– С того момента, как мы перешли на электронный учет, – сверившись с компьютером, отвечает Виктор. – Можно заглянуть и в более давнюю историю, однако придется поднять бумажные архивы.

– Нет-нет, этого достаточно. Мне необходимо увеличить сумму этого постоянного платежа. И еще. Могу я сейчас получить доступ к банковской ячейке?

– Разумеется, леди Холт. Не возражаете обсудить еще один вопрос, пока мы не спустились в хранилище? Необходимо пополнить ваш счет. Лимит овердрафта был превышен уже несколько месяцев назад, так что, если вы собираетесь регулярно проводить по счету столь существенные платежи, дебетовый остаток нужно погасить.

– В ближайшее время, как обычно, на счет поступят значительные средства.

– Не затруднит ли вас сориентировать меня по срокам?

– Приблизительно в течение месяца, возможно – двух.

– Точнее сказать не сможете?

– Боюсь, что нет. Надеюсь, моего слова достаточно.

Улыбка у Виктора – как у Чеширского кота. Не удивляюсь, если она растает на фоне лондонского неба, заглядывающего в панорамное окно.

– Разумеется, – подтверждает он. – Не затруднит ли вас сообщить, если ситуация изменится?

Интересно, осмелился ли бы менеджер бросить подобные слова в лицо Александеру? Ответом я его не удостаиваю.

– Итак, я хотела бы посетить хранилище.

Виктор постукивает ручкой по столу, словно обдумывает ответ.

– Да, мы можем сделать это тотчас.

В маленьком уединенном кабинете Виктор выкладывает на стол металлические ящички из моей ячейки, вручает мне ключи и удаляется.

Открываю первый. Вынув из сумочки хлопковые перчатки, натягиваю их на руки, прежде чем достать сложенные в боксе ценности. Последовав советам знатоков, я в свое время приобрела специальную бумагу для хранения картин. В ней не содержатся кислоты, способные повредить холст, а перчатки позволят предохранить полотна от моих собственных жировых выделений.

Снимаю последний слой бумаги, и мое сердце начинает биться чаще. Без этого не обходится никогда. Миллион раз видела каждый из шедевров и все же не могу не восхищаться, достав блестящие, выдающиеся произведения искусства. Это не просто старые картины; каждая из них заставит трепетать любого аукциониста или арт-дилера.

Всего в хранилище находится более сорока полотен. Среди них Мантенья и Леонардо да Винчи, Тициан и Рембрандт, а также несколько менее известных мастеров. Картины – гарантия нашего финансового благополучия. Теперь уже не нашего – моего, ведь Александера больше нет.

Никто, кроме нашей семьи, не знает, какие работы содержатся в коллекции Холтов. Выбираю одного из итальянцев, которого относят к школе Леонардо. Подобная картина не потянет на целое состояние, и все же ее стоимость нельзя недооценивать. Извлекаю холст из бокса и укладываю его в шляпную коробку. На лондонских улицах у немолодой леди вполне могут выхватить из рук сумочку, а вот картонка для шляп вряд ли кого-то заинтересует. Полотно прекрасно умещается на ее дне, между слоями специальной бумаги, которую я выстелила заранее. Сверху ложится шляпа.

Смотрю на часы: мне еще нужно встретить Элизабет. Подруга решила сходить в Национальную галерею, на выставку Мантеньи и Беллини, после чего договорилась покопаться в архивах. Наверное, уже сидит за столиком в кафе на углу, попивает кофе с пирожным.

Открываю второй бокс и заглядываю внутрь. Здесь лежат некоторые драгоценности и большой гроссбух – тот самый каталог Холтов, содержащий вносимые столетиями записи с подробностями, посвященными каждой картине из коллекции. Каталог тоже забираю с собой – Элизабет нужно будет с ним свериться. Приподнимаю холст на дне коробки и укладываю гроссбух под него.

Заперев боксы, я перевожу дух. Во всяком случае, теперь есть чем расплатиться с Ханной. Полагаю, что материальный стимул позволит мне до некоторой степени держать ее на крючке. Подхватываю сумочку. Я готова.

Выходя из хранилища, оборачиваюсь: за мной бежит молоденькая служащая.

– Леди Холт! Это ваше?

В руках у нее шляпная коробка…

– Благодарю вас, милая. Не знаю, что я без нее делала бы.

Детектив Энди Уилтон

Художник-криминалист приглашает детективов в свою мастерскую, где по черепам воссоздаются лица давно умерших людей. На широком рабочем столе через равные промежутки расставлены три свежих слепка. Все они находятся в разных стадиях процесса реконструкции. Энди и Максин внимательно рассматривают каждый, гадая, который из них вылеплен из черепа их незнакомки.

Из ближнего к ним слепка торчат многочисленные пронумерованные колышки.

– Так мы помечаем толщину ткани, – объясняет художник, и они идут вдоль стола. – В первую очередь воссоздаем лицевые мышцы, – продолжает он, остановившись у головы, где нанесенная на костную основу белая глина уже создает подобие живого лица.

На последний в ряду череп наложен напоминающий кожу слой блестящей красновато-коричневатой глины. В глазницы вставлены твердые пластиковые глаза.

– Такое впечатление, что человек сильно обгорел на солнце, – замечает Энди.

– Это как раз и есть ваша неизвестная, – говорит хозяин мастерской. – Почти готова, только нанесем еще немного текстуры. – Он берет маленький кусочек настоящей кожи, вдавливает его в глиняную щеку и тут же снимает. – Оленья кожа. Она придаст нужный эффект, поскольку не будет туго обтягивать кости. Видите? Пощупайте. Это последняя стадия, на которой наш слепок оживает.

Максин трогает материал. Энди брезгует, зато внимательно рассматривает паутину тонких линий и неровностей, которые выведены на глиняной основе. Их неизвестная выглядит суровой и в то же время уязвимой. У нее уже намечены брови, а вот голова пока абсолютно лысая.

– У нее симпатичные широкие глаза и довольно тонкие черты лица, но особых примет не имеется, – рассказывает художник. – Результат мне нравится. Знаете, в процессе работы к ним привыкаешь…

– Не могли бы вы выяснить у нашей героини, что, черт возьми, с ней стряслось?

– Ха! Это уж было бы совсем шикарно! Мне еще нужно наложить поверхностный слой, а уж потом я смогу отсканировать готовый продукт. Вот посмотрите на один из последних образцов – получите представление, в каком виде я вам ее отправлю.

На экране появляется объемное изображение головы, и художник, нажав кнопку, заставляет его вращаться.

– Волосы можно добавить одним движением.

Он еще несколько раз кликает мышкой, и лицо на мониторе приобретает темные волосы до плеч. Затем делает женщину длинноволосой блондинкой. Еще одним кликом укорачивает прическу.

Энди просит его сделать снимки интересующего их лица в фас и в профиль, с разными прическами и разным цветом волос.

– Разумеется, мы позаботимся о том, чтобы вы получили разные варианты. Пришлю вам ее уже в начале следующей недели, – обещает хозяин мастерской.

– Спасибо вам огромное. Наконец мы сможем вывести ее в свет и вновь представить старым друзьям, – говорит Максин.

– Или врагам, – добавляет Энди.

Вирджиния

На Стрэнде, как всегда, множество народу. Мы с Элизабет