– Кэт, ты становишься буйной. Может, не будешь пытаться вмешиваться в мою личную жизнь? Это портит и тебя, и наши с тобой отношения.

– Говори, – почти зашипела я.

Шурик закатил глаза, тяжело вздохнул и пустился в объяснения.

– Господи, и почему я обязан отчитываться перед тобой? Почему меня всегда так заботит твоя нервная система и я подчиняюсь твоим требованиям? – начал он.

Я нарочито громко шмыгнула носом, оповещая о немедленной готовности расплакаться.

– Говорю, говорю… – быстро заверил Шурик. – Виктория – вовсе не фальшивка. Ей просто всегда очень нелегко жилось. Она привыкла обороняться от окружающего мира. – Шурик весь как-то оживился, явно начиная увлекаться собственным красноречием. – Она намеренно возвела вокруг себя защитный имидж, замкнулась в нем и задыхается внутри сооруженного ею бастиона, даже не представляя, что можно разрушить его и вдохнуть живительный воздух окружающего мира. На самом деле она совсем не такая, какой хочет казаться. Она яркая и сильная, и вместе с тем чрезвычайно ранимая… Она интересна мне. Я хочу помочь ей.

– Ты играешь в опасные игры, – перебила я. – Как бы там ни было, но ты выбрал не того человека. Скажи, ты надеешься получить от нее деньги?

– Что?! Мне и в голову не приходило!

– Извини… Мало ли… Брак по расчету. В наше время все бывает.

– Ты плохо меня знаешь? Какие деньги, не выдумывай. Просто я, – Шурик набрал полную грудь воздуха, – да, я влюбился. Кэт, это должно радовать тебя. Ты же всегда желала мне счастья, что случилось на этот раз?

Я постаралась заставить себя быть объективной. Как бы выпрыгнуть из собственного тела и посмотреть на нас с Шуркой со стороны.

– В том-то и дело, что я хорошо тебя знаю, – как можно спокойней произнесла я. – Ты не мог полюбить Викторию Силенскую. Тебе просто лестно, что ты смог своими речами покорить ее. Первобытный инстинкт победителя заставляет бить себя кулаками в грудь и рычать – мол, во какого зверя я завалил! И ты воспринимаешь это как счастье и воображаешь себя влюбленным.

Шурик откровенно весело рассмеялся:

– Ну, Кэт, ну, нагородила… Как бы там ни было, но я действительно считаю себя влюбленным и не собираюсь менять свое убеждение из-за твоего ночного визита.

– Я и не настаиваю…

Мне вдруг тоже стало смешно. Господи, ну влюбился человек, ну чего я лезу… Некто внутри меня моментально напомнил планы о потенциальном третьем муже, а также весьма загадочные обстоятельства, раскрывшие мне роман бывшего мужа. Я снова нахмурилась:

– А зачем ты с ней нашими с тобой словами разговариваешь? Что, ничего своего придумать не мог?! Ты играл с ней в «мечталки»! Это почти предательство.

– Подожди, подожди, – Шурик, похоже, проснулся окончательно. – А откуда ты все это знаешь?

– Вообще-то мы с Викторией выросли в одном подъезде и весьма близко дружим, – ехидно улыбаясь, сообщила я. – Вот как лихо ты попался. Решил замутить с близкой подругой жены и оказался рассекреченным.

На последнюю мою фразу Шурик решил никак не реагировать.

– Погоди, – все еще не мог понять он, – но почему тогда я ничего не знал о вашей дружбе? Почему она не была у нас в гостях? Не звонила никогда?

– У нас странная дружба, – усмехнулась я. – Периодическая. Близко общаемся мы преимущественно в том случае, когда Виктории что-то от меня надо. Тогда она звонит и я приезжаю к ней. Ты не попал на нужный период.

– Понятно. А ты сама, естественно, не звонишь, считая это ниже своего достоинства и обрекая подругу на вечное одиночество, – кинулся защищать Викторию Шурик.

– Я же знаю, что у нее не будет на меня времени, – начала оправдываться я.

