– Мы знаем, что вы только что похоронили отца и все еще в трауре. Мы не хотим отнимать ваше время. Но любая информация, которой вы можете поделиться, будет полезной.

– Ваш английский. – Александр взвесил ее оценивающим взглядом. – Почти американский.

– Агент Хадия некоторое время жила в Штатах, – вмешалась Абигейл. Она стояла позади стола, прижав книгу к груди.

– Я бывал в Штатах, – сказал Александр. – Страна все еще нуждается в усмирении, особенно на западе, где туземные племена снова доставляют проблемы. Но, полагаю, у американцев верное представление о том, как преуспеть в эту эпоху, со всеми ее неудачными происшествиями, которые привели к стольким восстаниям. Англии следовало бы последовать по их стопам, если наша страна хочет вернуть свои позиции. Погоня за примитивизмом ни к чему хорошему не приведет.

– Александр служил в колониальной армии в Восточной Индии, – вставила Абигейл. – Командовал целым полком! Его даже произвели в офицеры! Можете поверить? Он сражался с мечом и винтовкой! – С самоуничижительным смехом она добавила: – Я и сама немного фехтую.

– Капитан. – Ее брат самодовольно сложил руки на груди. – Я бы не стал сравнивать деликатное фехтование женщин с нашей работой в Индии – мы пытались помочь Британии сохранить то, что осталось от раджа[65].

А осталось немногое, насколько помнила Фатима. В Индии были свои джинны и даже более древняя магия, по слухам, проистекавшая из самого Ганга. Открытое восстание низвело британское присутствие до нескольких городов с гарнизонами – все, что осталось от некогда жемчужины империи. Очко в пользу «примитивизма».

– Александр совершил немало отважных подвигов, – восхищалась Абигейл. – И вернулся к нам подобно набобу со своими длинными волосами и бородой!

Ее брат поморщился, но выпятил грудь, поглаживая бледно-золотые волосы на подбородке.

– Я изучал индийский туземцев. Вместе с ними охотился на тигров. У них безусловно отсталые традиции, но в длинных волосах есть некое дикое благородство, каковое, мне представляется, было присуще моим английским предкам. Поэтому, мне кажется, ты ошибаешься, сестра. Я скорее саксонец, чем набоб. – Он повернулся, чтобы обратиться к Фатиме. – Так что вы обе хотите узнать?

– Человек в золотой маске, – ответила она. – Он признался в убийстве вашего отца. Кроме того, он притворяется аль-Джахизом. Мы считаем, здесь есть связь.

– По причине… специфических привычек моего отца.

– Вы можете что-нибудь рассказать о Братстве аль-Джахиза.

– Моя сестра, скорее всего, рассказала об одержимости отца этим суданским фокусником. – Александр потер виски. – Смерть нашей матери свела его с ума. На этот его маленький орден уходили огромные суммы денег, время и силы – все в поисках «мудрости древних». – Последние слова прозвучали саркастически.

– Непохоже, чтобы вы верили в миссию вашего отца.

– Я не суеверный человек. Поэтому понимаю, что колдовство и связи с неестественными существами присущи ориентальным культурам. Но лишь рациональность ведет к прогрессу. Мой отец, с другой стороны, соблазнился этими отсталыми идеями Востока. – Он умиротворяюще выставил ладонь. – Не в обиду будет сказано, разумеется.

– Разумеется, – ответила Фатима ровным голосом. – Но вы участник этого «маленького ордена».

Лицо Александра застыло, он принялся поигрывать серебряным кольцом на мизинце. Фатима сразу же его узнала – печатка Уортингтонов с гербом семьи, которую раньше носил его отец.

– Когда моя мать умерла, я был десятилетним мальчишкой. И видел, как мой отец медленно сползает в безумие. Все это время я играл роль послушного сына. Отправился в школу. Служил короне и стране, научился, как вести дела и всему остальному, чтобы получить контроль над именем Уортингтонов. Но моему отцу этого было недостаточно. Он настаивал, чтобы я присоединился к его заблуждениям, заставил пообещать, что я посвящу свою жизнь поискам небесных тайн и тому подобному.

Он сделал глубокий вдох, словно пытаясь унять гнев.

– И я покорился его требованиям. Затем я уехал от него и его безумия как можно дальше. Я оказался в Индии, поскольку в Британии устал от слухов о сумасшедшем Алистере Уортингтоне. Люди, которых он держал при себе, называли его «старцем». Мой отец находил это очаровательным, мне же кажется, они считали его маразматиком. Теперь я вернулся, чтобы обнаружить, что его убили. Я похоронил его вчера и даже на лицо не мог посмотреть, потому что не осталось ничего, кроме обугленных останков. Так что, да, я был членом его братства. Но лишь номинально. Поскольку знал, что однажды оно станет его концом.

За его спиной беззвучно плакала Абигейл Уортингтон, сжимая книгу и утирая слезы бура́. Александр оглянулся, его голос был негромким, но холодным:

– Теперь ты плачешь. Где были твои слезы, когда он выставил наше имя на посмешище? Или тратил деньги на бессмысленные авантюры и строил это смехотворное место, – он обвел рукой зал, – которое только послужит ему гробницей? – Абигейл расплакалась еще сильнее, но он только тяжело вздохнул.

– Моя сестра легко дает волю слезам, но я не могу их проливать. Видите это? – Уортингтон положил руку на книгу, лежащую на столе. – Записи деловых предприятий моего отца за последние шестнадцать месяцев. Я пытаюсь разобраться в этих диких трансакциях, которые он и его прихлебатели проводили через компанию – продавали производства, без оглядки вкладывались в другие, огромные суммы денег попросту исчезли. Целая партия груза уортингтоновской стали – хватило бы построить здание – пропала! Я приехал сюда, надеясь найти просветление в этом драгоценном убежище. Понимаете, я здесь сижу, чтобы привести семейные дела в порядок, – пока моя сестра проводит время, играя в переодевалки с кучкой лизоблюдов внизу.

– Они мои друзья. – Абигейл постаралась говорить твердо, но получился лишь жалобный всхлип.

– Они твои друзья, пока ты привозишь их в Египет и селишь в роскошных виллах. – Он покачал головой. – Фицрои, Монтгомери, Эджингтоны. Все они – новые деньги. Они присосались к моей сестре и имени Уортингтонов. Очередные прихлебатели у кормушки. Клянусь, ты точно как отец.

Фатима откашлялась. Она пришла не для семейных скандалов.

– Вы можете что-нибудь еще рассказать о братстве вашего отца?

– Они все мертвы, – безучастно ответил Александр.

– Что насчет врагов? Людей, которые хотели причинить вред?

– Магометанин, который слишком серьезно воспринял отца, полагаю. Мы закончили?

– Почти. – Фатима встретила его раздраженный взгляд. – Мы пытаемся разрешить несоответствие с вашим прибытием в Каир. Вы сказали, что прилетели на следующий день после смерти отца.

– Кажется очевидным.

– Мы слышали утверждения, что вы были в городе той ночью.