особняках, да карманы набивают. Какой позор! Те, кто должны быть воинами, превратились с торгашей, а великие фамилии стали пустым звуком. Вот и получается, что настоящие аристократы — это мы. Мы унаследовал дело наших предков, мы несём ответственность за мир.

Марина сосредоточенно глядела вдаль, крутя баранку «Камы». Похоже, наш разговор разбудил в ней воспоминания о временах, когда трава была зеленее, энергия — ярче, а пустыня — меньше.

— Ты говорила, что знатная фамилия ничего не стоит, — напомнил я.

— Бумажка — ничего не стоит. Дела — вот что важно. Они и определяют, кто ты есть. Мы занимаемся очень важными вещами. Мы — опора государства и надежда всего мира. Не они, не эти дутые князьки, а мы. Император и прочие высокопоставленные чины, которые греют задницы в своих мягких креслах, прекрасно это понимают. Не будет СКИФ — не будет ничего.

— Думаешь? Так ведь не вы сдерживаете иных на границе, а защитники.

Марина фыркнула:

— Да кого они сдерживают? Даже слабый шторм чуть было не смёл всех этих защитников. Они ходят, где потише, в земле копаются, камешки собирают. Это они умеют. А главную работу мы делаем… Так. Кажется, приехали. Надевай броню. Сейчас посмотрю, где остановились наши знакомые, и дальше поедем.

Я облачился в силовой костюм, вставил батареи в МР-С. Марина надела свой доспех из тонких пластин, затем открыла ноутбук и принялась внимательно изучать показания радара.

Наши враги были отмечены одной жирной точкой. Несколько сильных светоносных находились близко друг к другу, да ещё и, судя по всему, имели при себе кучу кристаллов. К этому пятну мы и поехали. Марина свернула с главной дороги, и вездеход помчался по едва заметным следам гусениц.

Впереди показались оазис и берёзовая рощица. Рядом стояли две гусеничные машины. Когда мы подъехали ближе, я разглядел их: одна — «Кочевник», вторая — грузовой вездеход неизвестной марки. Возле них толклись люди в силовых костюмах. Завидев нас, они похватали оружие и стали ждать. Я насчитал семерых.

Марина резко нажала на тормоза, не доехав метров двадцать до стоянки наших недругов.

— Надень маску, — приказала Марина, — и держись поближе ко мне. Вперёд не лезь, ничего без спроса на предпринимай. Говорить буду я. Стреляй, когда я открою огонь, не раньше.

— Само собой. Ты же у нас — командир.

Я надвинул на лицо маску, поднял дверь и вылез из вездехода, Марина тоже выбралась из салона и направилась к компании. Люди настороженно ждали. Они нам не угрожали, но модуляционные ружья в руках демонстрировали серьёзный настрой.

В способностях моей наставницы сомневаться не приходилось, и всё же я немного забеспокоился. Мы собираемся открыто напасть на семерых светоносных? Какой-то сомнительный план.

— Стоять! Ближе не подходите. Кто такие? — прохрипел пузатый здоровяк с широким лицом, небритым подбородком и усами, переходящими в бакенбарды.

— Тимофей Сергеевич, вы прекрасно знаете, кто я. Мы с вами уже не раз общались, — проговорила Марина, подходя ближе.

Я держался позади, моё лицо было закрыто маской, и Белохвостов (а это, судя по всему, был именно он) не узнал меня.

— А! Марина Алексеевна, рад вас видеть! — в его наглом фамильярном тоне не было ни капли учтивости, хотя границы дозволенного боярин пока не переходил. — Опять за нами следите? Какие-то проблемы?

— В прошлое воскресенье произошёл инцидент. Ваши люди напали на моего знакомого, пострадал дом, который принадлежит мне. Я предостерегала вас, но вы пренебрегли моей просьбой.

— Да бросьте. Я не понимаю, о чём вы говорите. Скорее всего, ваш знакомый подрался с какой-нибудь местной шпаной. Их тут много развелось. Вот и разбирайтесь с ними, а на нас валить не надо.

Марина обернулась ко мне:

— Кирилл, расскажи им, что ты узнал от слуги, которого убил.

Я поднял маску, и Белохвостов изменился в лице.

— Господин Белохвостов, — проговорил я. — Вот мы и встретились. Отпираться не зачем. Я прекрасно знаю, кто на меня напал в прошлое воскресенье. Один из людей перед смертью признался, что является слугой боярина Куликова, вашего друга.

— Ты? — прорычал Белохвостов. — Как ты посмел мне на глаза показываться после того, что сделал? Ты убил наших родственников, ты ответишь за это, сопляк.

