на открытии было мне необходимо как воздух. Я просто не в состоянии справиться со своими переживаниями в одиночку!

День прошел как в тумане. Я бродила по залу, чтобы не заснуть, и все думала о поспешном отъезде соседа. У него явно что-то серьезное случилось, иначе почему он уехал, даже не взяв с собой вещи? Просто умчался, и все! Вот только был здесь, и раз – его уже нет.

Я бы, наверное, сошла с ума, если бы в семь часов вечера, когда по графику рабочего дня следовало закрыть дверь в пекарню, ко мне не пришла Лилия. Женщина с первого взгляда на меня поняла, что что-то не так.

– Ты такая бледненькая, – протянула Лилия сочувствующим тоном. – Наверное, нет смысла спрашивать, как прошел первый день? Я наблюдала за входом… Никто не пришел, да? Ты не подумай, что я злорадствую…

– Никто не пришел, да и откуда им знать, что здесь вдруг хлеб стали продавать? У вас же даже рекламу не дать, – зло бросила я, не сдержавшись, но тут же извинилась. – Прости, я совершенно без сил и так нервничала. И… что мне делать с этой кучей выпечки?

– Часть я возьму себе, – улыбнулась Лилия. – Ты говорила, что оставишь слоеные булочки для моих клиентов.

– Да, конечно, – подтвердила я, быстро собирая круассаны в корзинку. – Сегодня они свежие, и еще пару дней их можно есть. Заверни в бумагу, чтобы не высохли, ладно?

– Они не успеют высохнуть, не волнуйся. А ты еще не ходила в типографию, чтобы дать объявление?

– В типографию?.. – переспросила я неуверенно.

– Ну да, я так и делала. У меня, конечно, еще до открытия ателье были клиенты, но объявление в утренней газете лишним не стало. Ты сходи к господину Перентсу, он живет на Железной улице. Типографию ты сразу увидишь, это большое здание.

– Объявление в газете! – я счастливо рассмеялась. – Это же в корне меняет дело, Лилия! Я немедленно отправлюсь к господину Перентсу.

Лилия буквально спасла меня. Я-то уже чего только не думала! И даже в какой-то момент хотела закрыть пекарню и больше не пытаться, но если в утренней газете будет напечатано объявление, то покупатели не заставят себя долго ждать. И как я раньше не подумала об этом? И Тиммион мне ничего не сказал! Ух, попадись мне мой сосед, накормлю пересоленным супом.

Корзинка с круассанами была вручена Лилии в руки, а сама соседка выпровожена с благодарностями. Я схватила пару серебрушек и поспешила на поиски типографии, не переодеваясь, даже косынку забыла снять.

Найти улицу по одному только названию, не зная, где именно она находится, оказалось проще простого – неподалеку от “Синего льва” стоял указатель. Железная улица оказалась третьей по счету и последней в городе, так что “прогулка” получилась долгой. Кто вообще сказал, что Каан маленький город? Если Каан, со множеством переулков и районов был маленьким, то боюсь представить, какой тогда по размеру тот же Мельсон или любые другие крупные города.

Типография занимала целое двухэтажное здание, через которое на другую улицу вела широкая арка. Вообще весь Каан был испещрен этими арками, и если по-началу я обращала на это внимание, то сейчас уже нет. Мне нравилось, что все дома соединены друг с другом, город казался огромным муравейником со множеством входов-выходов.

Из типографии доносились мерзкие звуки – скрежет металла, скрип чего-то, напоминающего пенопласт, и приглушенные голоса. Работа кипела вовсю даже вечером, и я порадовалась, что не пришла к закрытым дверям.

– Есть кто-нибудь? – крикнула и прислушалась, делая осторожный шаг в пустое помещение.

Звуки доносились из другой комнаты, а в этой не было ни предметов мебели, ни людей. Разве что аккуратно составленные коробки в углу указывали на то, что это помещение для чего-то используется.

– Да убери ты это! – рявкнул кто-то за стеной.

– Некуда!

– Пойди проверь склад, я что-то слышал.

– Я занят!

Я обернулась на дверь, раздумывая, уйти сейчас и вернуться с утра, или же нарушить “дружескую” беседу явно занятых работой мужчин. Не успела я решить, как дверь в стене отъехала в сторону и на пороге появился высокий крепкий мужчина средних лет. Прищурившись, он глянул в мою сторону.

– Вы к кому? – голос его звучал грубо, пробирал до костей и заставлять вжимать голову в плечи.

– К господину Перентсу… Я правильно пришла?

– Я Перентс, а ты кто?

– Мне посоветовали обратиться к вам, чтобы дать объявление в газету.

– Десять медяков это будет стоить, при оформлении ежеутренней газеты на месяц сделаю скидку.

– Оформлении? – не поняла я. – Мне будут приносить газеты по утрам, так?

Господин Перентс со вздохом кивнул. Мужчина выглядел уставшим и оттого злобным, так что я не стала спорить, согласилась на “подписку” газеты.

Меня проводили в крошечную каморку, именуемую кабинетом, выдали лист бумаги и перо с чернилами, попросив написать текст объявления. Я справилась быстро, все-таки многолетний опыт ведения соцсетей помог быстро сориентироваться, как привлечь внимание читающих.

– Так, – господин Перентс, внимательно прочитав написанный мной текст, удовлетворенно хмыкнул. – За статью пять медяков и за оформление ежеутренний газеты еще тридцать.

“Так мало!” – радостно подумала я. Когда шла сюда, то боялась даже думать о том, во сколько мне обойдется объявление.

– Статья выйдет в послезавтрашней газете, к завтрашней не успею, печать уже идет. Газету принесут завтра к семи утра, и так каждый день. Через месяц оформление можно продлить, заплатив разносчику – он выдаст бланк, в котором будет указано, что вы оплатили. Все понятно?

– Да, конечно, – закивала я.

Протянула господину Перентсу серебрушку, и пока он ходил спрашивать у своего напарника, нет ли у того денег для сдачи, я разглядывала кабинет.

Маленькое помещение, метра три на три, было сплошь завалено газетами. Газеты были повсюду – и на узком подоконнике у забитого фанерой окна, и на полках стеллажей, и даже на рабочем столе. Помимо прочего здесь же стояли и три узких стула с высокими спинками, на одном из которых сидела я.

Господин Перентс вернулся быстро. Отдал мне шестьдесят пять медных монет, – я пересчитала, – и выписал