Первые сведения об артефакте восточносибирского шаманского движения Улаха Еттэ члены Большого совета получили в далеком 1600 году и сразу заинтересовались им. Ценность Большого бубна заключалась даже не столько в его силе, сколько в уникальности. Другого артефакта, обладающего подобными свойствами, Объединенному ведьмовскому сообществу известно не было – только Большой бубен давал власть над временем, которое до этого европейские течения считали основным свойством Вселенной, не поддающимся влиянию извне ни с помощью науки или технологий, ни с помощью магии.

По преданию, шаман, выстукивающий с помощью Большого бубна особый ритм и произносящий особые заклинания, мог, войдя в транс, увидеть умерших предков и даже общаться с ними, то есть фактически путешествовать в прошлое. Считалось также, что есть ритм и заклинания для путешествий в будущее. Владение этими методиками давало неограниченную власть. Шаманы Улаха Еттэ говорили, что бьющий в Большой бубен задает ритм Вселенной, или управляет всей живой и неживой материей. Практически, кто владел Бубном, тот владел всем миром. Именно поэтому шаманы тщательно скрывали свои знания, полагая, что делиться ими можно только с избранными. Только с людьми, чьи помыслы кристально чисты, кто не подвержен низменным страстям и желаниям, кто живет ради других, говоря современным языком – только с искренними альтруистами. Шаманы понимали, что если их искусством овладеет алчный человек с корыстными целями, он легко добьется того, чего желает, но при этом разрушит мир. Возможно, именно поэтому шаманское движение «Обратная сторона» не хотело вливаться в Объединенное ведьмовское сообщество – шаманы считали, что не все представители сообщества обладают нужной степенью альтруизма.

Большой совет вступил с восточносибирскими шаманами в переговоры, которые длились долгие годы, но так и не принесли результата. Когда стало понятно, что дни последнего представителя течения «Обратная Сторона» сочтены, Совет предпринял еще одну решительную попытку заполучить уникальные методики. Один из членов Совета провел несколько дней в юрте, где шаман Улаха Еттэ прощался с жизнью. Но тот не хотел передавать свои знания и, более того, настаивал, что Большой бубен должен быть сожжен. Умирающий мотивировал свое желание тем, что артефакт очень опасен в неумелых руках.

Представитель Большого совета согласился только сделать вид, что Бубен уничтожен. На ритуальном огне был сожжен предмет, похожий на него. У Совета был расчет, что, когда шаман умрет, часть его знаний, а именно инструкция по управлению Бубном, которая является уникальной информацией, не будет потеряна, она покинет свой поврежденный носитель, память усопшего, и переместится на ближайший. Представителю Совета оставалось только позаботиться, чтобы именно его мозг оказался ближе всего к шаману, когда тот испустит дух.

Все произошло именно так, как и рассчитывал Большой совет. Информация, которой владел последний шаман Улаха Еттэ, благополучно переместилась в память члена Совета, склонившегося над ним в тот момент, когда он отходил к праотцам. Но неожиданно выяснилось, что информация оказалась бракованной. Это был искаженный дубль. Произнесенные заклинания и отбитый ритм, не оживили Большой бубен – он не заработал.

Большому совету стало понятно, что умерший представитель движения Улаха Еттэ не знал всех тайн. И более того, по всей видимости, информация была искажена уже давно, поэтому шаманы и перестали воспитывать преемников.

Члены Большого совета, конечно, осознавали, что знания о тайных методиках, способных оживить Большой бубен, не могли исчезнуть бесследно – это бы нарушило всеобщий закон Вселенной о неуничтожимости информации. Но когда и на какой носитель эти знания были сохранены, оставалось загадкой, не раскрытой до сих пор.

На расширенном заседании Большого совета, состоявшегося в 1620 году, сразу после смерти последнего шамана Улаха Еттэ, было принято решение не уничтожать артефакт. Элита ведьмовского сообщества надеялась, что когда-нибудь информация, способная его оживить, может все же найтись. Большой бубен было решено поместить в хранилище Совета до лучших времен, а искаженный дубль инструкции по управлению артефактом, который был получен от последнего представителя шаманского движения «Обратная сторона», спрятали в другом месте. Члены Совета полагали: несмотря на то что инструкция искажена, она может тем не менее содержать важную информацию, которая пригодится в дальнейшем.

Три года назад Большой бубен был украден из хранилища Совета. Как это могло произойти, учитывая, что объект тщательно охранялся, так и осталось невыясненным. Однако после пропажи артефакта были приняты меры предосторожности, направленные на то, чтобы злоумышленники не смогли добраться до искаженной инструкции по управлению Большим бубном. Хотя она и не могла оживить артефакт, но все же, возможно, содержала что-то важное, и Совет решил не рисковать. Информацию перепрятали в такое место, о котором знали только несколько человек. Отец Никиты не входил в их число.

К архивным документам был приложен рисунок, выполненный от руки. Человек в ритуальной одежде, увешанной всевозможными подвесками, побрякушками, кистями и полосками оленьей кожи, замер в неестественной позе древнего танца, тайный смысл которого известен ему одному. Внимание Никиты сосредоточилось не столько на овальном предмете, который шаман держал в руках, сколько на замысловатом одеянии. В голове парня роились интересные догадки и гипотезы, он ощутил острую потребность поделиться ими с кем-нибудь. Рука непроизвольно потянулась к смартфону.

– Пап, слушай, я тут изучаю документы, которые ты выслал, и у меня возникло пара вопросов. Почему Большой совет решил, что информация, которую представитель Совета получил от последнего шамана Улаха Еттэ, это искаженный дубль? Может быть, это правильная, только не полная инструкция? Давай предположим, что шаман все же обладал нужными знаниями. Представь, его жизнь близится к закату, он понимает, что дни его сочтены. По понятным причинам он не хочет передавать методики никому. Однако понимает, что, как только умрет, его знания переместятся на новый носитель, скорее всего, в память представителя Большого совета. Как шаман может воспрепятствовать этому? Он ведь при смерти и очень слаб. Что, если он решает разбить знания на две части и одну из них, пусть даже очень маленькую, еще при жизни перенести на какой-нибудь материальный носитель? Тогда после его смерти представитель Большого совета получит лишь часть информации. Я бы, например, на месте шамана поступил именно так. Часть заклинания, хотя бы одно слово, какой-то знак или символ, процарапал бы, скажем, на кожаной полоске своего ритуального костюма.

– У некоторых членов Большого совета возникла похожая догадка. Для ее проверки были тщательно изучены одежда последнего шамана Улаха Еттэ, шкуры, покрывающие его смертное ложе, а также стены юрты. Ничего интересного обнаружено не было. И версию пришлось признать неправильной.

– А где хранятся все эти предметы? Может, стоит тщательно изучить их еще раз?

– Все эти предметы были сожжены еще тогда, в 1620 году.

– Понятно. Слушай, пап, а тебе не кажется очевидным, что история с шантажистами и исчезновение какой-то важной информации из сейфа ректора связаны между собой напрямую? Похоже, шантажисты и похитители Большого бубна – это одни и те же люди. Сначала они крадут артефакт, но не как раритетную игрушку, а с целью его оживить. А потом крадут информацию, которая, как они надеются, заставит его работать. Все сходится!