Но тут возникает иной вопрос. Почему их отпустили живыми? Сущность человека такова, что, сколь ни запрещай, а запретный плод сладок. Если нельзя пройти дальше — значит, там есть что-то вкусное. Значит, туда надо вернуться. И с куда большими наличными силами, чтоб наверняка. Я бы на месте тех, кто, гипотетически, управляет зверьём, положил бы экспедицию в сырую землю. Вместо этого, людям, почему-то, дали уйти. Нелогично.

Светлейший князь многозначительно хмыкнул, когда я указал на этот момент собеседнику.

— Суровый ты воин, Александр Александрович. Хоть речи твои кровожадны и жестоки, но доводы осмысленны и непротиворечивы. Если под таким углом смотреть… Действительно, странно. Неужели в твоём мире все ратной службой обременённые мыслят подобными категориями?

— Не могу знать, — честно признался в ответ. — Это лишь моё суждение. Не навязываю его никому.

И поспешил перевести тему.

— С прокажёнными та же история? — спросил князя. — Я знаю лично лишь одну. Со слов, они унаследовали от айнов многие черты, включая аномалии в развитии, облик, живучесть, выносливость и память. Огня они сторонятся также, как и звери?

— Почти все, — подтвердил Бериславский. — Мы до сих пор не знаем, откуда они появляются. Почти всех находят в сравнительно малом возрасте, когда они не могут ничего сообщить. Но обучить их пользоваться очагами… Для многих это остаётся непосильной задачей. Те же из прокажённых, кто склонен к Силе подчинения огня, стараются избегать её использования. Но многие покоряют это чувство и спокойно сосуществуют с огнём.

Надеюсь, Лана не из тех, кто бежит от огня, как бес от ладана. Если мы и впрямь окажемся в одной упряжке и будем тянуть лямку одной задачи, не хотелось бы, чтоб хвостатая прозябала где-нибудь на отшибе лагеря, пока остальной личный состав греется у костра. Надо будет этот вопрос обсудить ещё «на берегу».

— Я так понимаю, — осторожно поинтересовался Святогор. — Что с Ланой… Девушкой из прокажённых… Вы сумели найти общий язык? Она открылась тебе как своему спасителю. Дала доступ к тому, о чём даже среди себе подобных прокажённых стараются не говорить, считая свои видения бредом горячки. Можно ли сказать, что Лана не ошиблась?

— Абсолютно, — буркнул я. — Протопопов мне задал тот же вопрос. Разве что был более прямолинеен с его постановкой. Скажу и тебе. Мне всё равно, кто такая Лана. Представитель моего нанимателя хочет, чтобы мы числились в составе одного подразделения и выполняли одну задачу. Мне за это платят. Кого мне соратники запишут — всё равно, пока за это будет поступать оплата. Хоть прокажённую, хоть демона. Пока что я не вижу причин, почему мы не должны сработаться. А предрассудки вашего общества мне ещё предстоит изучить.

На минуту в гостином зале повисла тишина. Бериславский переваривал услышанное.

— Я слышал, что ваше духовенство порицает кровосмешение. Особливо разных видов. Но тут уже впору включить святошу и спросить их всех и каждого: а есть ли вина прокажённых в том, что они явились на свет таковыми? Своею ли волею избрали свой земной путь, и свой облик, и судьбу свою? Сами ли навлекли на себя гнев людской, аще словом, али делом? Так что или кого они порицают? Кровосмешение? Или без вины виноватых, плоды от древ? Может, имеет смысл обратить своё порицание на тех, что их таковыми создал? Я простой наёмник, Свят. И мне платят за то, чтоб я делал свою работу. Встревать в философские диспуты мне не с руки. Но я буду делать свою работу с каждым, кого мне поставят в соратники, покуда от него больше пользы, чем вреда.

Так бы и продолжалась бы наша беседа до каких-то хвостатых времён, если б в один прекрасный момент нас не пригласили бы к столу.

Наш диалог прервался с появлением в гостевом зале Бериславской-старшей.

Алина в уже примелькавшемся рабочем сарафане, скрутив на затылке волосы, чтоб не мешались, появилась на пороге также, как получасом ранее это сделал я.

— Батюшка, — обратилась степенно напарница. — «Мастер»… Пойдёмте трапезничать. Ждём лишь вас.

«Кушать подано. Садитесь жрать. Пожалуйста», — промелькнула в уме хрестоматийная цитата из моего родного мира.

Что ж. Пустое брюхо к ученью глухо, а мне ещё тонну тонн информации об этом мире всасывать, да в преддверии экспедиции мозгами шевелить.

Приятного нам всем аппетита!

Глава 19

Подготовка к экспедиции

Дел накопилось преизрядное количество. Пришлось поднапрячься, чтоб успеть сделать максимум грязи за эти сутки. И отдельно стоило выразить слова благодарности Бериславской-младшей за ранний подъём. Конечно, способ побудки можно было выбрать и менее жёсткий. Но, как известно, кто рано встаёт — тому Бог подаёт.

С самого раннего утра, раскидавшись с завтраком и разойдясь по своим задачам, мы на какое-то время распрощались с Бериславскими и их помощницами. Семья осталась в имении, а я, пробросив Путь до Сумеречной Долины, шагнул в Обитель, где принялся готовиться по индивидуальному плану.

Вычищенное и приведённое в надлежащий вид крупнокалиберное исчадие, не имеющее аналогов в подпольных мастерских, которому для удобства присвоил имя собственное «Погремундель», привёл к нормальному бою.

Ну, как, «привёл»… Учитывая конструкцию открытых механических прицельных приспособлений, выполнил прострел различных дистанций прямо с балкона пятого этажа Обители. Поправки вносить, особо, некуда. По сути, прострел был необходим, чтобы убедиться в исправном функционировании взаимодействующих частей, узлов и агрегатов, и удостовериться в относительно точном попадании. Деревянные ящики, имитирующие габарит грудной мишени, успешно поражались на дальностях до трёхсот метров вообще без каких бы то ни было упреждений: сверхтяжёлой пуле калибра 12,7 миллиметров они просто были не нужны.

Зато, как выяснилось, непреложно обязательны защитные наушники стрелку и защитная же ему маска. Неважно, какой конструкции: лицевая или очки. Но органы зрения обязаны быть прикрыты.

Что после работы дульного тормоза-компенсатора реактивного типа уши могут оказаться внутри черепной коробки — ожидаемо, одной контузией тут уже не обойдёшься. Ударная волна после первого же выстрела прошлась такая, что, показалось, будто с высоких, под десять метров, потолков Обители начали сыпаться куски. Как из меня кишки через уши не полезли — не понятно.

Что после выстрела через короткий ствол, оснащённый реактивным дульным-тормозом компенсатором, расцветёт огромнейший фаербол дульной вспышки — ожидаемо и в какой-то степени гарантировано. Пороховой заряд просто не успевает сгореть полностью, и пламя прорывается в окружающую среду вслед за пулей до того, как смесь выгорит целиком, обратившись в