– Ты и о них знаешь? – еще больше удивилась Ирэн. – Однако же… Минут через двадцать будет полустанок, где поезд стоит не более минуты. Значит, минут через пятнадцать они должны прийти сюда, чтобы тебя упаковать в одежду и вывести как своего перепившего приятеля.

– Хорошо, пока есть время, расскажи-ка мне о себе и о своей работе. Если твоя информация окажется достаточно содержательной, я помогу тебе избежать знакомства с тюремной камерой. Предупреждаю сразу, я буду вести аудиозапись. Потом напишешь прощальную записку этим двоим, чтобы создалось впечатление, будто во время нашего разговора ты приняла сильный яд. Я иду к Стасу, предупреждаю его о своем предполагаемом похищении. О твоей «кончине» ему пока что знать необязательно – тут нужна его искренняя реакция. Поверь, она будет бурной. Приходят эти двое, аудиозапись включена, они меня уводят, в дело вступает Стас. Мы их вяжем и ведем в их же купе на допрос. Ты располагаешь не менее чем часом времени… Я ясно излагаю?

– Ты меня отпускаешь?! О, господи! Я не верю своим ушам! Но аудиозапись… В перспективе она может мне стоить жизни. Она будет где-то фигурировать?

– Ее услышит только один человек. Очень правильный и умный генерал. Нужно же мне как-то объяснить ему свой весьма странный, нелогичный поступок?

– Хорошо, я согласна. Начали. Я, Аксенова Нина Михайловна, двадцати шести лет, выпускница МГИМО, работаю личным помощником и секретарем главы концерна «Альфа-Дельта-Омега», которого знаю лишь как мистера Альберта. Его подлинного имени не знает никто, как и всего прочего, связанного лично с ним. Он чрезвычайно скрытен, никто не знает, где он живет, есть ли у него семья. Это человек-робот. Он никогда не смеется, никто не видел его в ресторане, у него нет никаких слабостей или привязанностей. Он не интересуется женщинами. За два года работы он ни разу не пытался за мной ухаживать. В круг моих обязанностей входила координация деятельности консорциума по переправке за рубеж и реализации там больших партий золота. По долгу работы я сопровождала своего босса на встречи с участниками консорциума, которые проходили в загородном доме криминального авторитета по кличке Шнобель. Он решал вопросы транспортировки. Золотопромышленник Кучапкин, он же Самойлов, организовывал на своих приисках левую добычу металла. Международный бандит и террорист Стиллнайф, – он сейчас находится в Москве, пытается создать канал переправки золота в Северо-Кавказском регионе – занимается легализацией и реализацией золота. Но я слышала, что он связан и с крупными наркоторговцами. В этом поезде я ехала по заданию своего босса, мистера Альберта, чтобы раздобыть блокнот недавно убитого Антона Сиповицына, близкого мне человека…

Когда Ирэн закончила говорить о роли, отведенной Лорду и Буратино, Гуров коротко взмахнул рукой.

– Теперь нужна записка. Помни, ее должны видеть только они. Стас пока что видеть ее не должен.

Ирэн вырвала листок из еженедельника и крупно на нем вывела: «Всех вас презираю и ненавижу. Ухожу к Антону». Затем легла на свою постель, и Гуров накрыл ее простыней.

Спрятав записку под свою подушку, он пошел к Стасу. Как Гуров и предполагал, реакция Крячко была довольно бурной. Он поминутно вздыхал и корил Гурова за непредусмотрительность. Наконец, сверив часы, они разошлись по своим купе.

Гуров положил на столик записку и лег, включив диктофон. Минут через пять кто-то осторожно вошел в купе. Гуров приоткрыл глаза – это был Лорд. Следом быстро проскользнул Буратино и захлопнул дверь.

– Смотри! – Лорд ошарашенно вертел в руках записку Ирэн. – Эта дура отравилась… Что делать-то теперь будем?

– Ну-ка! – Буратино приподнял край простыни над лицом Ирэн. – Вот шалава! Все, готова. Ну, что-что… Мента упаковываем, выводим, я его за вокзал отволоку, там пацаны ждут с тачкой, а ты иди ко второму, будешь с ним базлать насчет того блокнота.

