Хочу трахать, трахать и трахать ее, пока не оставлю свой след на каждом сантиметре ее кожи. Я устраиваюсь между ее ног.

– Хочешь, чтобы был жестче с тобой, Психея? Трахал тебя, как долбаный монстр?

Ее дрожь усиливается.

– Да.

Я пристраиваюсь возле ее входа. Она вся мокрая и готова меня принять, но мне приходится сбавить темп, чтобы войти в нее на всю длину. И только оказавшись глубоко в ней, снова могу говорить.

– По-моему, ты маленькая лгунья.

– Что? – Она пытается освободить руки, но я с этим не согласен. Если вцепится мне в задницу, как прошлой ночью, впиваясь ногтями, все закончится слишком быстро.

Покусываю мочку ее уха.

– Может, ты и принадлежишь самой себе, но сдается мне, что часть тебя хочет, чтобы я трахнул тебя посильнее и показал, что ты моя. – Я медленно выхожу и вхожу обратно, дразня ее. – Думаю, ты хочешь, чтобы я напомнил твоей киске, кому она принадлежит.

– Это временно. – Может, она и пытается говорить уверенно, но ее слова звучат как вопрос.

– Временно или нет, ты моя, Психея. – Я сильнее опираюсь на ладонь, которой держу ее запястья, чтобы приподняться, и вдавливаю ее руки в матрас. – Хочешь узнать, как я трахаю того, кто принадлежит мне?

– Да, – стонет она.

Я не спрашиваю дважды. Обхватываю ее бедро одной рукой и широко развожу ноги. А потом держу ее покрепче и трахаю. В этом нет никакого изящества. Никакого обольщения. Только животный инстинкт, желание обладать и потребность сделать ее своей так, как не делал еще ни с кем и никогда. Ни разу.

Я отпускаю одно из ее запястий.

– Ласкай клитор. Заставь себя кончить.

– Почти, – говорит она, но делает, как велю, – опускает руку и кружит пальцами по клитору.

Я слегка сбавляю темп и смотрю, как двигаюсь в ней, становлюсь свидетелем этого древнейшего способа заявить свои права. Возможно, потом об этом пожалею и захочу вернуть все назад. Но сейчас мое единственное желание – почувствовать, как Психея, кончая, сжимает мой член.

Она не заставляет меня долго ждать.

Выгибает спину и, чуть не вырвав руки из моей хватки, тонет в оргазме. Я не сбавляю темп. Падаю на нее и продолжаю двигаться, даже когда из меня вырываются непростительные слова. Мне нужно своим телом успокоить Психею так, как она не позволит мне успокоить ее словами.

– Ты чувствуешь это, Психея? Это я пробуждаю в тебе эти чувства. И буду делать это снова, когда только пожелаешь. Снова, и снова, и снова. – Целую вечность.

Последние слова я держу при себе. С трудом.

Я бурно кончаю, прижимаясь к ней и извергая удовольствие до последней капли. Слишком хорошо. С ней охренеть как хорошо. Такого у меня не бывало еще никогда и ни с кем – ни с мужчиной, ни с женщиной, ни с небинарным человеком. У меня было много партнеров, и мы всегда проводили время весело и приятно для обоих. Но еще ни разу у меня не возникало проблем с тем, чтобы держать себя в узде.

Секс – это здорово. Всегда было здорово. Но с Психеей чувствую, будто мой мир сходит со своей оси. И мне это не нравится. Будь я умнее, отменил бы все и отправил эту женщину прочь из Олимпа. Тритон знает, как все устроить. Он задолжал мне несколько ответных услуг, и пришлось бы потребовать их все разом, чтобы получить билет на корабль. Задача непростая, но это самый надежный способ обеспечить безопасность Психеи и сделать так, чтобы она оказалась как можно дальше от меня.

Мне не избавиться от чувства, что, стоит ей остаться здесь, со мной, и я погублю ее доброе сердце.

Но когда она потягивается, лежа рядом, и довольно мычит, я знаю, что не отошлю ее прочь. Я слишком эгоистичен.

Психея моя.

Просто она пока об этом не знает.

Мне удается оторваться от нее ненадолго, чтобы выбросить презерватив. Я делаю это быстро, потому что не намерен вылезать из постели, пока нам не придется этого сделать. К счастью, я довел Психею почти до обморочного состояния. Когда ложусь обратно в постель, она медленно поворачивается ко мне.

– У меня вопрос.

Что ж, она не в обмороке. Я с трудом удерживаюсь от желания поцеловать ее и помешать его озвучить. Но на самом деле мне хочется его услышать.

– Да?

Ее взгляд скользит по моей груди, а потом снова устремляется к лицу.

– У тебя всегда так?

Я расслабляюсь, лежа рядом.

– Что именно? – Прекрасно знаю, о чем она спрашивает, но хочу, чтобы она произнесла это вслух, назвала то, в чем я сам себе едва готов признаться.

Мы вместе слетаем с катушек и тонем в пучине.

– Не прикидывайся простаком, Эрос. Тебе это не идет. – У нее подрагивают губы, напоминая мне, что они не так давно вытворяли. – Это. Секс. У тебя всегда так?

– Мне нужны пояснения.

– Нет, не нужны. Ты просто напрашиваешься на комплименты. – Она протягивает руку, не сдержавшись, тянет меня за локон и наконец говорит: – Всегда так ярко? Так… умопомрачительно?

Нет. Такого не было никогда.

– Хочешь сказать, ты раньше ничего подобного не испытывала во время секса?

Она отводит взгляд, и я не возражаю. Я тоже вдруг чувствую себя чертовски уязвимым. Психея мотает головой.

– Нет, с другими людьми подобного не испытывала. Было неплохо, но по-другому.

Мне хочется увильнуть от ответа и не признаваться, что со мной такого тоже не бывало, но еще больше хочется использовать это, чтобы еще крепче связать нас вместе. Опустив палец на ее подбородок, поворачиваю ее лицо к себе.

– У меня такого тоже никогда не было.

– Не лги мне.

– Не лгу. Честное слово. Мы лжем другим, но не друг другу. Отныне и впредь. – Я колеблюсь, но ранимость в ее глазах заставляет открыть правду. – Я соблазняю, Психея. У меня неплохо получается, когда я к этому расположен. Но никогда не теряю самообладание до степени умопомрачения. Ни с кем, кроме тебя.

– Ой.

В шутку бросаю на нее хмурый взгляд.

– Ой? И это все, что ты можешь сказать?

Она водит пальцем по моей руке.

– Эрос?

– Да?

– Мы все еще не встали с постели.

Я расплываюсь в улыбке и вжимаю Психею в матрас.

– Точно, черт подери.

Глава 20

Психея

Я никогда не была безрассудной женщиной. Делала все возможное, чтобы предвидеть исход событий, быть на несколько шагов впереди