– Послушай, – Шурик замялся, – ну, с «мечталками» это я, конечно, зря. Погорячился, так сказать. Не обижайся. Лучше скажи мне, что именно она про меня говорила?

– Что ты – гнусный вымогатель, пользующийся ее расположением, – не моргнув глазом, честно ответила я.

Шурика это явно зацепило.

– Но почему? Разве я дал повод так думать?

– Да, – безжалостно отрезала я, – начиная прямо со своего появления…

– Что же мне теперь делать? – Шурик вовсе не советовался со мной, просто рассуждал вслух. – Завтра же пойду к ней с личными объяснениями.

– Упаси боже! – не на шутку перепугалась я. – Тебе ни в коем случае нельзя у нее появляться! Тебе надо немедленно оставить ее в покое.

– Это еще почему?

Я не до конца определилась, можно ли доверять Шурику. И замялась, прежде чем ответить.

– Кэт, – Шурик взял меня за руки, и я почувствовала, что для него действительно важно происходящее. – Я не так часто прошу тебя о чем-то. Расскажи мне все, что знаешь.

Шурик не спускал с меня вопросительного взгляда. Я вспомнила о просьбе Жорика не наделать глупостей и решила, что рассказывать буду не все.

– Хорошо, слушай, – начала я. – Только упаси тебя бог предпринять хоть что-то в этой ситуации, не поставив меня в известность. Или утаить от меня какие-то значимые детали происходящего.

– Обещаю, – серьезно проговорил Шурик.

И я пересказала ему творящуюся вокруг Виктории чертовщину. Не упустив при этом и подробности ее похода в «Надежду», и общения с Санькой. Шурик напряженно ловил каждое мое слово. Широко расставив ноги, он раскачивался, перебрасывая вес с одной ноги на другую. Обычно он так делал, когда нервничал.

– М-да… – произнес он, когда я окончила рассказ. – И теперь Виктория думает, что я не на самом деле влюблен и что я шантажист? Выходит, не зря я говорю, что мне стоит объясниться с ней.

Естественно, при такой постановке вопроса во мне проснулся эгоизм.

– Вот этого как раз пока не следует делать! – наставительно произнесла я. – Виктория уверена, что ты – преступник. В данный момент ты не можешь рассчитывать на ее доверие ни при каких условиях. Да сам посмотри на ситуацию! Уж очень все сходится. В глазах кого угодно ты и есть тот самый шантажист.

– Послушай, – Шурик закачался в ускоренном темпе, – я не могу быть шантажистом хотя бы просто потому, что я и так прилично зарабатываю.

– А почему же ты тогда пропал после окончания рекламного времени Клюшкиной службы знакомств? – Я скривилась. – Как ты вообще мог вляпаться в подобную бредовую историю с романтическим знакомством?

– Объясняю – я не работал у Клюшки. Понимаешь? Однажды Клюшка решил похвастаться мне, что к нему обратилась сама Виктория Силенская. «Конечно, уже на следующий день она отменила свой заказ, – досадливо морщился Николай, разливая нам коньячок по рюмкам, – но все же внимание этой дамы мне очень польстило». Я тут же накинулся с вопросами – Виктория давно была мне интересна. Я случайно натыкался на ее имя в городских чатах, посвященных малому бизнесу, и всегда отмечал, что это умная женщина. Даже профиль зачем-то смотрел. Еще и красивая, и не замужем… Услышав ее имя от Клюшки, я, естественно, тут же спросил, всегда ли он так тщательно хранит анонимность своих клиентов. Тот оживился до невозможности, стал причитать, что это первый раз в жизни, когда он открыл имя заказчика, и только потому, что я «свой». В общем, под это дело я выторговал у него точную формулировку заказа Виктории и ее контактный телефон. «А, все равно она отменила заказ. Только объясни, зачем тебе? – спрашивал Клюшка. Я честно сообщил, что Вика мне нравится. Клюшка тут же решил извлечь из меня коммерческую выгоду, выдумав это самое „демонстрационное время“. Но об этом я узнал позже. Просто спустя десять дней, когда мы с Викой стали уже…» – Шурик замялся.