чтобы не остаться мне с рукой на сердце и ногами, увязнувшими в глине, чтобы мне не пришлось бить по голове камнем раскаяния, как тому семьянину на картине. Я спросил:

— Что это за картина?

Он ответил:

— Один путешественник рассказал мне:

«Был я в картинной галерее в Китае, вижу, на большом куске шелка искусными художниками нарисованы три картины, которые кажутся живыми. На одной изображен кто-то, задумчиво склонивший голову на колени, на второй — человек держит в руке камень, будто бьет им по голове, на третьей — некто радостно воздел руки и притаптывает ногами, будто танцует.

А под каждой — строчки с надписью. Я спросил у одного: «Что это за изображения, кто на них, и почему их вид так противоречив?» Он отвечал: «В этих картинах китайские мудрецы раскрыли положение женатого человека,... чтобы они стали уроком каждому, кто собирается ступить в эту страшную бездну великих горьких мук, и чтобы он знал, что это лишь крупица из целого амбара и капля из моря яда.

На первой картине изображен холостяк, задумавший обзавестись семьей, но еще не решившийся на это; на лице его налет печали. Второй — это человек, уже скованный брачными узами, доведенный до отчаяния и сожалеющий о содеянном, ой не видит пути избавления и держит над головой камень раскаяния.

Третий вырвался из тюрьмы брачных уз благодаря разводу или смерти жены; он ликует и пляшет — дескать, избавился я от беды».

Я ответил:

— Воистину, это правда, таковы супружеские отношения. Брачные обязательства немыслимы без трудностей и мучений, без горя и раскаяния.

.....................................................................................

Если ты скажешь, что это утверждение противоречит действительности, ибо много есть женщин, представляющих исключение, которые добры и ласковы с мужьями, то я отвечу: их любовь и покорность не натуральна, ежели её проверить, и она окажется с изъяном.

Например, если ты в порядке испытания пошутишь с чужой женщиной или подружишься с каким-нибудь мужчиной, и жена узнает об этом, тебе в доме некуда будет деваться. Или попробуй на недельку ограничить ее в одежде, жилище, еде, подобно беднякам, как она огласит воплями весь дом, и дело дойдет до суда.

.....................................................................................

Посему в первый месяц супружества муж еще не догадывается о последствиях, которые влечет за собой брак. Видит: дом чисто прибран, двор подметен, обед приготовлен, рядом с ним стройный кипарис — жена и услужливая теща.

Он сожалеет о своей прошлой жизни: «Увы, на ветер пустил я холостяцкие дни, не насладился каждым мигом.» И, каждого, с кем повстречается, убеждает: «Слушайте, не растрачивайте свою жизнь, женитесь, ибо только в этом смысл и польза существования.» С улыбкой на устах, в радужном настроении он рассказывает о своем счастье и благоденствии.

В продолжении этого месяца жена нарядна, услужливо предупредительна, скромна, почтительна; она тоже не может надивиться семейной жизни и говорит: «Вот как жены относятся к мужьям». Так до второго месяца. В этот месяц родственники начинают навещать жену, расспрашивать: «Как муж с тобой обращается, что он тебе принес, что говорил».

Она отвечает:

— Относится так-то, говорил то-то. А что приносят мужья женам?

Молвят:

— Сладости и лакомства, шелка и дорогие украшения.

— Ну, значит, и мой муж принесет, — говорит она, — раз так положено.

— А разве ты сама ему не говорила? — вопрошают они.

— Мне неловко, — отвечает, — как я могу просить об этом?

— Если ты будешь ходить такой нарядной, — говорят ей, — муж успокоится и скажет: «У нее пока есть новые уборы из приданного», — и не станет о тебе заботиться; увидев на чем ты спишь, он не побеспокоится о постели для тебя и не постарается заменить ее новой.

Подобные внушения большей частью исходят от тещи.

В течение этого месяца бедняга муж видит, как вся домашняя утварь приходит в упадок, с жены исчезают наряды и украшения, уступая место простеньким платьям, а прежде услужливая теща становится невнимательной и безразличной. Он думает, что вещи вынесли, чтобы помыть и почистить. Обед тоже поспевает не ко времени. На третий месяц, когда, прежде чужие, они становятся близкими и перестают стыдиться друг друга, муж спрашивает:

— Куда подевались наши вещи? Где цветной палас и что стало с украшениями, которые ты носила в ушах и на шее? А что ты сделала со своим шелковым платьем? И почему нынче в доме так мрачно, как после несчастья? Отчего твое лицо в желтых и синих пятнах и в чем причина, что сегодня в доме не пахнет едой?

Вздыхая, жена говорит:

— Цветной палас, что был у нас, принадлежит моему брату, украшения — моей сестре, а та ткань — матери. Они потребовали вернуть им то, что я брала у них на время и сказали: «У тебя есть муж. Тебе не подобает украшать дом взятым напрокат». Не было мыла, чтоб я могла умыться, не осталось муки, мала и дров, чтоб приготовить тебе поесть. Мы сами сидели голодные и ждали, когда ты придешь и принесешь что-нибудь. От этих слои у мужа перехватывает дух. Он тотчас же бросается на поиски средств, на два-три месяца заготавливает провизию. А затем начинает хлопотать о необходимом для жены и дома. В продолжении этого месяца он еле дышит и едва говорит, встречая кого-нибудь из друзей или приятелей: «У меня срочное дело, мне некогда разговаривать.»

А на четвертый месяц оказывается, что вещи, приобретенные им для дом-и жены, неизменно лучше, чем у одних, и хуже, чем у других.

Жена, которая страшится сравняться с теми, кто ниже её по положению, выражает недовольство:

— Галас, который ты принес в дом, совсем деревенский; такое платье, как ты мне купил, было вчера на дочке вон той прислуги, когда она вышла на крышу, жена вон того водоноса, но те платья лучше этого. Серьги, которые ты купил, не стоят и десяти дирхемов, а вон тот-то, что ниже тебя по положению, купил своей жене серьги за сто дирхемов.

Слушая эту чепуху, муж теряет разум и лишается способности соображать. Ибо придирки жены нельзя устранить никакими разумными доводами, и сколько бы ты ни убеждал, недовольство ее только возрастает. Остается замолчать и покориться.

На пятый месяц, под предлогом бани, жена просит разрешения выйти из лома. Если не разрешишь ей на законном основании, она тотчас приведет законное оправдание, а коли станешь настаивать, тебе же будет худо.

В конце концов, найдя законную уловку и поставив условия, что её