некоторых интерпретациях буддийской мысли, датируется XII веком. Такая реинкарнация называется тибетским термином «тулку», означающим нечто вроде «чудесно явленное присутствие просветления». В эпоху династии Мин эта идея была переведена на китайский как «живой Будда», что основывалось на ошибочном представлении, будто «тулку» — реальное проявление просветленного опыта Будды, то есть собственно «будда». Человек, признанный «тулку», фактически считается почти Буддой, и такие люди известны как бодхисаттвы. Хотя степень просветления бодхисаттвы не столь совершенна, как степень «будда», она необратимо движется к высшей духовной цели буддийской практики — становлению «буддой».

Титул Далай-ламы изначально относится к Сонаму Гьяцо (1543–1588), который был третьим в ряду перевоплощенных учителей, проживавших в большом тибетском монастыре Дрепунг.

Монгольский предводитель Алтан-хан дал Сонаму Гьяцо монгольский титул «Далай-лама», что означает «океанский учитель», когда тот принял приглашение Алтын-хана встретиться в провинции Цинхай в 1578 году. Так он стал первым из перевоплощенных лам, кого стали называть Далай-ламой.

Институт Далай-ламы конфессиональный и принадлежит к школе тибетского буддизма Гелугпа, в настоящее время базирующейся в городе Лхаса. В какой-то момент ранней буддийской истории линия инкарнаций Далай-ламы была возведена к бодхисаттве Авалокитешваре, бесплотно присутствующему с «безначального начала» наверху горы Потала в Южной Индии. Авалокитешвара воплощает просветленную, сострадательную ипостась «будды» и ассоциируется со знаменитой мантрой «Ом мани падме хум», равно как и с разнообразными другими практиками. Последователи верят, что некоторые священные горы — скорее подвижные, чем стационарные объекты, и гора, на которой построил свою резиденцию Далай-лама V (1617–1682), была названа Потала.

Далай-ламы считаются не единственными реинкарнациями Авалокитешвары. Кармапа, или держатели Черной Короны, главы школы тибетского буддизма Карма Кагью, как и многие другие значимые ламы других школ и сект тибетского буддизма, считались реинкарнациями этого бодхисаттвы. Мотив ламы как реинкарнации Авалокитешвары тесно связан с тем фактом, что в середине XI века некоторые тибетцы утверждали, что Авалокитешвара — бодхисаттва-покровитель Тибетского района, тогда как покровителем Китая является другой важнейший бодхисаттва, Манджушри. На самом деле, любой тибетский лама, считающийся особо значимым духовным явлением у различных школ или сект, мог быть объявлен реинкарнацией Авалокитешвары.

Сонам Гьяцо так и не вернулся в свой родной монастырь в Центральном Тибете. Вместо этого он отправился в путешествие по Северо-Западному Китаю и региону Кам (Восточный Тибет) по приглашению нескольких монастырей, а также тибетской и монгольской знати. После его смерти возникла необходимость найти ему преемника. Хотя у нас нет внятных сведений, как это произошло, мы все же знаем, что человеком, которому было поручено определить и найти преемника Сонама Гьяцо, был управитель его поместья, который посетил семью, контролирующую монастырь Дрикунг (центр секты Дрикунг школы Кагьюпа) после того, как настоятель монастыря сообщил, что жена Сонама Гьяцо только что родила сына.

За исключением школы Гелугпа, основные школы тибетского буддизма не требуют от настоятелей целибата. То же верно и для перевоплощенных лам, хотя некоторые все равно выбирают для себя целибат. (Перевоплощенные ламы школы Гелугпа, как правило — монахи, соблюдающие безбрачие.) Управляющий Сонама Гьяцо не был уверен в кандидатуре от семьи Дрикунг — вероятно, он хотел сохранить линию реинкарнаций монастыря Дрепунг строго внутри школы Гелугпа — и, когда он услышал, что внук Алтан-хана стал отцом новорожденного мальчика, он посетил лагерь хана и признал ребенка преемником Сонама Гьяцо. Он стал «никчемным» Ендоном Гьяцо (1589–1617), первым перевоплощением тибетского ламы, этнически не принадлежащим к тибетцам.

Но с пришествием Далай-ламы V этот институт стал мощной политической силой и богатейшим из всех подобных институтов. Он основал правительство Ганден Пходранг как теократию, и именно это правительство Далай-ламы возглавляли через взлеты и падения. На протяжении примерно трех веков Ганден Пходранг контролировал значительную часть тибетской культурной сферы или в значительной степени влиял на нее вплоть до своего падения в 1959 году.

Экономика Тибетского района до 1959 года была устроена так, что монастыри и земельная аристократия владели большей частью богатства, состоящего в основном из земли и скота. (Кроме того, семьи земельной аристократии часто были владельцами монастырей и их недвижимости.) Помимо доходов от земледелия, богатство перевоплощенных лам и монастырей прибавлялось благодаря подаркам в обмен на обучение или посвящение в эзотерические практики. Буддийские понятия о подарках и щедрости пришли с Индийского субконтинента и из Китая, когда в VIII веке буддизм начал мигрировать в Тибетский район из этих областей. В конечном счете тибетский буддизм стал полностью индийским, хотя все еще можно выявить некоторые следы китайского буддизма.

В общих чертах, концепция подарка в буддизме подразумевает ожидание дара в обмен на выполнение просьбы об обучении или практике. И чем богаче человек, просящий о наставлении или посвящении, тем скорее от него ждут дара — и зачастую тем больше его ожидаемый размер. Подарки могли быть денежными, но чаще включали в себя собственность — земли и скот. Все такие дары тщательно записывались, регистрировались и архивировались, и по мере накопления даров стали нужны группы управляющих, чтобы надзирать за ними и их использованием. Все это породило понятие «лабранг» — бюрократическая система, в первую очередь связанная с линией реинкарнации, к которой принадлежит конкретный воплощенный лама. У некоторых монастырей могло быть множество «лабрангов», в зависимости от того, сколько там проживало воплощенных лам.

Тибетские хроники указывают, что в XIII веке монгольский правитель Хубилай подарил своему учителю Пагба-ламе территорию Центрального Тибета за посвящение в эзотерические буддистские практики и вдобавок пожаловал ему титулы и должности Наставника государства и Императорского наставника. Много позже, когда Далай-лама V путешествовал в Пекин в 1652–1653 годах, чтобы посетить молодого императора Шуньчжи при дворе Цин, он пересек обширные территории кочевников на северо-западе Китая, где обитало многочисленное тибетское и монгольское население. Его автобиография констатирует, что он, пользуясь идеей, что является реинкарнацией Авалокитешвары, собрал огромные богатства, раздавая поучения и наставления в практике почитания Авалокитешвары. Это говорит о том, что он умел создавать с местными прочные отношения преданности себе. Так он приобрел, помимо власти и богатства института Далай-ламы, личное могущество, используя средства, переросшие в истинный культ личности, продолжающийся и по сей день. Если бы не он, институт Далай-ламы был бы лишь одним из множества подобных институтов и линий реинкарнации, встречающихся в различных общинах и школах тибетского буддизма.

С тех пор как в 1959 году Далай-лама XIV и около 100 000 этнических тибетцев бежали в Индию, Непал и Бхутан, бросив несколько миллионов тибетцев, Далай-лама XIV остается темой многих дискуссий в Китае и повсюду за его пределами, которые касаются законодательного статуса Тибета, вопроса прав человека в Тибете после 1959 года и ряда других. При этом лишь некоторые