затараторила я, не давая ему слово вставить. – Кормите досыта и охрану ко всем приставили. Вам не всё равно! И ему тоже, он шёл к ним. Он уже поднялся с койки и спешил помочь им! Крался, чтобы его не поймали на этом!

Лассе зло поджал губы, словно я уличила их всех разом в чём-то постыдном.

– Они… сияющие, – процедил он сквозь зубы. – В их крови магия. А значит, они могут оказаться чьими-то избранными…

– Нет. Ты сам говорил, что твоя мама послушница…

– Хватит! – рявкнул он. – Достаточно, Сонья, – его голос стал мгновенно мягче, будто он отдёрнул себя.

Замолчав, я уставилась на свои руки. Я и забыла, как он двуличен. Как сложно понять, где его истинный облик, а где маска жестокого вардигана.

– Это так стыдно иметь слабость? – шепнула я не удержавшись.

– Это чувства! Они лишние для вардов.

– Лишние? – мой голос совсем упал.

Покачав головой, я легла и отвернулась от него.

– Сонья?

– Вы правы, вардиган. Так ведь вас все называют? Чувства – это мусор, который нужно выметать из души.

– Да, Стужа тебя раздери! – прорычал он, что зверь, и выскочил в коридор.

А я осталась одна. Вот так. Он хочет, чтобы его любили, чтобы его окружали заботой и вниманием, но сам он и слышать не желает об этих «чувствах».

Закутавшись в одеяло, я вслушивалась в женские стоны. Они пугали меня и радовали одновременно. Переворачиваясь с одного бока на другой, не могла успокоиться.

Ну что я такого ему сказала?

Откинув в сторону одеяло, села. Почему он так ведёт себя? Обняв колени, взглянула на закрытые ставни. Снова стон.

Подскочив, заметалась по комнате. Беспокойство набирало обороты.

Что там внизу?

Я не могла больше оставаться в неведенье.

Сбросив с себя тунику, надела влажное серенькое платье послушницы и тихо скользнула в коридор. Спустилась на первый ярус и замерла возле дверей в подземелье. Там было тихо, но я была уверена, что Верховная и жрицы слышали стоны рожениц.

Очередной надрывный измученный крик отвлёк меня от дверей.

Осторожно пробравшись в длинный узкий коридор, усмехнулась. Я оказалась тут не одна.

Пожилая послушница ухватила меня за руку и подтащила ближе к комнате. Мне тут же освободили место у дверной щели.

На кроватях друг против друга лежали девушки. Я хорошо их знала. Обеих пригнали сюда гуроны три года назад. Между их койками на стуле с постной физиономией сидел Фальк. Он ещё и зевать умудрялся. Рядом в тазу отжимала тряпку Светла и протирала послушницам лица. Девушки стонали и метались, корчась от боли.

Эта была страшная картина, но отчего-то я улыбнулась.

Меня мягко оттеснили от двери, и моё место заняла другая послушница.

У дальнего окна мялась Смэка.

Вид у неё был растерянный.

Ноги сами понесли меня к ней.

– Что такое, сестрица? – я сжала её ладони в своих. – Что тебе не спится?

– Папа пропал…

Услышав ответ, я чуть растерялась.

– У меня тоже папа пропал, но это ничего, – тихо произнесла я. – Главное, что мы не потерялись, правда?

Она призадумалась и закивала. Обняв, я медленно повела её обратно в комнату.

– Всё будет хорошо, – сжав её плечики, я вспомнила малышку Клэти. На глазах слёзы навернулись. Немного не дожила. Не уберегли.

– Смэка! – голос пожилого пленника за спиной оказался и вовсе неожиданным.

– Папа! – девушка вырвалась из моих рук и устремилась к нему.

Открыв рот, я медленно соображала, что к чему.

– Ты зачем из комнаты вышла?

– Тебя потеряла.

И тут я поняла, что она говорит.

Смэка разговаривает!

Я лишь жестом указала на неё.

– Здравствуй, Сонья, – Счастливчик просиял. – А я её нашёл. Верил! Меня сумасшедшим называли. А я её нашёл. Доченьку свою. Нашёл! Живую!

Кивнув, я отошла в сторону.

Провожая взглядом отца и дочь, ощутила жгучую горечь и лёгкую зависть.

Послушницы бестолково толклись у дверей, за которыми стонали наши сёстры.

Может быть, кому-то это и показалось бы диким, но только не мне. Я знала причину их любопытства. Они, как и я, боялись за этих малышей.

Хотели первыми узнать, убедиться, что они будут жить.

А если там мальчики? Это было бы таким счастьем!

Я никому не сказала о своей находке на том острове.

Зачем? Чтобы сделать им ещё больнее? Они верят, что Верховная увозила малышей в дальние селения. И пусть дальше живут в неведенье. Так лучше.

– Сонья! – резкий окрик Лассе снова выбил меня из душевного равновесия.

Глава 42

Вздрогнув, я повернулась к мужу, готовая к сражению за свою свободу. Да сколько можно! Ещё одно гневное слово с его стороны и меня прорвёт. Я прямо ощущала это нарастающее возмущение. Оно переполняло края терпения – ещё маленькая капелька и моя злость обрушится на этого деспотичного несносного северянина.

Я впилась взглядом в его рот, ловя не то, чтобы каждое слово – интонацию его голоса!

Наверное, это ярко отобразилось на моём лице.

Никогда не умела скрывать эмоции.

Руки, упёртые в бока, Лассе опустил. Кулаки разжались. На губах заиграла лёгкая мальчишечья улыбка.

Вот проходимец!

– Сонья, девочка моя, на тебе влажное платье, – его голос прямо расточал мёд. – А ещё ты босиком, – он указал на мои ноги. – Дверь храма открыта. Сквозняк страшный.

Растерявшись, я приподняла подол платья и поиграла пальчиками на стопах. Смешно! Будто у меня, вообще, обувь имеется. В детстве отец шил мне из шкур боты, но их потом отобрали. А так, разве что онучи в холодное время навёртывали, да и то не всегда.

– Сонья, пойдём наверх. Разродятся послушницы только к утру. Ну не будешь же ты под дверями сидеть?

Я снова подняла взгляд на Лассе. Моя злость пошла на убыль. Эмоции улеглись.

Неуверенно кивнув, покосилась в коридор. Северяне разводили женщин по комнатам.

– А дети где? – спохватилась, понимая, что не вижу девочек.

– Спят, вартеса, – ответил мне проходящий мимо мужчина с серебряными волосами. – Я счёл нужным отвести их в наш лагерь.

– На улицу?! – схватившись за сердце, большими глазами уставилась на Лассе.

– Да, – блондин кивнул, – но там безопасно. Их охраняют. Нечего им тут стоны и крики слушать. Зачем девочек пугать? Пусть живут в неведенье о подобных вещах.

– Но… – я не знала, что и думать.

– Я одобряю твоё решение, Дарак. И следите за послушницами, – Лассе медленно двинулся ко мне.

– Да, – воин со странной внешностью кивнул и прошёлся по мне взглядом. В его глазах загорелся огонёк – красный, как у хищного зверя. – Они все, как одна – сияющие. Яркие, вкусные…

– Осторожнее, снежный, – процедил