— Машины стали похожи на людей, — вздохнул Найтингейл. — И, думаю, вследствие этого начали вырабатывать собственную магию. Честно говоря, не представляю, как это может помочь нашей работе…

Слушая эти псевдонаучные рассуждения, я старался хмуриться не слишком скептически. И решил до поры до времени особо глубоко не вникать.

— Ну, во-первых, — сказал я, — вот чем: это означает, что некая сущность поглощает магическую энергию в огромных количествах. А во-вторых, у нас теперь есть что искать.

Искать-то мы искали, вот только безрезультатно. Подчиненные Сивелла в это время как раз занимались расследованием бессмысленной и беспощадной поножовщины в пабе возле Пикадилли-серкус. Я покрутился вместе с ними у этого паба, но никаких вестигиев не обнаружил. Мотив преступления был примитивен, однако вполне понятен.

— Девчонка изменила парню, — сообщила Лесли, заглянув ко мне вечерком посмотреть кино. Все было просто: парень встречался с девушкой, она переспала с другим парнем, первый ударил второго ножом и сбежал. — Мы уверены, он скрывается где-то в Уолтемстоу,[30]— добавила она. Многие посчитали бы это вполне достаточным наказанием.

Было объявлено, что убийства у дверей ресторана «Джей Шикей» совершил Майкл Смит. В деле говорилось, что он предположительно застрелил троих человек из пистолета, лицензии на который не имел, а потом при помощи этого же оружия покончил с собой. Пресса очень заинтересовалась бы этим случаем и выжала бы из него максимум, но, по странному совпадению, как раз в этот момент одну звезду мыльной оперы застали со столь же известным футболистом в туалете клуба в Мэйфейре — они там занимались сексом. Эта тема муссировалась целых две недели, затмив все остальные новости, — что, по мнению Лесли, было слишком уж удачно для простого совпадения.

Весь апрель я отрабатывал свои формы, зубрил латынь и опытным путем искал новые способы взрывания микросхем. Каждый день после обеда я гулял с Тоби вокруг Ковент-Гардена и Кембридж-серкус — надеялся, что один из нас что-нибудь учует. Но тщетно. Пару раз я звонил Беверли Брук, но она заявила, что мама запретила ей поддерживать со мной какие-либо отношения, пока я не разберусь с Отцом Темзой.

Май начался с банковских каникул с их типичной погодой: два дня лило и еще три моросило. И только воскресное утро выдалось ясным и теплым. Именно в такую погоду молодежь тянет на романтику, мороженое и пьесы о Панче и Джуди.

В этот день в Ковент-Гардене состоялся Майский фестиваль, ежегодно организуемый в память о самом первом спектакле про Панча и Джуди. Там был духовой оркестр и огромная кукольная ярмарка возле церкви актеров. А уж трупп, дающих спектакль о Панче и Джуди, площадь вместила столько, сколько вообще была способна вместить. Пока я был стажером в Чаринг-Кроссе, в этот день всегда стоял в оцеплении. Поэтому сегодня я позвонил Лесли и пригласил ее посмотреть фестиваль глазами обыкновенного гражданина. Мы купили в «Теско» мороженое и колу и неспешно двинулись сквозь толпу туристов к переднему портику церкви. У самого входа были возведены небольшие подмостки. Совсем рядом, в полуметре отсюда, несчастный Уильям Скермиш в феврале расстался со своей головой.

— Прошло уже четыре месяца, — вслух сказал я.

— Да, и отнюдь не скучных, — добавила Лесли.

— Кому как — некоторым вот не надо учить латынь.

Вокруг были разложены туристические коврики для детей.

Нам, взрослым, предлагалось смотреть представление, стоя позади них. На подмостках появился человек в пестром шутовском наряде и принялся завлекать публику. Он рассказал, что за века своего существования пьеса о Панче и Джуди многократно меняла повороты своего сюжета. Но сегодня, для общего образования и ко всеобщему удовольствию, знаменитый кукловод Филипп Пойнтер представит «Трагическую комедию, или Комическую трагедию о Панче и Джуди» в том виде, в каком Джованни Пиччини в 1827 году пересказал ее Джону Пейну Кольеру.

Действие началось с того, что пес по имени Тоби укусил Панча за нос.

Пес по имени Тоби кусает Панча, тот наносит смертельный удар дубинкой его хозяину, мистеру Скарамушу. Потом Панч приходит к себе домой, выбрасывает из окна своего младенца и убивает дубинкой жену. Потом падает с лошади и бьет приехавшего доктора в глаз. Доктор нападает на него с палкой, но Панч отнимает ее и убивает доктора. Потом он трезвонит в колокол возле дома богача, и, когда слуга богача выходит призвать его к порядку, Панч убивает слугу. К этому моменту пьесы мое мороженое успело растаять и стечь мне на ботинки.

«Трагическая комедия, или Комическая трагедия о Панче и Джуди, записанная Джоном Пейном Кольером во время представления Джованни Пиччини в 1827 году». Теперь осталось только ее заполучить, что было просто как дважды два. После окончания представления мы с Лесли подошли к кукольнику и, показав свои удостоверения, попросили у него бумажную распечатку пьесы, каковой он с радостью нас и снабдил. Потом мы отправились в «Раундхаус» на углу Нью-роу и Гэррик-стрит и там, заказав по двойной водке, углубились в перипетии сюжета.

— Таких совпадений просто не бывает, — заявил я.

— Думаешь? — спросила Лесли. — То есть что-то влияет на живых людей, заставляя их действовать, как персонажи в этой идиотской пьесе?

— Твой шеф вряд ли поддержит эту версию.

— Я не собираюсь с ним делиться, — сказала Лесли. — Пусть лучше твой шеф сообщит моему, что чертов призрак Панча убивает всех, кто попадается ему на пути.

— По-твоему, это призрак?

— Откуда же мне знать? — пожала плечами Лесли. — Это все-таки ваша специализация, копы-маги.

В «Безумии» было целых три библиотеки. Об одной я тогда еще не знал, во второй — магической — хранились трактаты о заклятьях, формах и алхимии. Все как один на латыни, которая для меня по-прежнему оставалась китайской грамотой. А третья была общая — на втором этаже, сразу за читальным залом. Кому где работать, было ясно с самого начала. Найтингейл оккупировал магическую библиотеку, а я засел в общей штудировать труды на родном английском.

В общей библиотеке было столько красного дерева, что хватило бы засадить весь бассейн Амазонки. Стеллажи высились до самого потолка, и, чтобы добраться до верхних полок, надо было встать на выдвижную лестницу с блестящими медными поручнями. Великолепные ящики орехового дерева содержали картотеку — и это было единственное устройство для поиска нужных книг. Выдвинув пару ящиков, я ощутил слабый запах пыли и старого картона. Было приятно сознавать, что Молли нечасто заглядывает в эти ящики с тряпкой. Карточки были распределены по темам и снабжены предметным указателем. Начал я с поиска произведений, в которых хоть как-то упоминаются Панч и Джуди, однако ничего не нашел. Найтингейл дал мне еще одно задание — искать материалы по термину «выходец». После пары неудачных попыток я обнаружил книгу доктора Джона Полидари «Размышления о природе жизни и смерти», изданную, судя по титульному листу, в 1819 году. Там же была приписка на латыни: «Vincit, qui se vincit,[31]август 1821 года» — размашистым, летящим почерком. Я задумался, что бы это значило.