«А ты откуда знаешь, Мату? Только не говори, что следишь за мной, потому что это меня очень разозлит».

Матусалем прочитал написанное в блокноте и приподнял капюшон, чтобы я видел его лицо. Он отрастил волосы и выкрасил их в ангельски-синий цвет. Этот малыш будто сошел со страниц манги: идеальные черты, большие оленьи глаза, щеки без следа растительности. Покойная Аннабель Ли наверняка сделала бы его героем своих комиксов.

— Я говорил тебе однажды возле фрески «Триумф Витории», Кракен: «Фиделитас». Это исключительно мое дело.

Мне потребовалось несколько секунд, чтобы как-то связать концы с концами.

— Давай начистоту: тебя попросил Тасио.

— Скажем так: перед отъездом в Америку он поручил мне эту священную миссию. Он ценит тебя, чувак. А это для Тасио многое значит, особенно теперь. После того как вы засадили его, невиновного, в тюрягу, он не доверяет половине человечества.

«Это брат-близнец посадил его в тюрягу, малыш. Его собственный брат-близнец, — напомнил я. — Но вернемся к нашей теме: ты шпионишь за мной, черт возьми».

— Мы заботимся о тебе. Я — твоя киберняня. Не благодари.

«Я вас об этом не просил. Моя частная жизнь — это не твоя игра и не игра Тасио. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое, Мату, или я тобой займусь».

— Не обманывай себя. Я вот уже некоторое время абсолютно чист, и жизнь моя — сплошная «уайт хэт»[33], но трудовая реинтеграция — дело трудное, особенно когда тебе нет и двадцати, а твое криминальное прошлое фигурирует во всех базах данных. Короче, вернемся к теме: ты должен контролировать Голден.

— Я доверяю Голден, — произнес я вслух. Вышло что-то вроде «Иа аау Гулден», но меня все меньше волновало, что подумают люди о моей корявой речи.

— Что ты вообще о ней знаешь? — Мне показалось, в его голосе звучал вызов.

«Достаточно».

Что я знал о Голден Герл? Она помогла мне задержать сбежавшего преступника, обвиняемого в гендерном насилии, которому она сдавала комнату. Взамен я покрывал мошенничество, благодаря которому Голден получала пенсию по вдовству после смерти своего гражданского мужа, с которым они так и не расписались после сорока лет совместной жизни… Словом, кое-какие биографические подробности.

— Маловато. Следовало бы побольше. Фигово все это, Кракен. Представь себе, наша Голден выдавала себя за подростка в закрытом форуме самоубийц.

«Суицидальный форум? Разве это не городская легенда?»

Матусалем посмотрел на меня так, словно он — взрослый, а я — сопляк.

— Ты живешь в очень белом мире.

«Очень белом, — с горечью подумал я. — Сегодня мне предстоит хоронить друга, Мату. Обломись, я давно не девственник. Сатана трахнул меня без вазелина».

— Только один крошечный совет — и если ты действительно взрослый, то не наплюешь на него и послушаешь меня. Ни о чем не говори с ней напрямую, иначе она втянется в панцирь, как улитка. Позволь мне следить за ней, и я все тебе расскажу. У Голден длинная история, длиннее, чем ты думаешь. В девяносто восьмом году, когда интернет еще только развивался, она уже нащупывала границы между виртуальным Добром и Злом. Голден была частью тогдашней команды «Циско», которая в амстердамских офисах взращивала черенки того, что стало сетью сетей всей Европы. Я тогда был новорожденным младенцем; даже моя мать была по сути еще ребенком. Это теперь Голден тебе помогает, но не думай, что она всегда ходила в белом пальто; ей случалось ходить и в черном. Теперь она шурует в «Дип веб» как у себя дома, а для тамошних делишек нужны крепкие нервы… Короче, будем откровенны: если ты туда лезешь, то либо хочешь замутить преступление, либо хочешь замутить преступление. Другого выбора нет. Иногда перед тобой лежит целая история, но дерево мешает прочитать всю надпись, и ты видишь только фрагмент, — добавил он, но я его не понял. — Допустим, мы не знаем слово целиком, но одной его части достаточно, чтобы иметь собственное значение. Возьмем в качестве примера компанию «Циско». Ее основатели увидели перед офисом в Стэнфордском университете плакат с названием города «Сан-Франциско», но дерево закрывало часть слова, и они прочитали только «Циско». Заимствовали его для названия для своей бизнес-идеи, и теперь она повсюду на рынке.

«Допустим, я тебе верю, — написал я в блокноте. — Допустим, я не участвую в поколенческой борьбе двух легендарных хакеров северной зоны. Дашь какой-нибудь технический совет, который пошел бы мне на пользу?»

— Купи себе новый мобильный телефон с новым номером и сложи туда все, что не хочешь никому показывать. Получи новую SIM-карту, которая не связана с твоим удостоверением личности; я уверен, что кто-нибудь из твоих коллег из отдела информационных преступлений может тебе в этом помочь. Расследования, личная жизнь, безопасность… Подсыпай хлебных крошек Голден, чтобы она не врубилась, что ты в курсе ее делишек. Нужно тебе это или нет, я все равно буду ходить за ней следом по преисподней. Запомни: тебе я не подчиняюсь; ты не можешь ничего мне запрещать, все равно я тебя не послушаю.

Его невинная наглость начинала меня потихоньку бесить.

«Дай мне хоть одно доказательство, Мату. Хоть одно доказательство, чтобы я тебе поверил».

— Тебе нужны доказательства? Спроси свою Голден Герл, какого черта она ищет шокеры «Тейзер» во вратах ада.

Этого было достаточно, чтобы заткнуть мне рот.

Это было доказательством того, что Голден Герл разведывала и про остальное.

Матусалем взглянул на свои наручные часы и поднялся с церковной скамьи.

— В два часа тут появится народ, так что я смываюсь. А сейчас либо сожги эти листки, либо съешь. И слушай, Кракен: я понимаю, не мне давать тебе жизненно важные советы, у меня не так много опыта и все такое, но ты просто обязан начать говорить, черт возьми. Твоя жизнь и разговоры не должны проходить через гаджеты. Как бы ты ни был осторожен, это небезопасно. Ты же в курсе, как говорим мы, хакеры: чем больше знаешь, тем сильнее твоя паранойя. Опасность реальна; не подставляй себя так запросто. Ты уже один раз напортачил…

Парень вырвал исписанные мною листы, положил их рядом со мной на скамейку, взял блокнот и карандаш и исчез так же бесшумно, как и появился.

* * *

А как же похороны?

Итак: похороны. И хоронят не кого-то, а Хоту. Не хочется ничего про это рассказывать, честное слово. Все прошло как всегда, ничего нового. Говорить ребятам было не о чем, все были подавлены. Мы снова были тремя парнями в капюшонах под дождем, адской триадой, которая не сумела защитить Хоту от демонов.

Хота был самым слабым из нас четверых.

Так было всегда.

Его сразили первым.