Еще чего не хватало!

— Просто нам следует кое-что обсудить, - мне не хотелось признавать, что да, ревную, и я решила срочно найти другую тему для разговора. - После того как мы разберемся во всей этой ситуации и найдем того, кто против мирного соглашения… Как ты собирался объяснить всем внезапное исчезновение Ниннель?

Руки Айзена сжали мою ногу сильнее.

— Я не думал об этом пока, - ответил он, глядя куда-то в сторону, а потом вдруг посмотрел прямо в мои глаза. - И если честно, я рассчитывал, что Ниннель не исчезнет… внезапно.

Что? Он хочет, чтобы я осталась тут? На сколько? Навсегда или пока ему будет удобно?

— Но я ведь не из этого мира… - я перебирала тысячи причин, почему мне надо домой, а глаза видели перед собой главную причину, почему я хочу остаться. - Мне тут не место.

— Твое место там, где ты хочешь быть, Ни-на, - Айзен приподнялся и склонившись надо мной, поцеловал прямо в губы.

— Так я не поняла, ты дала ему или нет?

Грелкина, как всегда, была совершенно неумолима и беспардонна. И на правах моей лучшей подруги - да единственного родного человека тут! - требовала подробностей по поводу прошедшей ночи.

А я…

Черт, а мне не понятно было, что рассказать. Чем поделиться. Все, что я испытывала, настолько сумбурно было…

Страшно.

Как будто, обозначив свои чувства, я вгоню себя в еще большую пропасть из которой, как мне казалось, только начала выбираться.

Как подруге объяснить, что речь вообще не про “дала или нет”? Не про взяла?

Что дело не ограничивается всеми этими простейшими действиями. Ну или действиями простейших. Что за прошлую ночь мне одновременно и стыдно… и совсем не стыдно.

Жарко, вкусно, много… и в то же время очень-очень мало.

Что, оказывается, наша первая ночь мне не привиделась…

А вторая оказалась много лучше.

И пусть он сволочь, которая собирается снова увидеться со своей любовницей. Пусть последнее, что мне стоило делать, это спать с моим фиктивным мужем. Пусть его поведение было совершенно непонятным - и почти все время притворным - время, когда мы оставались наедине… лицом к лицу…

Оно совсем про другое.

Про мужчину и женщину.

Про трепет.

Про полное доверие.

Про сводящую с ума страсть…

— Ниииии-на, - протянула Грелкина в моей голове. - Ладно, можешь ничего не говорить. И так все понятно.

Она вздохнула. И дальше расспрашивать не стала.

И я вздохнула.

И больше ничего не говорила.

Мы вообще с приближением к столице делались все молчаливей. Из-за Люси экипаж не стали нанимать, продолжили путешествие на лошадях - как будто никто никуда и не торопился.

А внутри нарастало ощущение нервозности. Почему-то казалось - и, думаю, не мне одной - что там станет все, наконец, ясно. Разрешится… И тут же за этим ощущением приходила паника - а вдруг разрешится не так, как мы хотим?

Хотя и с нашими желаниями было не все однозначно. Но в одном мы точно были солидарны - мы хотели прекратить, наконец, распри между Севером и Югом. Найти недостающий элемент мозаики и понять, кто же сеет смуту. Уже никому не верилось, что дело только в каких-то северянах - или каких-то южанах. И хотя мы подозревали всех - в том числе гадкую Лилиан и непонятного до конца опекуна Ниннель - все чаще я задавалась вопросом, а точно ли мы видим полную картину?

Не ошибаемся ли в чем-то принципиальном?

Нервозность достигла своего апогея, когда спустя несколько дней мы приблизились к Раешь.

Хилл все это время был вежлив и корректен, ничем не напоминал ни показушного мужа, ни трепетного любовника, ни буку-бяку, которая хочет меня обидеть. И вот вроде и хорошо, что он к этим ролям не возвращался… но не хорошо. И как-то не хорошо мне было, что, наутро после потрясающей ночи, он взял мое лицо в ладони и серьезно сказал, глядя в глаза, что не будет на меня давить.

И ведь не давил же больше… хотел чтобы я сама приняла решение.

Но и не обещал ничего! В чувствах никаких не признавался!

А вдруг их и нет?

Вот как понять?

— Ого-го… - сказала ошеломленная Люда, когда увидела город.

И правда, было о чем заржать.

В северной столице мы не побывали - только слышали, что она похожа на неприступную цитадель с четкими линиями и формами. Юг… на то и юг.

Я, открыв рот, смотрела на парящие мосты, буйную растительность, прозрачные купола огромных зданий и переливающиеся крыши домов поменьше. На городские стены из ярких кирпичей, ленту реки рядом, многочисленные флаги и целую вереницу путников в каретах и на лошадях, направлявшихся к главным воротам.

Смотрела и чувствовала себя почти счастливой… пока Ми-ки не вздохнул:

— Столько магических существ погибло ради этой «красоты».

Вздрогнула.

— Это сделано за счет магии?

— Многое.

Вот почему? Почему под ярким теплым солнцем, в сочной растительности, среди такой брызжущей природной красоты родились те, кто ради своей выгоды готов был уничтожать всех подряд?

— Потому что прекрасная природа - не залог прекрасной души, - вздохнул еще и Седрик, и я поняла, что задала этот вопрос вслух, - И, на самом деле, я не склонен винить всех южан - и во всём. Это просто особенность развития. Они не воспринимали магических существ как что-то живое и разумное, скорее, как дополнительный ресурс, который помогает им развиваться. А когда поняли, что происходит - самая прогрессивная часть - было поздно. Привыкли, истребили… На самом деле я не уверен, что северяне, если бы у нас было много магии, не поступали бы так же. Но сейчас… сейчас у всех и в самом деле есть шанс начать жить по-новому. И я хочу сделать все, чтобы это произошло.

И мы двинулись в сторону городских ворот.

Вот интересно, нас так долго промурыжили на воротах потому, что в запыленных и голодных путниках не признали благородных или как раз потому, что признали?

И решили, что пусть “враги”- северяне наводняют столицу в честь бала, но хоть какую-то пакость мы им сделаем?

Например, попробуем устроить полный досмотр и полный допрос на главных воротах?

Я не знаю, чем бы дело закончилось - вполне возможно, развороченной сторожкой городских стражей, где медлительный и вальяжный чиновник ме-е-едленно записывал о нас данные, а южане в форме грубо обыскивали - если бы туда не примчался кто-то чином повыше и не сопроводил нас в роскошный пансион со всеми возможными извинениями.