Кряхтя и матерясь, бандиты натянули на Гурова одежду и, перекинув его руки себе через плечо, потащили вдоль коридора к тамбуру. Когда они поравнялись со вторым купе, его дверь неожиданно распахнулась, и в коридоре появился Стас Крячко с оружием на изготовку. Дальнейшее бандитов буквально ошеломило. Усыпленный Гуров неожиданно одним мощным движением стиснул шеи обоих провожатых, отчего те, выпучив глаза и захрипев, разом сели на пол. Еще через пару секунд на их запястьях защелкнулись наручники.

Отконвоировав Лорда и Буратино в их же купе, где Стас остался их караулить, Гуров отправился к себе за диктофоном. Бандиты решили уйти в несознанку, и требовалось чем-то освежить их память.

Когда Гуров вошел, Ирэн лежала в прежнем положении.

– Оживляйся, усопшая, – скомандовал он. – Мы со Стасом сейчас будем заниматься этими архаровцами, а ты… ну, это объяснять излишне.

– Полковник, теперь я тебе буду должна? – задала Ирэн риторический вопрос, быстро сбросив простыню на пол. – Должна, должна. Хорошо, я о своих долгах не забываю. Тебя не подставлю. Честное пионерское! – она рассмеялась, неожиданно приблизившись к нему и обхватив его шею руками, быстро, обжигающе поцеловала. – Чем-то ты меня все же зацепил, настоящий полковник. Извини, я была не права. Ты действительно – лев. Настоящий царь зверей!

Гуров сидел в своем кабинете, с удивлением отмечая про себя, что за прошедшие дни даже несколько соскучился по насквозь казенному помещению, в котором сам воздух был какой-то казенный, словно и на атмосфере комнаты стоял инвентарный номер. Приводя в порядок бумаги, он вспомнил перипетии их со Стасом возвращения в Москву.

В тот вечер, пережив крайнее огорчение из-за «кончины» Ирэн, Стас во время допроса Лорда и Буратино ревел голодным драконом, только что не извергая пламя из ноздрей. Спустя полчаса после начала их беседы с задержанными бандитами он вышел покурить. Судя по всему, его не так мучила никотиновая жажда, как жгучее желание увидеть почившую. Спустя еще минуту он заглянул в купе и сдавленно попросил Гурова выйти. Выглядел Крячко изумленным до крайности. Очумело озираясь, он шепотом сообщил об исчезновении из купе тела Ирэн. Кроме того, исчезли и все ее вещи.

– Лева, что это может быть? – взволнованной скороговоркой сыпал Стас. – Ты точно уверен, что она умерла? Ты ее пульс проверял?

– Стас, ты умеешь держать язык за зубами? – к вящему удивлению Крячко, Гуров это невероятное известие воспринял абсолютно спокойно. – Так вот, она и не думала умирать. Она и не умирала. Тебе, уж извини, какое-то время я пудрил мозги просто из элементарной необходимости, так сказать, чистоты эксперимента. Видишь – ты и сам в это поверил, и бандитов убедил своей реакцией.

– А в чем его соль, этого эксперимента? Ты что, втюрился в нее и решил отпустить на все четыре стороны? Ну, ты даешь… Значит, между вами что-то было? – с долей затаенной ревности сурово поинтересовался Крячко.

– Нет, и не втюрился, и ничего не было. Хотя… – Гуров опустил веки и покачал головой. – Ты бы не устоял – точно! Да, я ее отпустил. Причин несколько. Первая – она дала мне ценную информацию, которая есть в аудиозаписи. Впрочем, чтобы Ирэн не подставлять, запись предполагается, образно говоря, только для внутреннего пользования. Вторая. На будущее я приобрел умную и талантливую помощницу. Сейчас она срочно свалит за границу. Но нужно будет провести информработу среди соответствующих структур, чтобы отвести от нее любые подозрения и подготовить почву для ее возвращения домой. Третья. Дураку ведь же понятно, что при всех своих супервуменских замашках она не более чем общеизвестный зиц-председатель, который будет сидеть вместо этого Альберта. Ну, несправедливым я посчитал, что свою молодость и красоту она погубит в вонючей тюремной камере. Кстати, а ты что, ее не отпустил бы?