Правителя Дома Мечей, очерченный мягким светом, шедшим от канделябров. Мысленно нежно огладила изгиб его губ.

Правителей не казнят. Они сами устанавливают законы. И Морион прав – нас теперь двое в Совете Домов из пяти Правителей. Это уже много для голосования и принятия нужных законов.

– Драконы – как символ власти Ноа, это хорошо, – заговорил Морион, отставив от себя бокал с кроваво-красным вином.

– Да, госпожа эпично вошла в город. Власть, основанная на страхе, – залог успеха. Особенно для женщины на троне, – кивнул Сорайн, придвигая к себе тарелку с виноградом.

– Но нужен символ власти. И надо бы продемонстрировать ее драконов в деле, чтобы самые последние сомневающиеся перестали колебаться, – заявил Морион, потирая подбородок.

Я замерла. Я доверяла ему, он лучше знает, что делать.

– Согласен, надо, чтобы про силу драконов госпожи Ноа узнали все, – почесал мочку уха Сорайн.

А я испугалась. Как они собираются продемонстрировать силу моих драконов? Заставят меня убить, что ли, кого-то?

– Но вдруг все узнают, что это лунная магия? – спросила я Мориона.

– Мы распространим слух, что это проснулась в вас магия предков. Я посмотрю в летописях, кто чем обладал. И скажу позже, госпожа. Пока про лунную магию еще рано говорить, – произнес Сорайн.

– Хорошо, – кивнула я, нервно сжимая салфетку в руках.

– Как отреагируют на Ноа вассалы? – спросил Морион.

– Всего четыре старейшины у Дома Горных волков. Семейства сильные, значимые. Если бы не было наследника у Галлена, кто-то из них бы претендовал на престол, – пояснил Керус. Он вообще не обладал талантом говорить, как поняла я. Человек-действие.

– И как им доверять? – спросила я.

– Вот для этого и надо провести демонстрацию твоей силы, – сказал Морион. – Когда они приедут, надо показать.

– Что показать? – севшим голосом спросила я.

– Та, кто убила Галлена, еще жива? – повернул голову к Сорайну Морион.

– Да, ждет наказания в темнице.

– Ее публично казнит Ноа, – жестко произнес Морион.

– Что? – Я вскочила из-за стола.

– Ноа, сядь, – приказал Морион и тяжело посмотрел на меня. Я нехотя подчинилась. Мне кажется, у меня сердце остановится сейчас.

– Ты хочешь занять трон? – наклонился он ко мне.

– Да, – немного подумав, ответила я.

– Тогда привыкай казнить. Миловать тоже будешь, но в начале правления ты должна показать свою силу. Только страх держит в узде. Слабый правитель быстро лишится трона и… жизни. Особенно женщина.

Я сглотнула застрявший ком в горле. Я не могла все это осознать. А стоит ли игра свеч? Стоят ли убийства власти? Но тут же вспомнила детей, отмеченных знаком Сейны, которых казнили всю жизнь. Их судьбы, отравленные страхом смерти, их родителей, умирающих от ужаса и жалости к своим малышам.

Сжав зубы, я ответила себе: «Да, я сделаю все, что нужно для защиты невинных».

– И еще про умершего правителя. Надо организовать прощание и похороны, – напомнил Сорайн.

– Завтра с утра и проведем церемонию. И, Сорайн, пока не будем убирать драконов Ноа, пусть они сопровождают ее, когда она пойдет за гробом. Люди должны ее увидеть именно такой – сильной и властной.

Сорайн кивнул.

Какой же Морион умный! И как мне стать хоть отчасти такой же, как он?

* * *

– Морион! Я не буду никого убивать! – воскликнула я, сжав спинку стула. После ужина мы пришли в покои все обсудить.

Повелитель Дома Мечей сел в кресло и спокойно смотрел на меня, когда во мне бушевала буря из страха и ужаса.

– Да как вообще можно так спокойно убить человека? Я же не вы!

Он приподнял одну бровь.

– Да? А кто во дворце Дома Гроз убивал всех направо и налево? Ты забыла? Между прочим, и моих воинов ты положила.

– Это не я, – замотала головой из стороны в сторону.

– Да? А кто? – Уголок губ Мориона приподнялся.

– Драконы, – указала рукой в окно. – Мои, да, но я ими не управляла. Это они сами.

Какое-то нелепое оправдание. Но я не допускала даже мысли, что тогда была причастна к гибели воинов – своих и чужих. Просто отринула ее и старалась не думать.

– И это было совсем другое! Меня могли убить! Я спасала свою жизнь. И я не своими руками же убивала.

– Но ты ими руководишь, – вылил на меня правду Морион. Жестоко.

– Немного… Но это не значит, что я готова вот так просто, не защищаясь, а именно целенаправленно убить!

– Ноа, – потер подбородок с двухдневной щетиной Морион, – вся власть строится на насилии. Даже самый благородный правитель вынужден убивать. Того, кто на него покушается, например.

– Я не буду такой, – перебила его, запальчиво выкрикнув.

– Хорошо, не будешь, – с улыбкой согласился он и протянул ко мне руки. Я тут же кинулась к нему и села на колени, обняв его за шею.

Морион притянул меня к себе за талию. Я вдохнула аромат его кожи, тепла и свежести, прикоснулась губами к его шее, что виднелась из распахнутого ворота рубашки. Погладила мощную твердую грудь, ощущая шершавость ткани сюртука.

– Моя пташка, я постараюсь сделать все, чтобы тебя оградить от тяжести правления. Я с тобой, – улыбнулся мне Морион.

– Всегда? – подняла на него глаза с надеждой.

Морион кивнул.

– Всегда, – накрыл мои губы поцелуем мягко и легко. Я потянулась к нему всей сущностью, душой и сердцем.

Морион проник в мои вены, кровь, заполнил сердце и разум. Он стал как наркотик, я все время думала о нем. Я хотела чувствовать его запах, ощущать его сильные руки на своем теле. Готова была сидеть у его ног и, положив голову ему на колени, мурлыкать, как кошка, лишь бы он меня гладил, запускал руку в волосы и жарко целовал.

И он поцеловал… Ласкал мою шею и уши, от чего у меня пальчики на ногах поджимались, внизу живота теплело и тянуло. Морион усадил меня к себе лицом, так что я оказалась на его коленях, а он между моих бедер. Я подставила ему шею и застонала, когда он прикусил кожу, а потом ее зализал. Его руки скользнули под платье, дошли до края чулок, где оголенная кожа была так чувствительна. Он нежно гладил ее и поднимался все выше. Жаркие губы спустились до края выреза платья и дарили чувственные ласки. Морион чуть прикусил через ткань мой сосок, от чего тот тут же набух и заныл. Его руки сжимали грудь, и я стонала и выгибалась. Между ног я чувствовала внушительный бугор в его паху. Я потерлась об него, и тонкий шелк панталончиков почти не скрыл жар и прилил к низу живота острые ощущения.

Я застонала, а