– Полукровку велено пересилить к обслуге, – бросила она.

– Это приказ Темнейшего? – уточнил Андвари.

– Естественно.

Она удалилась с улыбкой превосходства. Я застыла, неприятно удивленная. Не то чтобы мне было важно, где жить, но все равно горько. Это как мокнуть котенка в тапки с мочой: он-то отмоется, но осадок…

– Ты все слышала, – резюмировал Андвари. – Я прикажу собрать твои вещи.

– Не стоит утруждаться. Я сама соберу.

Меня переселили в западное крыло, туда, где располагались комнаты служащих. Не в подвал – уже хорошо! Спальня была небольшой, но вполне себе приличной – не аскетичная келья монахини. Есть где спать, где сидеть, и даже где хранить вещи. Я устало опустилась на кровать, до боли закусив щеку: вот как оборачивается внимание сильных мира сего. Не хочешь играть по установленным правилам – будешь никем. Нет, я осталась собой! Я была жива! Этот козел могущественный тоже в порядке! А это уже не мало! Остальное неважно!

Я откинула покрывало и погладила белые простыни – свежие и хрустящие. Завтра будет день – будет пища. Сегодня не буду ни о чем думать. Но сон мой все равно был тревожным, и снился мне Темнейший. Даже в забвении нет от него спасения. Проснулась я мокрая и с жуткой тяжестью внизу живота. Я была возбуждена до крайности. Он ведь не умеет во сны проникать?! Все было так реально, что я практически достигла кульминации, но по привычке оттолкнула его в самый ответственный момент. Верная себе до конца.

В день праздника Хантли гудел, как растревоженный улей. Праздничный стол обещал быть грандиозным – повара трудились с самого утра! Бальную залу украшали цветами и гирляндами, драпировали стены шелками и бархатом, устанавливали причудливые конструкции. Для чего – без понятия. Вечером увижу. Меня к приготовлениям не привлекали. Это хорошо, потому что я бы им там специально гадость какую-нибудь сделала: гвоздей на кресло Темнейшего подсыпала бы однозначно! Я не знала, кто выбирал мне наряд для танца, но он был возмутительным! Что-то наподобие восточных костюмов, только более раскрепощенное – куда уж более! Крошечное бра, украшенное агатами и рубинами, едва прикрывало соски, а пояс, от основания которого, струились тонкие цепочки, был всего на полсантиметра ниже промежности. На ногах были очень изящные кандалы, к которым как раз и крепились серебристые кольца цепей. Вместо шелков мои ноги покрывали тонкие нити серебра. От середины бра к груди поднималась еще одна цепочка, перерастая в ошейник, который крепился на шее. Рабыней, значит, я должна быть. Хорошо, я устрою им шоу! Правда, нужно раздобыть несколько тонких черных с золотом платков для пущего эффекта. Станцую так, что ни одна женщина не поможет Деону забыться. Пусть думает обо мне и знает, что я никогда не уступлю!

Гости начали собираться, когда зимние сумерки переросли в поздний вечер. Гулянка планировалась чуть ли не до утра, поэтому приглашенные берегли силы и соревновались, кто позже прибудет. На этот раз Деон не стал выбирать хозяйку праздника и приветствовал знатных темных единолично. Оно и понятно: в академии это было традицией, в Хантли и без госпожи прекрасно. Я коротко, но злорадно рассмеялась: это щелчок по носу Стилле. Она уж размечталась, наверное! Последние два дня ходила королевой. Неужели действительно не понимает, что одним сексом Темнейшего не покорить и точно не удержать? Даже жаль, что это так. Влюбила бы она его в себя, что ли, или приворожила бы – возможно, в хранилище артефактов есть какой-нибудь амулет или зелье особо длительного свойства? Деон бы тогда от меня отстал: не изводил бы и не искушал. Я прислушалась к себе: нет, легче мне бы не стало, точнее, это успокоило одну часть меня и совершенно разбило бы другую.

