Другим будущим котом был Пол Николас. Его утверждение на роль Иисуса вызвало недоумение, а британский сатирический журнал Private Eye и вовсе обрушился на него всей мощью. Пол был сыном одного из самых выдающихся английских юристов, специализирующихся на шоу-бизнесе, покойного Оскара Беузелинка. Его ранняя карьера началась на подпевках у метко названной группы Screaming Lord Sutch. К середине 1960-х он попал в окружение Стигвуда и подписал контракт с лейблом Роберта. Под псевдонимом «Оскар» он записал несколько синглов, третий из которых, «Over the Wall We Go», был спродюсирован молодым Дэвидом Боуи, что, впрочем, не попало в некрологи почившему. Пол играл главную роль в лондонской постановке «Волос». В театральных кругах ходили сплетни о его слишком тесной дружбе с Робертом. А новость об утверждении на роль Иисуса, плюс его приятная внешность подлили еще больше масла в огонь. Кто-то говорил, что Пол был плохим выбором. Я так не думаю. Пол прекрасно держался и пел, даже несмотря на то, что был больше похож на рок-идола, чем на плотника.

Лондонские репетиции были настолько хорошими, насколько бродвейские не были. Только обиды и раздражительность Тима омрачали их. Я сохранил записку от него, датированную пятым июля, в которой было следующее:

СЛОЖНО ПРЕУВЕЛИЧИТЬ тот ажиотаж, который устроил Стигвуд вокруг первого показа. Несмотря на то, что это был августовский сезон отпусков, билетов было не достать. Во время предварительных показов он заметил группу монашек, протестующих около театра. Он поручил нашему пиарщику Энтони Пай-Джерри убедить их вернуться во время премьеры, предложив оплатить им жилье и еду.

Как и всегда во время премьер, вечер был очень нервным. «Суперзвезда» не была бесспорным фаворитом матерых театральных критиков, которые к тому же злились, что им приходится торчать в Лондоне во время Эдинбуржского фестиваля. Одного из них я невольно сделал своим поклонником еще до антракта. Я встал, чтобы помочь пожилой даме, которая оказалась легендарной актрисой дамой Сибил Торндайк. И не знал, что за этой сценой наблюдает не менее легендарный критик Sunday Times Харольд Гобсон. Вплоть до конца своей карьеры он писал восторженные отзывы о моей музыке, даже о злополучном «Дживсе». Пенелопа Гиллиатт, кинокритик из The Observer, однажды написала знаменитую фразу: «Одним из наиболее характерных звуков английской Sunday является звук того, как Харольд Гобсон лает не на то дерево».

Мы с Тимом слишком нервничали, чтобы высидеть весь второй акт, так что мы стояли в конце зала. Все шло гладко до сцены распятия. Иисус с крестом должны были подняться из-под сцены. Но этого не произошло. Лифт был сломан. Энтони Боулс подавал безумные сигналы музыканту, который играл на синтезаторе Муга и заполнял неловкую паузу такими мучительными атональными импровизациями, что мы с Тимом уже чуть ли не бежали между рядами, чтобы остановить этот кошмар. В конце концов Пол с крестом были установлены вручную, и все закончилось традиционными ООС[40] и гораздо лучшими отзывами, чем на бродвейское шоу.

Джим Шармэн поставил рок-группу на сцену, так что шоу больше напоминало концерт, чем обычный мюзикл. Успех постановки «Суперзвезды» всегда зависел от того, в какой степени режиссер задействовал основу роковую основу музыкального альбома. Одной из моих любимых была рецензия в классическом музыкальном журнале. Критик, разнеся мою музыку, пожалел, что в шоу было мало таких моментов, как «напряженная, резкая музыкальная находка, написанная для синтезатора Муга», которая предшествовала «закономерно трогательной» смерти Христа на кресте.

Вечеринка проходила в логове Роберта в Станоморе и была очень веселой. Среди гостей распространился слух, что наверху, в ванной Роберта происходит непотребство, на которое стоит взглянуть. По всей видимость, кто-то зашел туда, чтобы отлить, и обнаружил, как автор песен и Мария Магдалина страстно переплетаются на полу. Ассистент Роберта Билл Оукс, который какое-то время был женат на Ивонн Эллиман, напомнил смущенной Саре, что они с Тимом договорились к концу 1972 года одержать верх над каждой Марией Магдалиной.

«Суперзвезда» штурмом брала Лондон. На протяжении той осени закулисье шоу было самым интересным местом. Каждую ночь там собиралась компания Боуи, и именно там Ричард О’Браен придумал «Шоу ужасов Рокки Хоррора». Гор Видал постоянно преследовал царя Ирода в лице Пола Джабара. Дана Гиллеспи, по слухам, организовала в своей гримерке конкурс на самый длинный член. Я не участвовал. Тетушка Ви всегда говорила мне, что плохо участвовать в конкурсе, когда точно знаешь, что выиграешь.

Лондонская постановка «Суперзвезды» шла больше восьми лет и была показана 3358 раз. И по сей день, она остается в истории как самый долгоиграющий мюзикл Вест-Энда. Одним из самых ярких моментов в моей карьере был вечер 1975 года, когда мой кумир Дмитрий Шостакович посмотрел шоу и сказал, что он мечтал бы быть его композитором. Ему действительно понравилось, как рок-группа поддерживала духовую секцию.

ЛОНДОНСКИЕ РЕЦЕНЗИИ, может, и были неплохи, но их нельзя сравнить с тем, что ожидало нас впереди. Из-за шумихи в Лондоне мы совершенно забыли о Дэвиде Ланде и его «гвозде программы» – «Иосифе» на фестивале в Эдинбурге. Никто из нас не был там во время первого показа. Объявленный как часть вечернего концерта с малообещающим названием «Bible One», «Иосиф» был единогласно оценен гораздо выше, чем «Суперзвезда». И, возможно, мог бы побороться за звание лучшего британского мюзикла. Интересный поворот, учитывая, что «Иосиф» длился всего тридцать пять минут.

Фрэнк Данлоп поставил «Bible One» на круглой сцене. Со всех четырех сторон деревянные лавки для зрителей окружали пол, покрашенный желтой краской, и, очевидно, изображавший пустыню. Первая половина, первые две трети, если быть точным, состояли из средневековых мистерий, основывавшихся на «Ветхом Завете», которыми бродячие артисты развлекали торговые площади старой доброй Англии. Вы, конечно, можете сказать, что после демонстрации таких древностей что угодно будет казаться даром свыше. Но «Иосиф» действительно был бомбой. Фрэнк Данлоп ввел роль рассказчика, исполненную Питером Ривсом. А Гари Бонд, юный сердцеед, прочно укоренившийся в Вест-Энде, сыграл красавца-Иосифа, который в моменты отсутствия разноцветного плаща носил набедренную повязку похожую на подгузник. Фрэнк внес некоторые изменения в песни: поменял третье лицо на первое, чтобы Иосиф побольше спел. Именно так он положил начало полноценной постановке «Иосифа», которую до сих пор можно посмотреть в некоторых театрах. В довершение всего, Фараона-Элвиса сыграл Гордон Уоллер, та самая половина популярного в шестидесятых дуэта Peter and Gordon. «Иосиф» стал триумфатором эдинбургского фестиваля 1972 года.