Мои большие и наивные глаза полезли из орбит. Так меня еще не оскорбляли. Ничего они не наивные!

– Золотые, – азартно встряла Ная. – Скорее золотые, чем желтые. И волосы длинные и такие белые-белые. Но не как снег, а как будто с серебристым отливом.

– Таких подробностей я не рассматривал, – хохотнул Керст, – но да, она беленькая.

– Почему все видели эту таинственную Морру, кроме меня? – проворчал Тайс.

Илис отмалчивался, опасаясь сболтнуть лишнего.

– Так, значит, ее Моррой зовут? – Ная отчего-то тихо рассмеялась. – И она правда первокурсница?

Три пары любопытных глаз уставились на хозяина. Недолго думая, я присоединилась к ним. Интересно же, что он врать будет.

– Не первокурсница, – неохотно отозвался Илис и замолчал, посчитав свой ответ исчерпывающим.

– А что делает в академии? – удивился Керст. – А главное, как сюда попала?

– Все вопросы к моему отцу, он в подробностях вам расскажет. Если захочет.

Врать Илис не хотел, а сказать правду не мог, потому и решил послать друзей. Послать туда, куда они точно не пойдут.

Ная разочарованно застонала.

– Ну хоть что-то ты о ней сказать можешь?

Незаметно покосившись на меня, хозяин наткнулся на мой злорадно-выжидательный взгляд и мстительно сказал:

– Она не первокурсница, но в следующем году будет поступать.

Нае новость понравилась, Керсту, кажется, тоже. И только Тайс остался к ней равнодушен.

– Она твоя, или я могу… – осторожно начал Керст, но был оборван сразу с двух сторон.

– Его! – громко возмутилась Ная.

– Только попробуй, – сдержанно пригрозил хозяин.

Я сидела и тихо офигевала от происходящего. А что, если я хочу, чтобы Керст мог? Это ж тогда я, скорее всего, его волосы в любое время могла бы трогать? И даже руками. А на человеческих руках вон сколько нервных окончаний. Это вам не лапы рагры. А они так сразу взяли и все за меня решили. Вот и кто они после этого?

Пока Илис страдал на своем первом в этом учебному году экзамене, я проверенным способом выскользнула из комнаты. Хозяин продолжал по привычке запирать ее, даже зная, что запертая дверь для меня не преграда.

И прямой наводкой направилась в директорский кабинет.

Бодро прогуливаясь по пустым коридорам, я шла прощать директора. Аррануша впору было жалеть. Велы в приемной не обнаружилось. Как и все студенты, она готовилась к сессии (а может, уже даже сдавала), ей было не до своих секретарских обязанностей.

– Никаких препятствий, – пробормотала я, неуверенно приблизившись к двери в кабинет Аррануша.

После недолгих сомнений, скрестись или не скрестись, я решила, что лучше не наглеть и дождаться, пока дверь мне откроют. Перемещаться в директорский кабинет отчего-то было боязно.

Дверь Аррануш открыл быстро и сразу очень удивленно уставился на меня.

– Каси?

– Она самая, – деловито согласилась я, проскользнув в кабинет. – Серьезный разговор у меня к вам.

– Слушаю.

Дверь вновь закрылась.

– Я, так уж и быть, готова вас простить.

– Что?

– Говорю, согласна я превращаться, хоть вы и не заслужили таких жертв с моей стороны.

– Неужели одумалась? – хмыкнул Аррануш, проходя мимо меня к столу.

– Меня очень попросили. – Вспомнив злого хозяина и ведро с мясом, добавила: – Можно сказать, слезно умоляли.

– Тогда превращайся.

– Что?

– Превращайся.

– Вот прямо так? Прямо здесь?

– Тебя что-то смущает?

– Ну…

Я была почти уверена, что меня ничего не смущает, но все равно медлила.

– В таком случае, превращайся.

– А вы тогда отвернитесь! – нагло потребовала я.

С насеста послышалось недовольное совиное копошение. Илли своего хозяина любила и не терпела, когда над ним издевались.

– Каси…

– Ничего не знаю. Я стесняюсь.

Совсем как Илис закатив глаза, Аррануш послушно отвернулся. И пока этот большой и взрослый дядя стоял носом к стенке, я успела не только превратиться, но и порадоваться, что ковер в директорском кабинете есть. И он мягкий.

Арранушу пришлось поднимать меня с пола и лично усаживать в кресло.

– Что-то я странно себя чувствую…

Превращение произошло быстрее прежнего, что радовало, но сопровождалось слабостью, что закономерно огорчало.

– Превращаться надо чаще, – подала голос недовольная сова, – чтобы избежать ненужных проблем. Со вторым обликом ты определилась, но он едва ли мог укрепиться так быстро. Процесс все еще идет.

– А какой вообще смысл превращаться часто в какую-то Морру? Вот если бы я стала Касиморой, тогда бы…

– Касиморой не называли ни одну девочку со времен смерти королевы, – отозвался директор.

– Я нечисть, меня не касаются ваши человеческие предрассудки.

– Ты будешь жить, учиться, а потом и преподавать этим самым погрязшим в предрассудках людям, – как-то обвиняюще напомнила Илли. – Лучше не привлекать лишнего внимания.

– Это не значит, что я рада стать Моррой.

– И тем не менее ты ею будешь. – Аррануш улыбнулся. Нехорошая это была улыбка. В последний раз, когда он так улыбался, я лежала завернутая в плед на кровати хозяина и мечтала, чтобы меня кто-нибудь вырубил. – А пока, думаю, тебе стоит начать налаживать контакт с окружающими.

– Что?

– Принеси мне чаю, – велел директор. – Следующие две недели Велада не сможет выполнять обязанности секретаря.

– А я тут при чем?

– Совместим приятное с полезным. Одна небольшая прогулка. До кухни и обратно. У тебя должно получиться.

– До кухни? А как же…

Чайный уголок, располагавшийся в приемной, был оборудован как раз для этого. Чтобы Вела делала чай.

– Я бы не хотел отравиться, – совершенно не щадя моих чувств, перебил меня директор. – Будем откровенны: чай заваривать ты не умеешь. Не хочется, чтобы ты училась этому сейчас, испытывая свои умения на мне.

– Но…

– Сходи на кухню, натовики все приготовят.

Это было похоже на эксплуатацию доверчивой рагры, но я все равно пошла. Уже когда выходила из кабинета в пустующую приемную, осознала один греющий душу факт: директора ждут несладкий чай и парочка бутербродов с колбасой. Все в лучших традициях мелкой мести.