Я мысленно приказала себе быть бесстрастной и спокойной до возвращения в академию. Ни в какие любовные авантюры и передряги не полезу больше. Я – кремень! Меня не интересует ничего мирского. Тогда получается, что я монах, а не особо твердый камешек. Ладно, пусть.

Я, покорная, но не покоренная, и еще с десяток персонала сервировали столы к ужину. Планировалось пять, (пять, Карл!) перемен блюд, не считая холодных закусок, сыров, фруктов и десерта, точнее, десертов. На меня, как водится, внимания никто из вновь прибывших не обращал – где они, а где обслуга! – а из знакомых я еще никого не видела. Илан будет угорать, а Лэндо, если прибыл в город вместе с ректором, просто уничтожит меня презрением. Он признавался в симпатии к полукровке-служанке. Это просто удар ниже пояса! А самолюбие у него как раз там!

– Вот сейчас, полукровка, ты на своем месте! – прошипели мне на ухо.

Ой, кто это мне яд в уши льет? Стилла, змея эдакая. Я повернулась, надев самую милую улыбку из своего арсенала, и сказала:

– У тебя петрушка между зубов застряла.

Она смутилась, прикрыв алый рот ладонью и, зыркнув на меня черными глазами, поспешила в уборную. Так тебе и надо!

Конечно же, это было неправдой – Стилла сегодня превзошла саму себя: она блистала в приглушенном свете парадной залы. Обсыпанная бриллиантами с ног до головы, в роскошном черном платье с низким декольте, идеальным макияжем и прической от супер лакшери стилиста. Она и так довольно эффектная и соблазнительная, но сегодня в особенности. Откровенно говоря, все женщины, приехавшие на праздник, были очень красивыми, элегантными и шикарными.

Я взяла поднос и медленно заскользила от группы к группе, предлагая закуски: подрабатывать официанткой мне не впервой. А вот должность танцовщицы меня пугала, но до этого пока далеко. Только сейчас я поняла, для чего были факелы и огненные чаши на постаментах по углам: атмосфера некой мистерии окутала зал, словно ты в гостях у самого дьявола, по факту, собственно, так и было. Свет приглушен, музыка фантастически завораживающая – она то нарастала, то замирала, а на стенах плясали тени, и это не в переносном смысле – они действительно танцевали! Если в задних комнатах кого-то пытают, или варят в адском котле, то все, мое сознание улетит к чертовой бабушке!

– Лиса! Что на тебе надето?!

Я обернулась, состроив самую постную рожу, какую только возможно.

– Молчи, грусть.

– Даже не проси меня!

Я сдвинула брови, тряхнув высоким гладким хвостом, и предупредила Илана:

– Заткнись и не смей шутить на эту тему, иначе плюну в твой бокал.

Илан разразился таким хохотом, что гости начали оборачиваться.

– Не обращайте внимания, он просто подавился желчью, – мила объяснила истерику я и зашипела: – Прекрати!

– Ты действительно особенная, Лиса! Феерично выделилась! – отсмеявшись, сказал он.

– Не знаешь, Лэндо здесь?

– Не беспокойся, если нет, то ему все равно расскажут.

Обнадежил, блин!

Поскольку на этом празднике жизни я работала – долго болтать с друзьями времени не было. Меня ждет очередной поднос с напитками. Местный «бармен» поставил передо мной три роскошных кубка и велел отнести Темнейшему и господам, с которыми тот беседовал. В мою сторону Деон не смотрел весь вечер. Я отвечала ему тем же. Делала вид, что отвечала. Украдкой, конечно, поглядывала на него. Он был полностью в черном, ни одного светлого пятнышка, только бронзовая кожа сияла в приглушенном свете и глаза сверкали хрустальной зеленью. За его спиной, словно крылья демона, клубилась темнота. Я привыкла к ней и перестала замечать, но сейчас, находясь среди темных, занимавших высокую ступень в иерархии власти, я видела, что Деон другой – будто бы на голову выше всех остальных, и дело не в росте, хотя он мужчина высокий. Это «что-то» исходило изнутри и делало его таким, каков он есть.