Они покинули пределы бамбукового моря, и Суинь запрокинула лицо, наслаждаясь теплыми лучами солнца.

— Ты выглядишь так, будто тебя выпустили из тюрьмы. — Он покрепче прижал ее к себе одной рукою.

Она припала к его плечу и взглянула на него, не поднимая ресниц.

— Я видела лишь одни и те же покои и комнаты в течение многих дней.

Прошел почти целый месяц с тех пор, как он привез ее к себе.

— Ты хотела всю жизнь провести в своем доме у реки.

— Нет, больше не хочу. Когда мы вернемся, ты должен будешь показать мне каждый уголок своих владений.

Тон ее казался слишком веселым и жизнерадостным, в нем недоставало обычной плавной гармонии. Наместник отвел от Суинь взгляд и внимательно посмотрел на дорогу.

— Будь уверен в успехе и никогда не проиграешь, — спокойно заметила она.

Значит, они стали так близки, что могут чувствовать настроение друг друга. Суинь прижалась к нему покрепче, и он коснулся подбородком ее макушки в знак молчаливого согласия.

Сложно судить, увенчается ли это рискованное предприятие успехом, размышляла Лин Суинь. Ли Тао встретится с Шэнем лицом к лицу, без стражников и придворных, если только император этого пожелает. Суинь просила Тао положиться на честь и возвышенные чувства, присущие императору Шэню. Он сам в прошлом критиковал Шэня за эти черты. Честь и возвышенные чувства непредсказуемы.

Их первая остановка произошла у небольшого укрепленного военного лагеря на перекрестке дорог. Постройки в нем представляли собой не более чем временные убежища, целью которых было обеспечить воинов крышей над головой. Однако сам вид этой маленькой крепости служил зловещим напоминанием о том, что дороги внутри провинции уже не были открытыми для всех.

После краткого отдыха они продолжили путь.

К ночи путники достигли военного лагеря, занимаемого десятью сотнями воинов. Многочисленные шатры выстроились на окруженном деревянным частоколом поле, вокруг потрескивавших костров расселись воины. Это были «Непобедимые стражи» — прошедшие особую выучку воины передовой тысячи Ли Тао.

Суинь внимательно осмотрела палатки:

— Они здесь в ожидании битвы, так?

— Я специально собрал их в одном месте, чтобы иметь возможность для быстрого маневра.

— Их так много…

— Здесь нет даже четверти моей армии.

Она развернулась, чтобы взглянуть ему в лицо.

— Гао обвинял тебя в том, что ты создаешь свою армию, чтобы противостоять Чанъаню.

— Половина его обвинений справедлива.

Он спешился, потом обнял ее за талию и помог выбраться из седла. Ли Тао видел, что Суинь готова задать ему тысячу вопросов, однако лишь резко покачал головой. Она сомкнула губы.

— Хорошее решение, — быстро прошептал он ей на ухо, прежде чем приказать своим людям приготовить ночлег.

Суинь бросила на наместника пронзительный взгляд.

— Позже, — пообещала она.

Суинь поняла, что сейчас неподходящее время оспаривать его авторитет, но Ли Тао был уверен, что она набросится на него с вопросами, едва только ей представится такая возможность. Он оставил ее с командиром отряда его телохранителей и отправился осматривать лагерь. Наместник доверял мнению Лин Суинь относительно тайн и интриг двора. Теперь, когда речь зашла о командовании армиями, настала ее очередь положиться на него.

Когда он наконец добрался до своей палатки, Суинь уже сидела на походном ложе из циновок и шкур. Подле нее мерцал тусклый огонек бумажного фонарика.

— Твои телохранители не позволили мне выйти из палатки.

Она держала себя просто изумительно — прямые плечи расправлены назад в царственном жесте, руки величественно сложены на одном колене. Она была изящна и элегантна до самых кончиков пальцев даже в столь суровой и непритязательной обстановке, далекой от привычной ей роскоши и комфорта.

Он едва удерживался, чтобы не обнять ее.

— Женщины редко бывают в военном лагере.

— Неужели мне и в самом деле стоит чего-нибудь бояться среди твоих дисциплинированных воинов?

— Нет. — Он был в этом уверен. — Но к чему заставлять их страдать без нужды?

Как и его. Каждый взгляд Ли Тао в ее сторону буквально истязал его.

— Твоя армия, должно быть, составляет десятки тысяч. Достаточно большая, чтобы бросить вызов императору, — заметила Суинь.

— Это было бы опрометчивым. Нападение на императорские силы лишь спровоцирует других военачальников.

— Это не совсем то, о чем я тебя спрашивала. — В ее тоне звучало больше грусти, чем обвинений.

Ли Тао подошел к ней и присел рядом.

— Только сильнейший может выжить среди цзедуши. Гао присматривался к южным провинциям многие годы, постепенно отравляя двор слухами. Я понимал, что мне следует укреплять свою власть. Если бы я не представлял для него достаточно большой опасности, он бы уничтожил меня много лет назад.

Ее колено коснулось его ноги, когда Суинь к нему повернулась. Ли Тао все еще никак не мог привыкнуть к контрасту между этим обворожительным созданием и грубым окружением, к тому, что она находится с ним рядом в продуваемом всеми ветрами шатре военного лагеря.

— Разве ты не видишь? Гао специально провоцирует тебя, — настойчиво продолжала Суинь. — Твои действия только подтверждают слухи.

— С этим уже ничего не поделаешь. Семья Гао благородного происхождения, его предки приходятся родственниками предкам Божественного императора. Он всегда с презрением относился к выходцам из низших сословий.

— Ты не прав. — Суинь энергично мотнула головой. — Возможно, кто-то из сановных военачальников и придерживается подобного мнения, но не Гао. В его поступках нет ничего личного. В этом отношении он очень похож на тебя.

Ли Тао окинул ее пристальным взглядом:

— Похоже, ты знаешь много о старом Гао.

Боль промелькнула в ее глазах, и Суинь попыталась вырваться из его объятий, однако Ли Тао продолжал нежно: удерживать ее.

— Неужели ты думаешь, что я откажусь от тебя из-за твоих прошлых связей? — Он еще крепче обнял ее. — Я знаю, что ты была как-то связана с Гао. В этом нет ничего удивительного, именно так создаются и рушатся союзы при дворе.

Суинь, наконец, прекратила борьбу, Ли Тао опустил ее на походную кровать и лег рядом с ней. Разговор о Гао нарушил ее самообладание.

Она неловко лежала в его объятиях.

— Я вырвалась из лап Гао много лет назад. Он надеялся, что ему удастся меня использовать, когда я стала фавориткой императора. Но я освободилась от него. Нашла защитника более могущественного, чем Гао.

И теперь, много лет спустя, Гао хочет ее смерти, пояснила Суинь. Тао едва осознавал себя от гнева. Суинь не права. Причины его поступка могут быть очень даже личными.