— Вы не беспокойтесь, я посмотрю, обязательно посмотрю, проконсультирую вашего друга. Поверьте мне, все не так безнадежно, как порой кажется. Современная медицина творит чудеса. Пациентов, которых лет десять-пятнадцать назад хоронили, теперь ставим на ноги. Так что не надо отчаиваться…

— Спасибо, — кивнул Игорь. — Вот диск со сканами обследований. Там есть всё. — Протянул конверт.

Александр Петрович взял его, сунул в карман.

Теперь они стояли друг против друга молча, потому что не знали, о чем говорить. Не о собаках же. Все привычные темы теперь прозвучали бы фальшиво.

— Я пойду? — спросил Игорь. — Меня ждут.

— Да-да, конечно, — протянул руку Александр Петрович. — Вы только не расстраивайтесь. Из-за… друга. Шульц, попрощайся…

Игорь медленно брел по двору, втягивая голову в воротник плаща. Как черепаха в панцирь.

Отчего-то именно теперь, после случившегося разговора ему стало совсем худо. Наверное, потому, что пришлось сделать еще один шаг. К правде. А правду многие предпочитают не знать. До самого конца. И теперь он, продолжая пребывать в неизвестности, будет ждать, надеяться, верить, сомневаться… Будет бороться со своими страхами, цепляться за самый малый, ускользающий шанс. Будет надеяться на чудо. И не верить в него…

Как надеются и не верят все…

Александр Петрович стоял, смотрел вслед уходящему Игорю. Смотрел и тихо качал головой. Рядом с ним бегал неугомонный веселый Шульц, дергая во все стороны поводок. Ему было хорошо, ему не было никакого дела до человеческих проблем…

— Фу, Шульц! Фу!

Эпизод шестидесятый. Месяц и семь дней до происшествия

Встреча прошла не в теплой и не в дружественной атмосфере, к обоюдному неудовольствию сторон.

Незнакомец — крупный, в дорогом костюме мужчина, — сидел в кресле.

В то время как Виктор Семенович стоял рядом.

Это было необычно. И непривычно.

— Разрешите вас представить…

— Меня представлять не надо, — предостерегающе поднял руку мужчина. — Я в представлениях не нуждаюсь. А вы? Я так понимаю, тот самый?..

— Игорь Олегович, — быстро подсказал Виктор Семенович.

— Игорь, значит. Игорек…

Оглядел скептически. Процедил сквозь зубы:

— Влип ты, Игорек, по самое не могу. Кому и зачем ты пятьдесят лимонов скинул?

— Я не скинул. Я ошибся в платежке, — ответил Игорь.

— Он ошибся. Такое случается. Там счета почти идентичны, — быстро заговорил Виктор Семенович. — Нужно было перепроверить, но Игорь болел и мог…

— Только не надо мне здесь втирать про ваши… дебеты, — брезгливо поморщился мужчина. — Я не верю в ошибки ценой в пятьдесят миллионов. По ошибке можно червонец не в тот карман засунуть. Только здесь не червонец и карман не свой. Чужой карман. И в «перепутать» я не верю. В вашей конторе лохов, которые буковки путают, не держат… Чего молчишь?

— Не надо меня отчитывать, как… пацана! Если я виновен, я исправлю положение, — твердо сказал Игорь.

— Деньги вернешь?

— Верну, — пообещал Игорь. — В самое ближайшее время.

— Это без вопросов… Конечно, вернешь! Даже если не захочешь, — заверил мужчина. — С процентами. За чужие деньги надо отвечать. Своими деньгами. И компенсировать причиненный урон. Потому что «бабки» должны работать. А они неизвестно где и у кого… Только меня теперь не деньги интересуют.

— А что? — удивленно глянули на гостя Игорь и Виктор Семенович.

— Меня интересует, кто об этих переводах еще знает? Кто?!

— Ну, что вы! — заверил Виктор Семенович. — Строго, то несколько согласованных с вами персон. Только они. Мы же понимаем…

Виктор Семенович только разве ножкой о паркет не шаркал. Аж вспотел весь. Видно, он знал про того мужчину больше, чем Игорь.

— А ты чего молчишь, Игорек?

— Мне нечего сказать. Ошибка моя. Мне ее и исправлять, — повторил Игорь.

— А если мы прознаем, что это не ошибка? Что будем делать с тобой?

Игорь дернулся.

— И со всеми?

Теперь вздрогнул Виктор Семенович.

— Зачем так? Как можно! Мы три года без одной накладки. Это всего лишь случайность. Досадное недоразумение… — Многозначительно глянул на Игоря, мол — чего ты молчишь, скажи что-нибудь!

— Если бы я хотел украсть эти деньги, я бы здесь теперь не стоял, — заметил Игорь.

— А куда бы ты, милый друг, делся? — удивился мужчина.

— Не знаю, сбежал, спрятался, — ответил, растерявшись, Игорь.

— Под кроватку? Если бы тебя теперь здесь не было, мы бы всероссийский розыск объявили, чтобы каждый погранец, каждый мент участковый с твоим фото в планшетке. Мало — в Интерпол обратились бы. Или родственников твоих подтянули, чтобы они помогли тебя сыскать. Родственники-то у тебя есть? Конечно, есть! Ты же не сирота. Пока… Или ты с ними, всей толпой через кордон намылился?

Игорь помрачнел. Потому что точно — родственники… Ближние и дальние, их без счета.

— Нет, Игорек, все разом сняться не могут. Кто-нибудь да останется. И отвечать будут. За тебя! Или ты их кинешь?

— Вы что, пугаете меня?

— Лишаю иллюзий. На случай, если захочешь сбежать и спрятаться. Ты, Игорек, сильно наивный, если думаешь, что от нас можно так легко скрыться. Только если — туда, — ткнул гость пальцем в пол. — Но с этим еще успеется. Это от вас не уйдет. — Виктор Семенович громко сглотнул слюну. — Значит, так, — подвел итог мужчина. — Возвращайте деньги. Как — меня ни разу не касается. Но только чтобы все шито-крыто было. Чтобы ни одна сволочь прицепиться не могла. А мы пока подумаем, что с вами дальше делать.

— Но я… Это не я… Я был не в курсе, — заторопился, забормотал Виктор Семенович. — За транш отвечал Игорь Олегович… Там его подпись…

— Мне плевать, чья там подпись. За дело отвечаете вы все. Все скопом. И значит, спрос со всех. Нам разбираться, кто больше накосячил, некогда. Это вы разбирайтесь друг с дружкой. Сколько вам нужно, чтобы подтереть за собой?

— Четыре, может быть, пять недель, — пробормотал Виктор Семенович.

— Три! Через три недели начнутся оргвыводы. По каждому.

Гость поднялся и вразвалочку вышел из кабинета. И даже дверь за собой не прикрыл.

— Что это за… урка? — спросил Игорь.

— Ну да, урка. Самый настоящий, — ответил Виктор Семенович. — А ты думаешь, они посылают на такие разборки «белые воротнички»? Нет, подобные вопросы решают именно такие типы. Организация мараться не станет, на то есть «партнеры». И этот не самый худший.

— Кто же тогда хуже? — искренне удивился Игорь.