– С неба падают, – честно признался Грэйлон, после чего, повернувшись к Андрею, ответил на его вопрос: – Не думаю, что местные опустятся до рукоприкладства, все-таки это одна из самых престижных городских забегаловок… м-м-м… среди самых непрестижных. В общем, я думаю, тех, кто за нами следит, здесь насильно напоят так, что они даже свою биографию забудут.

– Красиво сказано, – довольно проворчал инквизитор – И не будь я Ханзи Торсон, если мы так и не сделаем! Собирайтесь, а я пока спою еще одну песню!

– Мне помочь? – с улыбкой осведомился Грэйлон.

– Не надо, сам справлюсь! – Монах снова шлепнул его по спине. – К тому же голос у тебя по-прежнему, как у свиньи, которую режут!

– Надо же, не знал. Я считал, что у меня-то как раз нормальный голос, – с притворной грустью промолвил полуэльф, вздохнул и тут же обратился к соратникам: – Так, тихо, без шума, не привлекая внимания, собираемся и идем вон в ту дверь. Там ждем святого отца, чтобы он указал нам путь к истине.

Они прошли половину пути, когда по ушам ударил уже знакомый рев. Голос, способный, наверное, перепугать всех демонов в аду, горланил новую песню, слова которой опять были неразборчивы, но Грэйлон, явно недовольный запретом, стал вполголоса подпевать, давая Андрею возможность ознакомиться с текстом.

– Надо заметить, – сказал Грэйлон уже за дверью кухни, – что все эти тексты Торсон сам и пишет. Жаль только, что у него, в отличие от легендарного предка, знаменитого святого истребителя нечисти Ханзи Кюрша, нет голоса. Впрочем, Торсон – человек хороший.

В глубине души у Андрея зародились подозрения, будто полуэльф не столько хвалит инквизитора, сколько сам себя в этом убеждает…

Предположения Андрея подтвердись, когда отряд, пройдя потайным ходом, очутился в каком-то сарае, где уже ждала карета с возницей. И не успели они сесть, как Торсона вновь понесло.

– Ну, все, брат мой, держись! Я тебе, как помнишь, задолжал пирушку! Так что готовься, сегодня вечером нас ждет веселье!

Попытки Грэйлона объяснить, что сейчас не до веселья, были сразу же отметены.

– Ты чего? – возмущался инквизитор. – Забыл, кто спас меня тогда от тех зомби?! И неужели не помнишь, что мы договорились хорошенько это отметить?! А в итоге ты опять куда-то исчез на пять лет! Вечно с вами, эльфами, морока! Ладно, когда свои долги забываете, это-то понятно, но вот чтобы чужие!

– За нами погоня, – устало проговорил полуэльф. – Как минимум десять боевых магов из дома Грозы.

– Ты все-таки достал беднягу Равола? – одобрительно кивнул Торсон. – Молодец, уважаю! Сам его не терплю, так бы и раздавил гада склизкого! Ничего, не волнуйся, в убежище охрана хорошая, а я всех свободных инквизиторов сегодня под ружье поставлю. Раскатаем «грозовых» так, что и мокрого места не останется! Патроны нужны? – вдруг осведомился он.

Грэйлон в ответ показал уже знакомый Андрею цилиндрик из тиверлийского магазина. Инквизитор довольно осмотрел патрон и хмыкнул:

– А мы-то думали, куда те две коробки пропали, а это, оказывается, эльфы воровством занимаются! Ну, Лис, ты даешь! Своих же друзей обчищаешь!

– Тут есть маркировка инквизиции? – удивился Грэйлон.

Внятного ответа не последовало, поскольку Торсон тут же дико заржал и с воплем «Купился!» снова полез обниматься.

Тем временем выехали за город. Солнце уже опустилось достаточно низко, и в наступивших сумерках можно было разглядеть только скопления деревьев и кустов и отдельные здания. К одному из таких зданий карета и свернула. Дом вблизи оказался довольно надежным сооружением: три этажа, стены из толстого грубого камня, узкие окна, больше напоминающие бойницы. Если добавить к этому еще и расположение на вершине холма и голую, простреливаемую во всех направлениях местность, то особняк превращался в компактную, но основательную крепость. Торсон, заметив любопытство Андрея, тут же подтвердил его мысли.

– Дюжина человек способна неделю сдерживать здесь войско неприятеля! – гордо рявкнул инквизитор. – Вот еще пушки вернут из ремонта, и тогда тут никакой враг нам не будет страшен!

– Кроме регулярной армии Макселлина, – ехидно шепнул на ухо Андрею Грэйлон.

Внутри гостей ждал огромный зал с не менее огромным камином, в котором весело играло пламя. Несколько местных монахов уже поджаривали на нем тушки птиц. Посередине комнаты стоял стол, заставленный яствами в поражающих воображение количествах. Андрей с грустью посмотрел на такое изобилие. Час назад он слопал бы все это вместе со столом, но после сытного ужина в таверне к еде его совсем не тянуло.

Кроме монахов по залу расхаживали несколько девиц даже на непрофессиональный взгляд Андрея крайне сомнительной репутации. И по их отношениям с представителями местной религии можно было понять, что идеи воздержания плоти у здешних церковников не в ходу.

С видом мученика, идущего на казнь, Андрей присел с краю стола. Грэйлон и Дисли к тому времени уже нашли общий язык со здешним обществом. Торсон снова принялся петь, как обычно неразборчиво, но все дружно его поддерживали. Юноша вздохнул, и рука его как-то сама собой взяла кувшин с вином. Найдя на столе кружку почище, Андрей тут же наполнил ее и, потягивая содержимое мелкими глотками, перебрался на лавку, стоявшую в углу зала.

– Ты новенький? – раздался вдруг над его ухом приятный голос.

Андрей обернулся и чуть не поперхнулся вином. Перед ним стояла миловидная миниатюрная брюнетка, совсем не похожая на тех вульгарных особ, что в данный момент растаскивали монахов по темным углам. В течение нескольких секунд юноша переводил дыхание, после чего смог произнести всего одно слово: