— А что-нибудь о делах тех наркоманов знаете?

— За дозу мать родную на тот свет отправить готовы. А остальное, что мне сорока на хвостике приносила… К чему вам это, ребятки?

— А если мы денежку заплатим? — осведомилась я. — Тогда поделитесь горячими новостями?

Семен пожал плечами.

— Это смотря какая денежка.

Солдатов вынул из кармана брюк сторублевую купюру.

— На служебные нужды выдают! — прошептал он мне на ухо.

Семен почесал затылок.

— Это если спирт по двадцатке в шинках… Пять бутылок… Два с половиной литра… Мне сегодня везет!

— Ну так рассказывай, что ты слышал по поводу этих ребят, — поторопила его я.

Семен выхватил из рук Солдатова деньги, скомкал, спрятал в кармане рубашки и ухмыльнулся.

— Вы ведь знаете, что дочь очень богатого человека, бизнесмена, некоего Горлинкова, какой-то другой бизнесмен, конкурент, заказал похитить? — сказал он. — Вот… А потом этих нариков бабахнули. Чтобы проблем не было. Не знаю, почему так запоздало. С тех пор нарики тут боевую вахту несут, надеются, что люди бизнесмена, с чьего благословения их товарищи на тот свет отправились, на место преступления вернутся, и тогда их… Вот потому за вами и погнались, по всей вероятности. А вы случайно не люди бизнесмена?

Мне все стало ясно. Мне стало ясно тогда, когда Семен произнес слово «дочь». Ну конечно! Ведь мы не видели дочери Горлинкова, и мальчишки догадывались о ее существовании только по белью, которое висело во дворике. А крик, который мне удалось записать на пленку, мог принадлежать…

Маленькой девочке, которую содержат в зверских условиях! Бог ты мой! А рычание? Да рычать мог и чем-то недовольный Рудников. И шум производить мог тоже он. И никаких тебе оборотней!

А убивали за то, что слишком близко подобрались к тайне. Все вставало на свои места. Мне захотелось громко закричать обо всем этом Солдатову, но я сдержала свои эмоции.

— Мы — независимые сыщики, — сказала я Семену.

— Нормально. А больше мне вас обрадовать нечем.

— Значит, можно не бояться и отправляться домой?

— Можно. Почему же нельзя?

— Сергей, пойдем на свет божий?

Солдатов кивнул и развернулся в сторону выхода.

— Спасибо за все, — бросила я Семену на прощание.

— Спасибо, — поддержал Солдатов.

— Спасибо не булькает, — проворчал Семен.

— Ну, чтобы булькало, мы тебе финансы уже выдали, — напомнила я и принялась карабкаться вверх вслед за Солдатовым.

Путь к свету оказался не прост. Сырая почва забивалась под ногти, въедалась в поры кожи. Как хорошо, что одежда на мне годилась разве только для протирания полов в помещениях свинофермы!

Мы с Солдатовым добрались до центра города. Я изложила ему все, что думала об этом деле.

— Так, — сказал Солдатов. — Сейчас я вызову два наряда милиции. Один отправится арестовывать Животина, другой поедет с нами в дачный поселок за Рудниковым. С этим пора заканчивать.

Наряд милиции подъехал прямо к нам. Солдатов провел короткое совещание, после чего мы приняли решение трогаться с места. Я с Солдатовым ехала в отдельном автомобиле, впереди кортежа из милицейских машин.

Стремительно надвигались сумерки. Начал накрапывать дождик, который перешел потом в бурный ливень. Дворники размазывали струи воды по стеклу, от чего видимость была почти нулевой. Размытыми пятнами проносились за окном зеленеющие деревья. Отчего-то мне было уютно и спокойно. Меня не покидало ощущение, что мы отправляемся в давно намечавшееся замечательное путешествие, сулящее романтику и приключения. Это ощущение никак не вязалось с истинной целью поездки — расследованием серии убийств.

Наконец мы въехали на территорию дачного поселка. Совсем стемнело. Дождь кончился, но небо не стало приветливее. Оно спряталось за сплошной пеленой грозовых туч. Машина петляла меж строений, которые подавляли непроницаемым мраком, струящимся из окон. Дачный поселок казался вымершим.

Наконец мы приехали к интересовавшему нас дому. Дождались остальных машин. Когда они подъехали, оттуда повываливали люди в камуфляжной форме. Первым делом решили брать штурмом конюшню.

Люди в масках ногами выбили деревянную дверь. Как всегда, подал голос жеребец. Затем спецназовцы начали ворошить сено. Оказалось, что в одном из углов конюшни оно прикрывало доску, которая, если ее отодвинуть, вела в некое подобие подвала. Спецназовцы полезли туда. Мы с Солдатовым ждали в конюшне.

Вскоре откуда-то из-под земли раздался знакомый душераздирающий крик. Мы услышали голос работника службы охраны правопорядка:

— Ну успокойся, успокойся! Все хорошо! Все закончилось!

Ответом был все тот же ужасный крик измученной страхом девочки.

Прошло не более минуты, и мы смогли увидеть пленницу.

Сколько она томилась в подземелье?

Девочка выглядела запуганной. Спутанные русые волосы, зареванное лицо. Рваная одежда. Жуткое зрелище! Мы, как могли, успокаивали девочку.

Часть спецназовцев бросились на захват дома Рудникова. Когда мы покидали конюшню, смогли увидеть окончание операции.

Рудников лежал на земле. Руки закинуты за голову. Здоровенный спецназовец в маске наставил на него автомат.

— Кто убивал людей? — заорал Солдатов на «колдуна».

— Я не знаю! Ничего не знаю!

— Кто убивал людей, сука?

Солдатов пнул Рудникова ногой.

— Я не виноват! Я не виноват!

Следующий удар пришелся по болезненному месту мужского пола.

— Не надо! Не надо! — завопил «колдун».

— Кто убил людей?

— Вадим убил! Вадим! Он с нами сотрудничал!

— Какой Вадим?

— Это не тот случайно, который с армии вернулся? — осведомилась я.

— Он. Он самый!

— Но Вадима убили.

Рудников молчал. Солдатов произвел очередной садистский акт.

— Рассказывай правду, сукин сын!

— Клянусь мамой! Вадим убил!

— Кто убил Вадима?

Ответа не последовало, и Солдатов нанес еще один удар.

— Я убил.

— Зачем?

— Он пытался меня шантажировать.

— Поехали, — сказал Солдатов. — Забираем этого отморозка.

И тут произошло неожиданное. Спецназовец лишь на секунду отвел автомат от Рудникова, но это сыграло решающую роль. «Колдун» вырвался и набросился на спецназовца. Я даже не успела понять, что произошло, но спустя мгновение автомат был уже в руках «колдуна», а спецназовец стал его заложником. Далее, на глазах ошарашенных боевиков, Рудников бросился к ближайшей милицейской машине, у которой оказалась приоткрытой дверь. Автомобиль рванул с места.