становился совершенно невыносимым человеком. Я сначала пыталась как-то ему помочь, а потом поняла, что не стоит, и Виктору проще справляться с этим самому. Увы, вскоре нас ждал следующий удар. За год до рождения нашего младшего сына Филиппа не стало старого графа. Это была тяжелая утрата как для мужа, так и для меня. И только моя беременность хоть немного вернула нас к жизни – ровно до того момента, когда я поняла, что мой малыш будет темным. Точнее, об этом нам сообщил лекарь. Беременность протекала сложно, и я никак не могла понять почему. Оказалось, что моя светлая магия совсем не гармонирует с темной силой сынишки. Стоит ли упоминать, что мы сразу вспомнили предсказание гадалки? Вик ходил мрачным, словно туча. Я тайком плакала. А когда Фил появился на свет, впервые подумала: какая же глупость! Все эти предсказания – просто бред!

Потому что мой мальчик, несмотря на свою темную магию, рос невообразимо светлым. Замок будто ожил с его появлением. Поначалу я опасалась, что Анри будет ревновать, но не тут-то было. Похоже, ревновали мы с Виктором, потому что Фил больше всех на свете обожал старшего брата, и взаимно. Мы оставляли Фила с Анри и были уверены, что с малышом ничего не случится. А я наблюдала за моими мальчишками: тремя, включая мужа, и наконец-то чувствовала себя счастливой.

Этим ясным весенним утром в доме стояла непривычная тишина. Это означало только одно: Виктор с Анри уехали прогуляться верхом. Старший сын любил лошадей, прекрасно фехтовал даже в девять и казался чуть старше своих лет, а я хваталась за голову, как же быстро он растет. А раз не было Анри, то и Фил вел себя тихо. Пока я читала письмо Тэмми, сынок забрался в кресло, оперся ручонками на подоконник и смотрел на двор.

С Тэмми мы за эти восемь лет так и не виделись. Я из писем знала, что где-то за год до рождения Фила она снова стала мамой. И, конечно же, у неё родилась еще одна дочь. Но как только Тэмми родила, Эд отправил её в поместье Рейдесов. Оно находилось всего в двух днях пути от Вейрана, и я порывалась поехать к подруге, но так и не поехала. Сначала был траур после смерти свекра, затем беременность, когда мне казалось, что не дохожу желанный срок, а потом появился малыш, и времени снова стало в обрез. Поэтому мы с Тэмми продолжали писать друг другу письма.

На этот раз я читала, что Эд обещал приехать к жене и детям летом, и Тэмми очень скучала. Сетовала, что он только раз видел младшую дочь, и она не знает, как выглядит папа. Я знала, что Эд изредка писал Виктору. Как и то, что Вик старательно отвечал на письма, но никогда не писал другу первым. У Эда было все так же много работы. Он рассказывал о «Черной звезде», о своих нововведениях, о наборе студентов, об экзаменах. Вик только посмеивался, что старый приятель стал занудой. А я сочувствовала Тэмми. Но понимала и Эда, потому что то и дело приходили дурные вести. Кто-то охотился на ведьм и оборотней, называл их силу проклятой и темной.

Страшно… Я покосилась на Фила. Темным магам тоже приходилось несладко. И иногда внутри рождалась такая тревога за него. Ладно Анри – он был светлым магом на все сто. А еще таким же упрямым и несгибаемым, как его папа. Фил рос мягче. И его магия, увы, тоже не оставляла вопросов. Что будет с моим сынишкой?

Вдруг Фил оживился, привстал, опираясь на подоконник, и радостно завопил:

– Анли-и-и-и!

Эхо разнеслось по коридорам, Фил неуклюже слез с кресла, едва не расшибив нос, и посеменил в коридор. Это означало только одно – Вик и Анри возвращаются с прогулки. Я тоже отложила вышивку и пошла навстречу мужу.

Вик и Анри как раз входили в холл – оба раскрасневшиеся после прогулки и довольные. Фил с визгом налетел на брата. Анри подхватил его и перевернул вниз головой. Фил радостно завопил, забираясь брату чуть ли не на шею.

– Уронишь! – Я поспешила к ним.

– Не уроню, – рассмеялся Анри, такой же высокий и зеленоглазый, как папа. Только волосы ему достались мои: светлее, чем у Вика, и чуть волнистые. – Посмотри, мам, он же как мартышка.

– Не матыска, – заявил младший.

– Мартышка как есть, – уверил его Анри, а Вик только усмехнулся. За эти восемь лет он сильно изменился. Стал строже, сдержаннее. Но в глазах все равно сверкали сумасшедшие зеленые искорки.

– Мы проехались до Ландышевого ручья, – сказал муж, привлекая меня к себе и целуя в щеку. – Там уже столько цветов. Надо как-то выбраться на прогулку всем вместе, уже достаточно тепло.

– Мама, Анли обзывается! – выдал брата Фил.

– Врет, – спокойно заявил старший сын.

– Я не матыска!

– Конечно нет. – Я отцепила Фила от брата и взяла на руки. – Ты наш родной сынок.

Можно подумать, Филипп остался со мной. Как бы не так! Стоило Анри переодеться после прогулки и снова появиться в поле его зрения, как Фил перебрался к брату на руки.

– Фил любит братишку больше, чем нас, – пожаловалась я Вику.

– Однозначно, – кивнул он. – Фил, у брата занятия. Идем со мной, я покажу тебе лошадок.

– Неа, – Фил замотал головой.

– Он не будет мешать, пап, – вступился за младшего Анри. – Я дам ему карандаши, пусть рисует.

– Ну, хорошо, – смирился Виктор. – Тогда марш заниматься. Оба.

Профессор из соседнего города, который учил Анри, как раз появился на дорожке к замку. Он приходил к нам четыре раза в неделю, в остальные дни со старшим сыном занимался Виктор. Тогда Филипп не рисковал им мешать и оставался со мной, потому что папа был куда более строгим учителем, чем старый добряк профессор. Мальчишки убежали в учебную комнату, мы с Виком поприветствовали месье Виена, предупредили, что у него сегодня на одного ученика больше, и пошли в сад пить чай. Погода уже действительно стояла отличная, несмотря на раннюю весну. Было сухо и тепло. Слуги споро накрыли на стол и оставили нас вдвоем.

– Хорошо прогулялись? – спросила я.

– Более чем, – кивнул Вик. – Анри замечательно держится в седле. Фил чуть подрастет, и будем брать его с собой.

– А меня?

– А тебя хоть сейчас.

Муж рассмеялся и пожал мою руку.

– Как думаешь, долго ли выдержит профессор Виен? – хихикнула я.

– В силу возраста – долго, – ответил Виктор. – А вот долго ли выдержит Фил сидеть и рисовать?

– Ой, недолго.