― В это тяжело поверить, ― замялась она, подбирая слова. ― Но...

― Но она ― это ты, ― закончил я за неё.

― И кто же эта «она», которая является мной?

― Моя супруга. Микаэла де Лавье.

И опять тишина. Девушка что-то обдумывала, не решаясь высказать свои мысли вслух. Подойдя к картине, она провела пальцем по нарисованному лицу, останавливаясь на глазах.

― У нее другой взгляд. Художник, что писал портрет, хорошо поработал над образом. Нужно иметь талант, чтобы кистью и красками передать высокомерие и надменность во взгляде. Этого не скроет даже блеск в глазах. Так, свысока, смотрят только эльфы. ― Вынесла вердикт Мари, продолжая смотреть на портрет.

― Ты права. В прошлой жизни ты была эльфом. ― Остановился я позади неё.

― Так ты настаиваешь на том, что это я? ― Девушка повернулась и внимательно посмотрела на меня. ― Если это я, то почему я не помню тебя? Да и весь ваш мир?

― Ты помнишь, но не всё. Память ― избирательная штука. Она оставляет только то, что нам не больно потом вспоминать. Взять хотя бы твои сны, ― привёл я пример.

В тот день, когда я впервые увидел Марианну во дворце Сайлоса, из-за перехода у неё ослабла защита, и я невольно смог прочесть её мысли. Она, сама того не ведая, показала мне прошлое. И выбрала именно те моменты, когда мы были счастливы.

Мари нахмурилась:

― Я думала, это будущее.

― Марианна, я не буду спорить с тобой. Возможно, половина твоих сновидений и относится к будущему, но именно то, что ты показала мне в первую нашу встречу ― это точно прошлое.

Щёки девушки покрылись румянцем.

― Но как это может быть? Я что ― пропала? Как я очутилась на Земле? А мои родители? ― Опешила девушка. ― Они... они мне неродные? А моя жизнь на Земле?

Вопросы сыпались один за другим. Я тоже не мог ответить на эти вопросы, но, по крайней мере, у меня имелись предположения, которые я и решил озвучить.

― Твои земные родители ― самые настоящие, ― начал я отвечать на поставленные вопросы. ― Ты действительно родилась там, но уже после того, как умерла здесь.

Глаза моей жены распахнулись и стали похожи на два больших блюдца.

― Умерла?..

― Да. Я сам лично похоронил тебя. И, чтобы не возникло вопросов... Твоё прежнее тело продолжает пылиться в склепе моего рода. Я буквально вчера был там.

― И как это понимать?

― Ты реинкарнировала.

Мари засмеялась. Пока без истерики. Но близко к этому.

― Реинкарнация? Ты хоть сам веришь в этот бред?

― Других предположений у меня нет. Этот вариант самый простой и правдоподобный. Да и татуировка моего рода подтверждает мои слова, ― коснулся пальцем виска девушки. Рисунок заискрился, узнавая своего дарителя. Улыбнулся: всё-таки я прав. ― Истинная любовь бывает лишь раз, и судьба будет постоянно сводить нас с тобой, пусть и в другом теле. Наши души будут постоянно стремиться друг к другу, минуя грани. Я думал, что в этой жизни потерял тебя.

― Может, я двойник? В моём мире, например, были зафиксированы факты существования двойников. Людей с похожими внешними данными, ― не унималась Мари.

― Нет. Двойником здесь и не пахнет. Не может быть столько совпадений. Помнишь, я тебе говорил про древо жизни?

― Да. Ты сказал, что рядом с твоим именем появилось моё.

― Не совсем. Рядом с именем моей супруги появилось твоё имя. Теперь твоё имя звучит как Марианна Микаэла де Лавье. ― Я положил пальцы на подбородок Мари, запрокидывая её голову назад.

― Даже не знаю что сказать, ― сглотнула девушка.

― Хочешь - не хочешь, но это именно так, ― я стал наклоняться к её лицу.

Мои намерения были очевидны. Я хотел поцеловать свою супругу.

― Сколько тебе лет? ― огорошила Мари меня вопросом, когда я почти притронулся к её губам.

― Много. Очень много. У вас на Земле столько не живут, ― легонько коснулся её уст.

Потом ещё и ещё раз. После того, что с ней сотворили на Земле, не думал, что она мне ответит, хотя втайне надеялся на это. Губы девушки дрогнули, раскрываясь мне навстречу. Нежные руки скользнули по моим плечам, зарываясь в волосах. Не удержался и прикусил её губу. Услышал стон. Мурашки возбуждения прошествовали по моей спине. Обнял Мари за талию, подтягивая её тело ближе к себе. Сопротивления не последовало, и это ещё больше раззадоривало мой организм, только я понимал, что нужно прекращать, а то сорвусь.

Но как же тяжело оторваться от неё! Я так скучал. И даже больше... Я сходил с ума вдали от неё. Поцеловав напоследок в краешек губ, отстранился от манящего рта. Соприкоснувшись лбами, мы посмотрели друг другу в глаза.

― Мари, ― голос так охрип от возбуждения, что я и сам не узнавал его. ― Я постараюсь быть достойным тебя. Только прошу, ― шёпотом. ― Не оставляй меня больше, ― не удержался и ещё раз поцеловал эти розовые губы. ― Ты прости меня, ― сглотнул, ибо слова давались с трудом. ― Я знаю, что ты теперь другая, но прошлое гложет меня, и я могу сорваться и ненароком обидеть.

― Ты о чём?

― Я о том, что душа, меняя сосуд, меняется и сама. Неизменным остаётся только сознание.

― Я все равно не понимаю...

― А тебе и не нужно, ― погладил её по щеке. ― Главное, что я простил и давно.

Марианна

Академия Грёз, Грот Майер

В тот день я так и не попала в гости к своей подруге. Нашу идиллию в кабинете нарушил дракон. Он телепортировался в вотчину эльфа, напугав меня до смерти. Сай был взволнован и бледен.

Что конкретно случилось, я так и не узнала, но по обрывкам фраз поняла, что опять произошёл прорыв на границе. И на этот раз всё было намного серьёзнее, раз Кристиан, телепортировав меня в мою комнату, тут же скрылся в дымке портала, сказав напоследок, что скоро вернётся.

Три дня. Три долгих дня я не видела эльфа. Он ушёл вместе с Сайлосом, и до сих пор от него не поступило ни единой весточки. Никто в академии не знал, где мессир де Лавье и что с ним. Хотя, может, и знали, но скрывали с особой тщательностью.

Чтобы хоть как-то занять себя, я набрала кучу всевозможных книг в библиотеке и читала почти всё свободное время. Но и это занятие не могло отвлечь меня от переживаний.

Что могло такого произойти, что он до сих пор не появился в стенах академии? Мне было очень страшно. Неизвестность просто убивала меня, не давая покоя. Я честно пыталась гнать плохие мысли, но с каждым разом картинка будущего становилась все хуже и хуже.