Одно из суден северо-западных славян, найденных при раскопках в Ральсвике (где было обнаружено наибольшее число славянских кораблей — целых три), условно названное «Ральсвик-2», имело следующие размеры: длина — девять с половиной метров, ширина — два с половиной метра, с высотой борта от девяноста до ста сантиметров на миделе. Киль длиной семь метров имел на миделе ширину двадцать четыре сантиметра, в то время как ближе к носу и корме ширина составляла от девяти до десяти сантиметров. Поперечное сечение киля было Т-образным. Киль был соединен со штевнями деревянными брусками с креплением двумя железными гвоздями. Сохранился кусок ахтерштевня с треугольным поперечным сечением, а также семь фрагментов поясов бортовой обшивки правого борта и три фрагмента обшивки левого борта. При строительстве судна были использованы доски шириной 26–27 см и толщиной 1,2–1,5 см. Обшивка — клинкерная, уплотненная войлоком, помещенным в рифленые пазы. Доски обшивки соединены деревянными клиновидными штифтами-нагелями диаметром 1,2–1,4 см и длиной 7–9 см. Некоторые доски поясов обшивки соединялись вертикальной планкой на двух железных гвоздях. На кильсоне, на расстоянии двенадцати сантиметров от миделя, находится закрепленное двумя крупными деревянными нагелями гнездо мачты. Гнездо под мачту имело размеры 82x97 мм. Судно было дополнительно снабжено восемью или десятью парами весел. Судно «Ральсвик-2» датируется Х веком.

Как же строились тогдашние корабли? Срубив дерево, его разделывали сразу, чтобы дерево не растрескалось. Приготовленное бревно раскалывали вдоль с помощью клиньев на две половинки. Потом — еще и еще пополам. Как показали эксперименты, из ствола поперечником около метра выходило примерно двадцать одинаковых досок толщиной до трех сантиметров. Для постройки судна использовались доски шириной от полуметра (для самых первых, грубых экземпляров, для плавания по рекам и другим внутренним водоемам); до 0,2–0,3 метров — для морских походов. Следовательно, из кругляка выходило максимум восемь досок. Набор инструментов кораблестроителей описываемой эпохи был достаточно велик, особенно для умелых рук, однако важнейшим орудием был топор. При строительстве кораблей использовались топоры разных типов, в зависимости от вида работ. Такое пристрастие к топору было далеко не случайным. Пила лохматит и разгрызает древесные волокна, топор же проходит вдоль них. Распиленная деталь впитывает больше влаги, а это было бы губительно для кораблей.

«Длинный корабль» норманнов

Наиболее известными судами норманнов-варягов, на которых равнялись корабелы северо-западных славян, несомненно, были их чрезвычайно эффективные боевые корабли, известные как драккары («драконьи корабли»; «драккар» — форма множественного числа от «драке», то есть «дракон»[97]). Это были длинные, изящные суда, быстроходные, надежные и при этом достаточно легкие для гребли или переноса их на руках в случае необходимости. Такие корабли были рассчитаны для захода в мелководные реки и причала к пологим берегам, что позволяло викингам заставать своих врагов врасплох. «Драккары» строились преимущественно из дуба (как, например, Гокстадский корабль) или из ясеня (поэтому плававшие на них викинги именовались «аскаманнами», то есть буквально: «ясеневыми людьми»), имели около восемнадцати метров в длину и чуть больше двух с половиной метров в ширину. Самый крупный из известных нам на сегодняшний день «длинных кораблей» достигал двадцати восьми метров в длину и четырех с половиной метров в ширину. Число гребцов могло составлять от двадцати шести до семидесяти человек, они располагались в два ряда, по обе стороны корабля. Верхом мастерства кораблестроителей той кровавой и героической эпохи древних считалась постройка корабля таким образом, чтобы, идя на веслах, он мог нести на бортах щиты (причем не только для защиты гребцов-воинов от неприятельских стрел и других метательных снарядов; за счет закрепления щитов по обеим сторонам верхнего пояса обшивки судна повышалась высота его бортов во время плавания). Весла, вытесываемые обычно из сосны, длиной в пять с половиной метров, с лопастями шириной двенадцать сантиметров, не вставлялись в уключины, а пропускались сквозь специальные отверстия (так называемые «гребные люки», проделанные в третьей сверху доске корабельной обшивки). Для морского боя корабли сходились обычно на веслах; если при этом имелась возможность держать по борту щиты (то есть если корабль был выстроен так, что щиты не перекрывали отверстия для весел и не мешали грести), они до самого момента рукопашной служили дополнительной защитой гребцам.

