и остался стоять снаружи. Эд задал правильный вопрос: почему мы не храним то, что имеем? Я начал по-другому ценить свою семью, когда чуть её не потерял. Начал ценить отца, когда он был уже одной ногой в могиле. Почему все так глупо? И как снова не разрушить все, что создано с таким трудом? Я не знал.

Глава 25

Анжела Вейран

Я сходила с ума от беспокойства. Вика не было уже пятый день, и казалось, что он не вернется никогда. Гибель Тэмми и Нати будто вышибла землю у меня из-под ног, надежный, привычный мир пошатнулся и грозил упасть, а я все еще цеплялась за осколки. Было так страшно! Ночами я по нескольку раз вставала и тихонько заглядывала в комнаты сыновей. Анри, как всегда, спал беспокойно. То одеяло оказывалось на полу, то подушка. Фил, наоборот, мирно дремал, свернувшись в клубочек с любимой игрушкой. Я стояла над ними, опасаясь разбудить, и беззвучно плакала, потому что не понимала, отказывалась понимать то, что произошло. Кому могла помешать Тэмми? Очень добрая, хорошая, всегда улыбчивая. А Нати? Она ведь была чуть младше Анри. Твари! Твари, которые это сделали, должны быть наказаны.

Вечером пятого дня я снова вглядывалась в горизонт, поэтому сразу заметила приближающийся экипаж, а чуть позднее – всадника рядом с ним. Вик возвращался! И не один. Я тут же слетела по лестнице вниз, приказала разогревать ужин и выбежала навстречу мужу. Он въехал в ворота первым, спрыгнул с лошади, передавая поводья слуге, и поймал меня в объятия. Вик выглядел усталым и мрачным.

– Виктор, дорогой! – вцепилась в него, боясь отпустить.

– Я вернулся, Анжи, – бледно улыбнулся он. – У нас гости.

Экипаж поскрипел колесами и остановился. Эд вышел первым и подхватил на руки младшую дочь. Он сильно изменился. Будто совсем чужой человек, а не наш давний друг. Лизи таращилась на меня невероятно красивыми светлыми глазенками.

– А кто это такой хорошенький? – протянула к девочке руки, и она доверчиво перебралась ко мне, заслужив недовольный взгляд папы. – Привет, Лизи. Меня зовут Анжела. Здравствуй, Эд.

– Здравствуй, Анжела, – откликнулся Рейдес.

– Идем, я приказала накрыть вам ужин, умоетесь, отдохнете.

На самом деле мне хотелось поскорее оказаться наедине с Виком, выспросить все, но долг хозяйки дома и подруги диктовал свои условия. Уже в замке я передала Лиз няне, приказала проводить Эда в гостевую спальню.

– Папа вернулся!

А это уже мои мальчишки увидели отца. Оба едва не повисли на Викторе, и тот наконец улыбнулся. Мне тоже сразу стало легче. Почему-то я всегда чувствовала, что пока Вик рядом, ничего дурного не случится. Но я испытала и другое чувство – перед Эдом было неловко. Вот только за что? За наше счастье?

– Дайте папе переодеться с дороги, – попыталась отцепить Фила от штанины Виктора, по которой сынишка пытался вскарабкаться на руки. – Анри, профессор задал тебе выучить два параграфа по истории магии. Ты их выучил?

– Учу, – насупился сын.

– Вот бери Фила и учи. Марш!

– Иди. – Вик потрепал старшего сына по волосам. – Я скоро к вам приду.

Дети умчались, Эд пошел переодеваться и умываться, а я увлекла Виктора за собой. Наконец-то!

– Рассказывай, – потребовала, прикрыв за нами двери его кабинета.

– Это был поджог, – устало вздохнул Вик, привычно потирая виски. Как бы не слег. – Поджигали трое. Лиц я не смог разглядеть, они были скрыты. От дома ничего не осталось, Анжи. А еще я боюсь за Эда. Он явно не в себе. Лизи удалось спасти чудом – она спала в другом помещении. А Эд, вместо того чтобы разобраться, рвется на работу.

– Пусть, Вик, – сказала мужу. – Ему так будет легче. Только что он будет один делать с девочкой?

– Не знаю. Думаю, справится.

Я обняла Виктора и замерла. Могли ли мы хоть как-то повлиять на то, что случилось? Увы, нет. Почему? Почему все вышло именно так?

– Анжи, ты когда-нибудь видела такой знак: двойной круг, перечеркнутый крест-накрест? – спросил Вик.

– Кажется, – задумалась на мгновение. – Но так просто не вспомню где. А что?

– Этот знак начертили на земле убийцы Тэмми. И я уверен, что видел двойной круг на башне магистрата. Это что-то да значит.

– Вполне вероятно, я поищу в книгах. Может, что-то и получится выяснить. Ты отдохни, дорогой. Дальше я справлюсь сама.

– Тогда я лучше лягу, – сказал муж. – Постарайся задержать Эда хотя бы до утра, он рвется в путь.

– Хорошо.

Коснулась губами его губ. Что ж, мой долг, как хозяйки дома, позаботиться о гостях. А Вику нужно отдохнуть, этот удар он принял на себя. Я оставила мужа и поспешила в столовую проверить приготовления к ужину. Отдала приказ накормить прислугу Рейдеса, а пока няня пошла ужинать, позвала Анри.

– Присмотри за детьми, – попросила его, потому что няне Фила разрешила на вечер пойти в город. – Пусть няня девочки тоже отдохнет, а я поднимусь к вам после ужина.

– Хорошо, – ответил сын беспечно. – А что это за девочка?

– Дочь нашего друга, – ответила я. – Они побудут у нас недолго.

Анри умчался следить за Филом и Лиз, а я спустилась обратно в столовую. Эд уже был там.

– А где Виктор? – поинтересовался безэмоционально.

– Думаю, уже спит, – ответила я. – Ты тоже ужинай и ложись, вы проделали долгий путь.

Эд сел к столу, но ни к чему не притронулся. Мыслями он был очень далеко.

– Попробуй утку, – настаивала я. – Или салат.

Но Рейдес только выпил чай с куском пирога и поднялся из-за стола. Я лишь тяжело вздохнула и пошла за ним.

– Со мной все в порядке, Анжи. – Эд обернулся ко мне. – Я не пущу себе пулю в лоб, не выпрыгну из окна. Не надо так на меня смотреть.

– Извини, – отвела взгляд. – Эд, если тебе нужно с кем-то поговорить…

– О чем тут говорить, Анжела? Моей жены и дочери больше нет. Этого никто не изменит. Значит, и говорить не о чем.

И пошел прочь. Я не стала его догонять. Иногда стоит оставить человека наедине с самим собой, особенно когда он этого хочет. Мне было больно и грустно, и все еще страшно. Я уже собиралась идти к детям, когда Анри слетел по ступенькам. У сына были такие перепуганные глаза, что замерло сердце.

– Мама, они оба ревут! – кинулся он ко мне. – И я не знаю, как их успокаивать.

– Идем, – вздохнула я. – Что случилось?

– Лиз хотела поиграть солдатиком Фила, – сбивчиво объяснял Анри, пока мы поднимались по ступенькам. – Он ей не дал, она разревелась.