У Трифонова был свой дом на окраине Усть-Луги, под Питером, и жил он один в четырех комнатах. Правда, порядок и чистота были на должном уровне.

В комнате, игравшей роль гостиной, шумел телевизор, а на журнальном столике стояла доска с шахматами.

— Задачи решаете?

— Шахматные мне под силу, а вот твои слишком заумные. С ходу не решишь. Выкладывай сразу, не мешкай.

— Дело Ветрова всплыло. Эдуард Чайка с сыном и Викой ходу дали. В тупик уперлись. Без вас не осилим.

— И кому же это понадобилось выводить поржавевший крейсер из старых доков?

— Генерал Лебедкин обращался к вашему начальству, а они его отфутболили к вам. Мол, пускай сам решает, мы не помеха.

— А генерал ваш, как мудрый дипломат, тебя послать решил. Ностальгические чувства вызывать. Да я тут на стенку лезу от скуки.

— Значит, согласны?

— Садись, рассказывай.

В течение получаса Куприянов вводил полковника в курс дела, а в конце пожал плечами.

— Испарились, и все тут. Весь город перетрясли, но без результатов.

— Ладно, сейчас я оденусь и поедем посмотрим на этот уникальный дом. Ты на машине?

— Обижаете.

— Позвони и попроси привезти туда ключи от квартиры. Обыск делали?

— Да там пусто. Только мебель осталась.

В своем излюбленном твидовом пиджаке Трифонов выглядел куда солидней, чем в спортивном трико. Все тот же плащ, все та же кепка.

По дороге полковник показал газету капитану.

— Ты читал? Террористы посадили самолет в одном из ущелий Ставрополья. Тут такого наворотили, что я только с третьего прочтения что-то понял. Брехня! Так не бывает. Взорвали люк, спрыгнули с парашютами, экипаж усыпили да еще бомбу обезвредили. Басни. Этот парень Дмитрий Горохов год назад писал достаточно правдивые отчеты по делу Ветрова. Помнится, он даже вынудил меня дать ему интервью и несколько комментариев. Толковый парень, серьезный. Мне он тогда понравился. И вообще я следил за тем, что он пишет. А тут такого нагородил, что тушите свет.

— Не до газет нам, Алексан Ваныч. Тут от своего вертепа голова кругом идет.

— Одно могу сказать: с вашими генералами я согласен. Не ревизии и не налоговая спугнули Чайку. Этого волчару на понт не возьмешь. Тут есть что-то более весомое. А может быть, и не испугался, а сам ушел. Как-никак, а добычу унес с собой солидную.

Машина въехала во двор и остановилась, Трифонов вышел и осмотрелся.

Двор окружало четыре здания добротной постройки пятидесятых годов, по центру двора был разбит сквер со скамеечками и клумбами. Дома возвышались на восемь этажей каждый и имели по два подъезда в жилые помещения и по два подъезда в подвалы и полуподвалы, где арендовали площадь разные коммерческие организации.

Во двор въехала еще одна машина. Милицейский «уазик» затормозил рядом, из него выскочил коренастый парень лет двадцати семи с детским румянцем на щеках, но очень серьезным видом. Куприянов подвел молодого человека к Трифонову и представил:

— Вот, Александр Ваныч, наш сотрудник, лейтенант Миша Ростовцев. Знаменит тем, что упустил Чайку и его родственников.

Трифонов указал на один из подъездов дома и спросил:

— Здесь они жили?

— А вы откуда знаете? — удивился Миша вместо приветствия.

Трифонов указал на люк подвала, из которого подъемник вытаскивал упакованные стулья.

— В подвале мебельный склад?

— Да, — подтвердил Куприянов. — Тут все время стоят машины, одни привозят мебель, другие отвозят.

Трифонов направился в подъезд, оперативники последовали за ним.

В подвал вела лестница, но она была загорожена решеткой, на которой висел замок.

— Они не пользуются этим ходом, — поторопился заверить следователя Ростовцев.

— А пыль со ступеней кто стер? До поры до времени не пользовались. Где вход в склад?

— Следующий подъезд.

— Идем глянем.

Оперативники семенили за прихрамывающим, в летах мужчиной, как песики, выведенные на прогулку.

Дверь склада была раскрыта настежь. Они спустились вниз и вошли в длинное, узкое, хорошо освещенное помещение, заставленное мебелью. Рабочие подтаскивали к люку лифта связки стульев, устанавливали. на платформу и поднимали на улицу.

К ним подошел невысокий шустрый мужичок с карандашом за ухом в синем, пыльном от стружки халате.

— Вы к кому?

— Кто тут командует парадом?

— Командую я. А вы кто? Тут посторонним делать нечего.

— А я из тех самых, кто нигде не бывает посторонним.

Трифонов показал свое удостоверение.

— Мать честная, а прокуратура тут при чем?

— Задавать вопросы буду я. Кто имеет ключ от лестничной решетки, которая в жилой подъезд выходит?

— Обычно он у меня в каморке на гвоздике висит.

— Когда вы им пользовались в последний раз?

— Очень давно. Даже не помню.

— Кто мог им еще воспользоваться?

— Я ухожу в пять вечера, а мое место занимает бригадир грузчиков. И до утра.

— Сколько смен работает?

— Три смены.

— В ночь на пятнадцатое марта кто за вас оставался?

— Позавчера? Костя Прохоров. Он сейчас здесь.

— Давайте его сюда.

Через пару минут перед следователем стоял здоровяк в тельнике и с наколками на руках.

— Что случилось?

— Много чего. Расхлебывать вам придется. Давай-ка, Прохоров, все по порядку. Кого ты провел на склад через жилой подъезд? Сколько их было? В какой таре и в котором часу ты их погрузил в мебельный фургон?

Здоровяк покраснел, замялся и начал вертеть головой по сторонам.

— Да я, в общем-то… ну это…

— Если ты будешь притворяться шлангом, то я заберу тебя с собой. Там ты быстро заговоришь. Итак?

— Ну, короче говоря, с первой машиной я их отправил. Двое мужиков и бабу. В шесть утра открыл решетку, они уже там меня ждали. Привел на склад. Бабу с молодым парнем в шкаф впихнули, а солидного мужика — в ящик из-под кресла.

— Вещи у них были?

— Дорожные сумки. Небольшие. Только я здесь при чем. Какое тут преступление?

— Если по кодексу, то пособничество преступникам. Куда их повез фургон?

— Никуда. Они договорились с водилой, что он их на пару кварталов отвезет от дома, и все.

Трифонов повернулся и отправился к выходу. На улице Куприянов спросил:

— Как вы догадались, Алексан Ваныч?