– Маги, которые следили за мной, прибыли почти сразу, – сказала она. – Иначе он не дал бы мне спастись.

– Но ты сказала им, что он толкнул тебя в шутку… почему?

– Потому что не хотела, чтобы он пострадал.

Она так боялась, что маги накажут ее мужа, что позабыла о собственной боли. Она только твердила, что он не виноват, все произошло случайно. Ей пообещали, что его никто не тронет, и забрали в Эпиону.

– А почему ты тогда говоришь об этом мне? – поразилась я.

– Потому что ты человек, – доверительно ответила Мира. – Ты меня поймешь, я знаю.

Очень оптимистичный подход. Пусть я и человек, но совсем не такой, как она. Я бы на ее месте сама его в ледышку превратила!

Получается, Мира была гораздо добрее, чем я, хотя давно распрощалась с человеческой природой. Мне легко было не любить всех нелюдей без исключения. Это же так просто: выдели определенную группу существ, назови их всех плохими, и думать больше не придется! Не важно, как ты к ним относишься, что делаешь с ними. Они же плохие, у тебя есть оправдание!

Цурара-онна разбила мою систему. Своей историей Мира доказала, что душа гораздо важнее плоти. Именно душа бывает плохой или хорошей, доброй или злой, благородной или подлой. Тело – это просто сосуд, машина, которая выполняет волю заключенной в ней души.

Поэтому Мира застыла между реальностями. Ее преданная любовь тянула ее в царство смерти, а живая душа умоляла попробовать снова, начать с нуля и верить, что уж теперь-то все будет хорошо.

Мне нужен был перерыв, и срочно, потому что я окончательно запуталась.

После морозного воздуха защитной камеры аллеи Эпионы показались мне настоящими тропиками. От резкой смены температур у меня кружилась голова, но выдержать это было несложно. Я заставила себя думать о брате, о том, ради чего я прибыла сюда, только так я могла отвлечься от цурара-онны.

И теперь, благодаря ей, у меня появилась новая зацепка, которую давно стоило бы проверить, но мне казалось, что у меня есть улики поважнее!

Тело. Как там сказал мне каппа? Нужно отнестись к этому делу как следователь, по возможности отгородиться от эмоций. А следователь начал бы с простого, и я пошла тем же путем, осмотрела место происшествия, но получила лишь ложную версию.

Мне казалось, что с телом и так все понятно: я его осматривала, Хакир его осматривал, и оба мы не обнаружили ничего подозрительного. Но ведь нас не было рядом, когда умер Леон, и не мы первыми получили возможность работать с трупом! Я уже успела изучить разные возможности Эпионы и теперь допускала, что кто-то мог изменить тело, удалить полученные травмы, сделать так, чтобы оно смотрелось «правильно» для выбранной версии – так, как цурара-онна когда-то изменила свое тело.

На такое был способен только местный патологоанатом. Мы с ним еще не были представлены, но теперь настало время познакомиться.

Пользуясь заслуженным перерывом, я отправилась напрямую к моргу. Локи, который до этого позволил мне побыть одной, снова появился рядом. Подозреваю, что он и не переставал следить за мной, просто наловчился становиться невидимым.

Выслушав мой план, он только головой покачал:

– Дурацкая идея.

– Я не прошу тебя участвовать.

Я не обиделась, я понимала, почему ему не хочется возвращаться в морг – оттуда, скорее всего, началась его загробная жизнь, там он узнал, что умер.

Но Локи не казался испуганным – он казался раздраженным.

– Дело не во мне!

– А в чем же тогда?

– В том, к кому ты хочешь пристать. Дара, патологоанатомами магического мира никогда не становятся безобидные магические существа! Это специфическая тусовка, компания, которую тянет поковыряться в трупах. Если бы я знал, кто там сидит, было бы проще.

– И что? Мы в Эпионе, здесь не стали бы держать опасных нелюдей!

– Не факт, – сухо возразил Локи. – Никто ведь даже не знает, где ты! Иди зомбака своего предупреди, что ли.

Если он добровольно предложил мне пообщаться с Андреасом, значит, дело и правда серьезное. Мне невольно стало не по себе, однако я уже видела за ветвями акаций темный особняк и отступать не собиралась.

– Ты ведь со мной, – указала я. – Что может пойти не так?

– Знаменитые последние слова, – проворчал Локи.

Но исчезать он не собирался, и в морг мы вошли вместе.

– Проверь, кто сейчас внутри, – попросила я.

Должны же быть хоть какие-то преимущества у того, что со мной призрак! Хотя нет, преимуществ хватает, и это точно одно из них.

Локи кивнул и исчез, но быстро вернулся – я не успела даже миновать темный сырой холл особняка. Как странно: я на первом этаже, а такое чувство, что в подвале.

– На втором этаже пациенты из отделения проклятых и наблюдающая за ними колдунья, – отчитался Локи. – Нам к ним лучше не соваться, а они нас не потревожат.

– Даже колдунья?

– А на кой ты ей сдалась? Нет, конечно, если вы столкнетесь, у нее возникнет парочка вопросов. Но она старая, ей скакать по лестницам без надобности. К тому же, не забывай: ты врач, ты имеешь право быть здесь.

– Я интерн, и никто из моих пациентов сегодня не умирал!

– Придумай что-нибудь, мне, что ли, тебя врать учить?

Тоже верно. Насколько я поняла, отделением проклятых заведует та пожилая колдунья, которую я видела на собрании. Я действительно ее не заинтересую, если не буду соваться на ее территорию.

– Ну а патологоанатом где? – спросила я.

– В морге никого нет – кроме жмуриков, естественно.

– Не называй их так.

– Имею право, – отмахнулся Локи. – Это как негр может называть других негров…

– Достаточно, а?

– Я просто пытаюсь сказать, что иногда правила вежливости меняются. Если ты сам призрак, нет смысла трястись над святостью смерти.

С этим я была не совсем согласна, но решила не спорить. Я ведь не призрак, да и становиться им не собиралась.

Когда я подходила к моргу со стороны рощи, мне казалось, что окна есть во всех стенах. Теперь же обнаружилось, что большая их часть была декоративными «обманками» – по крайней мере, на первом этаже. Окна заложили, стены выкрасили в черный и темно-бордовый цвета, свет шел только от тусклых магических сфер, лениво паривших в воздухе. Красота, готика в чистом виде! Ради чего это вообще? Морг и без того не самое приятное место, зачем делать его еще хуже?

Особняк был большим, и я не знала, куда идти, поэтому от главных дверей просто двигалась прямо. Стратегия оказалась верной: очень скоро я дошла до основного зала.

А вот он неожиданно оказался нормальным – ну, с точки зрения человеческих больниц. Светлые стены, металлические шкафы, где хранились трупы, плитка на полу и очень яркие сферы под потолком, дававшие холодный голубоватый свет. В центре зала – несколько металлических столов, к счастью, пустых. У стен стояли столики на колесах с разложенными на них инструментами, которые можно было подкатить в любую часть зала. Многие инструменты были самыми обычными, в человеческих моргах работают точно такими же, а другие я уже встречала в хирургическом отделении.