— Вот тут-то ты и не прав, — осклабился врачеватель. — В тебе говорит юность и желание найти как можно большую силу, но ведь не всегда всё решает именно сила? Вот с этими наёмниками, которые упали откуда-то с крыши, разве ты их одолел голой силой? Я ведь не слышал звуков боя, лишь удар молнии и пять тел упали. Ты использовал хитрость?

— Скорррее неожиданность, — ответил я ему, заинтересовавшись его словами.

— Суть одно, ты использовал какой-то фактор, не связанный напрямую с силой, — поднял вверх палец мужчина. — Вот и этот тоннель, тоже подобный фактор. Не будь его, вряд ли бы мы сбежали.

Что верно, то верно. Правда, если бы не этот же тоннель, я бы может и не попался в ловушку, но это уже совсем другой разговор.

— Так вот, слушай и запоминай, — вновь поднял мужчина вверх палец и наставительно им покачал. — Раньше, людей было гораздо больше. Это со временем, демоны и распри среди покровителей сделали свое дело и людской род начал приходить в упадок. Этот процесс тянется уже очень и очень долго и начался он еще до гражданской войны. Другое дело, что после неё все пошло стремительно под откос, но мы сейчас не об этом. Раньше империя-дракона была куда больше, а также были другие империи. Какие-то меньше, какие-то больше. На разных континентах и островах, везде процветал свой род и свой покровитель. Велась торговля, плелись интриги, всё как и сейчас, только чаще, больше, ярче! Большинство городов было построено именно в те времена, когда только наступал рассвет всего людского рода. Тогда же были построены и такие вот тоннели. В те времена демоны не так часто нападали на людей, их почти что и не было. Люди предпочитали воевать между друг другом, что и не особенно то удивительно, мы и сейчас так поступаем, даже несмотря на постоянно растущую угрозу Ёкай и Бездны. Но тогда, существовали не только кланы, но и гильдии, храмы, секты, и многие-многие другие организации. Организовывались они по разным принципам, отличным от клановых. Кто-то созывал к себе представителей схожих взглядов, но родившихся под разными покровителями, а кто-то собирал людей под эгидой собирателей знаний. Объединяло все эти организации лишь одно — политика. Все они соперничали друг с другом, воевали, шпионили, убивали, торговали, заключали и нарушали договоры. И тут мы приходим к главному. Чтобы проигравший мог выжить, восстановиться и вернуться, были созданы пути отступления. Таких путей было много, начиная от политического сдерживания и до тайных ходов. Нас то как раз последнее и интересует. Эти тайные ходы нельзя было рушить, нельзя было устраивать засады у таких путей, да и держались они в строжайшем секрете. Запомни раз и навсегда: никто и никогда не сможет заблокировать открытие врат подобных тем, что открыл на этот путь я. Их можно только разрушить, но поверь мне, для того чтобы это получилось, нужно еще очень постараться. Узнаешь где есть такой проход и сможешь сбежать из любого города, научись только складывать печать развоплощения. Без неё ты никогда не попадешь на подобные пути.

Вот тебе и бесполезная информация про тоннель. Получается, сейчас мы идем по одному из самых старых сооружений этого мира. И таких вот сооружений достаточно много, главное только найти. А там уже способов применения у этой информации масса. Можно возить контрабанду в обход пошлин, можно водить наемников в черту города, можно сбегать от властей. Даже банальный грабеж кого-то влиятельного становится менее опасным делом, когда есть такой вот путь отступления.

— А откуда….

— Откуда я узнал об этом тоннеле? — не дал мне договорить Жимбо. — Ну, тут все просто. Конкретно этот тоннель строил один из очень далеких моих предков, а информация о нём передается в нашем роду из поколения в поколение в самом ветхом из когда-либо виденных мной манускриптов.

— Тогда вопррос, как найти эти прроходы? — задал я важный вопрос, без ответа на который информация может остаться просто информацией.

— Камень, — с важным видом произнес Жимбо, а затем подошёл чуть ближе к стене вдоль которой мы шли. — Старые города империй сделаны из очень крепкого камня, который несёт на себе следы истории. Внутри породы из которой сделаны стены, есть частички застарелой энергии. Она оседает внутри камня и накапливается благодаря древним печатям тех, кто создал эти тоннели. Поэтому эти стены так трудно развоплотить, слишком уж много в них скопилось стылой энергии.

— Стылой? — переспросил я, поскольку не особо понял о чём говорит врачеватель.

— Стылой, — кивнул Жимбо. — Так называю её я, Ветарсис и другие старики, которым уже очень много лет. Энергия текуча и мягка, но даже она имеет свойство стареть. Свежая энергия, которая льется из нас, стихий или же тел покровителей, со временем оседает. Время это долгое, очень долгое, поэтому в полной мере этот процесс можем замечать лишь мы, старые мастера, да и то, только потому что в наших телах тоже полно этой стылой каши. Поэтому старый мастер может проиграть молодому. Если бы наши тела и стылые горы энергии внутри не тормозили нашу реакцию и поток молодой энергии, ни один молодой мастер никогда бы не выиграл более опытного воителя. Это баланс, созданный кем-то, кто даже выше покровителей.

— Значит, из-за того что на места входа и выхода из тоннелей были когда-то поставлены печати, там скопилось куда больше стылой энергии и именно орриентиррруясь на её количество, можно найти прроходы, — под конец своей речи я невольно зарычал.

На мое порыкивание врачеватель уже не обращал никакого внимания, так что он просто кивнул и пошел вперед. Непробиваемый мужик.

— Долго еще? — спросил я, аккуратно поведя плечом так, чтобы голова задремавшей Юноны не скатилась с моей шеи.

— Нет, еще пара минут, — ответил Жимбо, после чего повернулся ко мне и пристально всмотрелся в мои глаза. — Мне казалось ты любопытный, так чего перестал задавать вопросы?

— А что спррашивать? Может быть задать вопрос: почему тоннель которррый пострроил ваш прредок находится в квартале стальных тигррров? Или может спрросить: почему вы были совсем не удивлены нападению на отряд и даже ни ррразу не помянули Ветарсис плохим словом за то что ее прроблемы коснулись вас и вашей дочеррри? — на последнем слове я чуть было не разорвал сам себе гортань, настолько меня раздражал тот факт, что я не могу говорить без рычания.

Между тем, Жимбо даже бровью не повёл. Его лицо было абсолютно спокойным и можно даже сказать умиротворённым. Это совсем не вязалось у