Основное различие между славянскими и норманнскими кораблями заключалось в том, что для судов балтийских славян (в остальном копировавших суда норманнов, с которыми северо-западные славяне пребывали в постоянном и тесном контакте) было характерно крепление досок не железными или стальными, а деревянными нагелями (фактически — распорными дюбелями).

Число гребцов на ладье зависело, разумеется, от размера судна и от его предназначения. Пока еще нельзя сказать, достигали ли размеры славянских кораблей размеров крупнейших «длинных кораблей» варяжских викингов, способных в ходе военно-морских набегов принимать на борт до десяти дюжин человек каждый. Славянский корабль, на котором епископ Адальберт (или, по-славянски — Войцех) Пражский отправился проповедовать христианство в земли язычников-пруссов (где его ждал мученический венец), имел на борту тридцать воинов. Скальд Халлдор Окристни, воспевая около 1000 года морское сражение при Эресунде, именовал принимавшие в нем участие славянские корабли словом «скейд» (Skeidh). Так у норманнов было принято называть «длинные корабли», число гребцов на которых достигало шестидесяти.

Средневековые хронисты сообщают, что в 1135 году славяне-поморяне, проживавшие в области, расположенной между нижнем течением Вислы и Одрой, использовали в ходе своего морского рейда на норвежскую гавань Конунгахела (о котором еще пойдет речь далее) военные ладьи, вмещавшие сорок четыре воина и две лошади каждая. В то же время «Книтлингасага» сообщает о состоявшемся в 1170 году морском сражении с участием славянских кораблей, именуемых автором саги «сторскип» (Storskip), или, в современном норвежском произношении, «стуршип», то есть «большой корабль». Этим термином обычно обозначались крупнейшие из «длинных кораблей». Впрочем, археологи пока еще не обнаружили материальных подтверждений наличия у северо-западных славян таких больших судов. И, наконец, в хронике Саксона Грамматика сообщается о быстроходных славянских кораблях под названием «миопаро» (myoparo), вероятно, представлявших собой аналог длинных кораблей викингов, несколько меньших по размеру, чем «сторскипы», и известных под названием «снеккья» (Snekkja), или «шнека».

Весьма напоминают по типу «снеккью» обнаруженные польскими археологами остатки кораблей северо-западных славян, известные как «Гданьск-Оруния-1» и «Гданьск-Оруния-3», каждый из которых имеет тринадцать метров в длину и два с половиной метра в ширину. Каждый из этих кораблей вмещал от восемнадцати до двадцати гребцов; они не имели мачтовых подошв и, вероятнее всего, использовались в беспокойные времена как быстроходные и увертливые боевые ладьи. Датский хронист Саксон Грамматик вполне мог видеть своими глазами их сидевших тесными рядами спиной к направлению движения гребцов, дружно ворочавших легкими короткими веслами, как это было принято в то время также в Скандинавии и в Средиземноморье (где подобный способ назывался впоследствии «греблей по-турецки»). В качестве корабельного руля как славяне, так и норманны использовали кормило, или рулевое весло, прикрепленное с правой стороны (от этого происходит название правого борта — «штирборт», дословно: «рулевой борт»). Кормчий-рулевой правил, повернувшись спиной к левому борту (отсюда название «бакборт», дословно: «борт за спиной», то есть борт, к которому обращена спина — «бак» — рулевого, «штирмана»). Пространство под «пайолами» (настилом для предохранения днища судна от повреждения его ногами) служило для хранения оружия, провианта, балласта, товаров и (или) добычи. Мачты на кораблях были съемными. Команда (или, на языке норманнов — «скипрейд») могла поднять или опустить мачту, при необходимости, самостоятельно, не прибегая к каким-либо подъемным устройствам вне корабля. Мачта ставилась на тяжелый деревянный (обычно — дубовый) упор (этот упор за его форму называли «мачтовой рыбой»), задвигалась надежным запором и растягивалась тремя прочными канатами: спереди — штагом, а по бокам — вантами, несколько смещенными назад. От дождя команда укрывалась промасленной тканью.