— Тимофей Сергеевич, — Марина оставалась абсолютно невозмутимой, а её голос был настолько спокоен, что мне даже не верилось, что она собирается убить этих людей, — вы мешаете нашей работе и представляете для нас угрозу. Я не могу этого допустить. Я вас уже предупреждала — вы не послушались.

— Я вас тоже предупреждал, что не надо этого сопляка покрывать, — боярин ткнул в меня пальцем. — А иначе я расценю это, как личное оскорбление.

— Да будет так! — кивнула Марина.

Я держал палец на спусковом крючке, ожидая команды. Регулятор мощности стоял на пятнадцати — этого должно было хватить, чтобы пусть не убить, но по крайней мере, ранить Белохвостова. Главное — выстрелить первым.

И тут произошло то, чего я никак не ожидал.

Голова Белохвостова с хрустом отделилась от тела и подлетела в воздух. У одного из его спутников голова лопнула, словно сдавленный арбуз, у второго — тоже. Почти одновременно с этим Марина выстрелила в третьего и четвёртого. Мощные импульсы продырявили обоих насквозь.

Оставшиеся два охотника, сообразив, что происходит, вскинули ружья. Но тут подключился я. Выстрелил в одного из них прежде, чем тот успел нажать спуск. Второй пальнул в Марину. Ответ последовал незамедлительно: у бедолаги лопнула голова, и во все стороны брызнули осколки черепа вместе с мозговой жижей.

Не прошло и пяти секунд, как на стоянке не осталось ни одного живого человека. Марина сработала молниеносно. Она и без моей помощи справилась бы. Даже убить светоносного тридцатого уровня для неё оказалось не сложнее, чем раздавить таракана.

Я тоже владел техникой сдавливания: в последнее время много тренировался на кирпичах, стирая их в пыль, и с чьей-нибудь головой я мог проделать такой же трюк, вот только времени понадобилось бы гораздо больше, чем у Марины, да и неизвестно сработало бы это с Белохвостовым или нет.

— Собери энергию, и смотри, чтоб ДЦНС за сотку не перевалила, — приказала Марина.

— Ага, понял, иду, — проговорил я, всё ещё пребывая в шоке от увиденного.

Когда я подошёл к стоянке, представшая передо мной картина заставила поморщиться. На серой, поросшей чахлыми пучками травы, земле валялись семь изуродованных трупов. Трое были прошиты насквозь мощными ударными импульсами, рядом с одним из них склизкой массой размотались кишки. Ещё у троих головы напоминали раздавленный арбуз с сочащейся изо всех трещин красноватой кашицей, а у одного башка и вовсе отсутствовала, а там, где должна была находиться шея, торчал обломок позвоночника.

Первым делом я стал поглощать энергию из обезглавленного трупа. Белохвостов имел самый высокий уровень, а значит, с него можно было и получить много. Я сел на корточки, взял покойника за холодную руку, и сила потекла в меня.

Вначале было всё хорошо. Я чувствовал, как мощнейший поток энергии струится по моему телу. Постепенно появилось напряжение, которое становилось сильнее и сильнее. Меня буквально распирало изнутри, голова закружилась, перед глазами зарябило. Но и остановиться было трудно. Свободной рукой я опёрся на землю, чтобы не упасть.

— Довольно, — раздался голос Марины, и неведомая сила оторвала меня от трупа.

Я распластался на земле, облака перед моим взором кружились бешеной каруселью. К ним присоединилось склонившееся надо мной лицо Марины.

— Я сказала, чтобы ты следил за дестабилизацией, — проговорила она.

— Я даже одного не поглотил.

— У него тридцатый уровень, отдача — почти две тысячи единиц. Ты можешь впасть в кому от такого количества. Ладно, приходи в себя, с остальными сама разберусь.

Дестабилизация действительно перевалила за стоку, но сознание пока было ясным, несмотря на дурное самочувствие. Энергии набралось в общей сложности пятнадцать с половиной тысяч. До двадцать девятого уровня оставалось не так уж и много.

За ДЦНС я не сильно переживал. Скорость потока была уже 17,2, и дестабилизация спадала достаточно быстро: за неделю могло запросто уйти шестьдесят пунктов. Но Марина права, надо быть осторожнее, с этой хренью шутки плохи.

Марина тем временем поглотила энергию с остальных трупов, а затем… Я аж привстал, опершись на локоть, поскольку прежде не видел ничего подобного.

Недалеко от места стоянка земля начала расходиться в разные стороны, словно кто-то невидимый копал яму, и минут через десять образовался огромный котлован. Вездеходы наших врагов один за другим поднялись в воздух и рухнули туда, то же самое произошло с трупами, оружием и вещами. Затем земляные отвалы, окружавшие ему, начали