах раковинами улиток, маршруты же — жилками пальмовых листьев. Масштабность на «прутиковых» картах не соблюдалась, но относительное расположение архипелагов, направление господствующих течений, ветров и фронта волн у островов обеспечивали мореплавателям грубую ориентировку[99]. Видимо, сходным образом обстояло дело и на Балтике. Наряду с унаследованными, усвоенными с детства, знаниями постоянных береговых ориентиров, или знаков (так называемых «ландмарок»), менее точными указаниями, поученными при наблюдении за солнцем, направлением ветров, мертвой зыбью, направлением полета морских птиц, имелся безошибочный ориентир — Полярная звезда, а порой — острова, вид которых направлял сбившихся с курса мореходов на путь истинный…