Сейчас я выпишу еще и бумагу, на случай если вам понадобится подтвердить право владения не магам.

И он, склонившись над листом, принялся каллиграфическим почерком выводить приказ с подзаголовком «О смене собственника».

— Собственно, все, — маг поставил печать и протянул мне бумагу. — В течение года оплáтите пошлину и забудете обо всем лишнем.

Толстяк приподнял кустистые брови и посмотрел мне в глаза. От его взгляда я поежилась и, торопливо развернувшись, поспешила прочь на воздух.

Возле припаркованного мотоцикла уже прохаживался, заложив руки за спину, Матвей Иванович.

— Быстро вы управились, — покосился он на бумагу со свежей печатью, которую я сжимала в руках. — Обычно вступление в наследство занимает несколько часов.

— Мне не с чем сравнивать, — вздохнула я.

— И то верно, — кивнул сосед. — Теперь по магазинам и на заправку?

— Матвей Иванович… Запишите мне в топливо в долг, — дрожащим голосом произнесла я.

— Почему? — нахмурился сосед.

— Оказалось, что я потеряла деньги. Я вам с первой выручки верну… — Мое лицо опалила краска.

— Ай, — махнул рукой Матвей Иванович. — Если жена против не будет, то я тебе прощаю. Не такие это большие гроши.

Он завел мотоцикл, и мы направились сначала на заправку, а потом домой. Мой долг за полный бак топлива составил десять медных монет.

Глава 34

Я снова сидела на пассажирском сидении за спиной Матвея Ивановича. Мотоцикл набирал скорость, и мы вот-вот должны были вернуться в Ведуны.

Прячась от встречного ветра за спину водителя и держась за перекинутый поперек сиденья ремешок, я изо всех сил пыталась сдержать слезы. Но остановить их не помог даже мой девиз, что вещи — это всего лишь вещи и лучше к ним не привязываться. Так что мне оставалось только беззвучно плакать и корить себя за наивность. О чем я думала, беря с собой подарок Элиана?

Из-за возникшего на дороге затора в Ведуны мы приехали позже, чем я ожидала. Поблагодарив Матвея Ивановича, я с корзинкой яблок, которую мне вручила его жена, вернулась домой. Слезы от случившейся несправедливости не высохли, зато теперь хоть можно было плакать не таясь.

И я собралась уже от души разрыдаться, но не тут-то было. Над ухом снова зажужжало, на этот раз в несколько голосов.

Во дворе при этом вовсю кипела работа: визжала пила, стучали молотки, шаркали лопаты. И рабочие перекрикивались между собой. Но пчелок эта движуха ничуть не смущала. Они видели цель — меня — и не видели препятствий.

«Нашли время», — скрипнула я зубами, и слезы высохли сами собой. Мне что, опять дымовую завесу им устраивать?

Нет, это не решение проблемы. Учитывая, как быстро растет их поголовье, скоро меня будет атаковать половина роя. Нужна свежая идея.

Пчелки продолжали летать вокруг меня. Скорость их мельтешения увеличилась, и они стали мне казаться одним большим пятном, застилающим обзор. Несколько насекомых не удержалось в общей массе, зацепилось за мои волосы и вместе с прядями попáдало на лоб. От прикосновения шершавых лапок меня пробрала мелкая противная дрожь.

Вскрикнув, я взмахнула руками и бросилась в дом. Все пчелки, кроме одной, слишком крепко запутавшейся в волосах, остались во дворе.

— Игнат! — бросилась я в закуток дяди. Но тот и ухом не повел. Лежа на спине, он продолжал звучно храпеть.

Как снять с себя эту поганку? Можно полотенцем, но тогда я ее точно придушу. И она меня укусит.

Я забежала в свою комнату. Увидела на столе подарки друида, и мне пришла идея. Я взяла один из мешочков. Прошла на кухню и в блюдце насыпала из него примерно столовую ложку белого кристаллического порошка. Потом попробовала на вкус и облизнулась. Как я и думала — сахар. Добавила в блюдце немного воды и поставила его на стол.

— Цыпа-цыпа-цыпа, — присела я так, чтобы пчела оказалась напротив угощения. — Ну же, давай!

Перебирая лапками и жужжа во всю свою пчелиную мощь, насекомое спустилось по пряди волос к самому ее краю. И, замолчав, зависло на ней на долгие секунды.

— Цып… цып… — еще поманила я, чувствуя полной идиоткой. Не цыпленок же…

Но как ни странно — то ли так совпало, то ли звук моего голоса придал пчеле ускорение, — она отцепилась от пряди и спикировала на ободок тарелки. Когда насекомое припало к воде, я подхватила блюдце и осторожно, стараясь не расплескать ни капли, отнесла его во двор.

Затем метнулась на чердак и стащила с него обнаруженный ранее улей. Осталось найти место, куда бы его установить. А потом налить сладкой воды — и ждать целое пчелиное семейство в гости. Раз уж пчел не получается прогнать, можно попробовать их приручить. А думать про то, что это они так агрессивно реагируют на мою темную магию, я не буду. В конце концов, светлая магия во мне тоже есть.

Пока я занималась ульем, проснулся дядя, и почти в ту же секунду, когда его взъерошенная голова показалась из сеней, раздался голос Анатолия:

— Прошу ужинать!

И мы с Игнатом направились в сторону вагончика, возле которого вовсю хлопотала повариха, расставляя на наспех сколоченном столе посуду. Солонок на нем по-прежнему не было.

На ужин Татьяна приготовила картофельное пюре с кусочками мяса в собственном соку. Идеальная по цвету еда, чтобы добавить в нее зелье от пьянства… Жаль только, сейчас это провернуть не получится — слишком много свидетелей.

Наелись мы с Игнатом до отвала. После трапезы довольный дядя снова завалился спать, я тоже отправилась к себе в комнату. Мне хотелось побыть одной, чтобы в тишине и покое переварить сегодняшний день.

***

Из комнаты я не выходила до самой темноты. Лишь когда храп Игната стал слишком громким, я отбросила грустные мысли и направилась в погреб.

Взяла прохладную поллитровую банку простокваши и принесла ее на кухню. Сняла