Они отличались от тех, что он использовал раньше, в углу каждого виднелась красная печать «Усмиритель душ». Будь здесь Дацин, он бы сразу узнал легендарный Приказ.

Через каждые три шага сгорал один талисман. В конце раздалось три громких удара, и в руке Чжао Юньланя появился длинный кнут. Кончик вытянулся и, словно живой, потащил его вперёд… Внезапно показалась бледная, тающая на солнце тень. Усмиритель, помрачнев, обвил её кнутом и притянул к себе. Пластиковое тело Ван Чжэн давно исчезло, душа ослабла. Она молча бросила на него спокойный предсмертный взгляд.

– Смотрю, ты совсем обезумела. – Чжао Юньлань грубо запихнул её в часы. Его сердце билось так сильно, что, казалось, вот-вот разорвётся. – Проклятое место.

Нужно было срочно уходить, но неведомая сила заставила его поднять голову и посмотреть туда, где только что парила Ван Чжэн. Чёрное каменное изваяние высотой несколько десятков метров напоминало огромный кол, вбитый глубоко в недра земли. У его основания стояла разрушенная стела, сплошь усеянная заклинаниями народа ханьга, а под ней – жертвенный алтарь.

Когда Чжао Юньлань взглянул на каменную глыбу, на ней проявились тысячи лиц и завопили от боли. Надрывный крик ударил по барабанным перепонкам, и на грудь Усмирителя словно обрушился камень. Тело пронзила острая боль. Он наклонился, чтобы сплюнуть кровь, изо всех сил стараясь удержаться на ногах, но колени начали подгибаться. А потом отказали слух и зрение.

«Я не могу отключиться прямо здесь», – с этой мыслью Чжао Юньлань вытащил из кармана кинжал и попытался вонзить его себе в ладонь, но ледяная рука вдруг задержала клинок. Усмиритель оказался в чьих-то объятиях и почувствовал знакомый запах преисподней.

Палач?..

Кинжал выпал из его руки и с тихим звоном ударился о землю. Вся тяжесть мгновенно ушла, и Чжао Юньлань потерял сознание.

Глава IX

Палач отгородил Чжао Юньланя от внешнего мира стеной густого тумана, взял за запястье и тихо позвал:

– Выходи! – Марионетка, свесив большую голову, послушно выплыла из часов. – Ко мне!

Скелет обратился серым облаком и нырнул в рукав хозяина. Ван Чжэн с обеспокоенным видом тоже выбралась из Зеркала прозрения. Палач бросил на неё холодный взгляд, осторожно сел на землю и устроил Чжао Юньланя поудобнее в своих объятиях.

– Ты его подчинённая, я не вправе тебя наказывать. Присядь.

Ван Чжэн, помедлив немного, заняла место у самого края защитного поля. Она с ужасом наблюдала за каждым движением Палача. Тот, словно боясь испачкать Чжао Юньланя, отложил в сторону окровавленный клинок и нежно стёр своей бледной ладонью алую каплю с уголка губ Усмирителя.

Очнувшись, Чжао Юньлань обнаружил, что лежит на чьём-то плече, и, превозмогая слабость, заставил себя приподняться.

– Вы… – начал он, увидев своего спасителя, но ледяной палец тотчас коснулся его губ, приказывая молчать.

Палач положил руку ему на спину и прошептал:

– Тише, сосредоточьтесь.

Холодная сила мягко потекла из его ладони в тело Чжао Юньланя. Он вздрогнул, но не отстранился, а только закрыл глаза, позволив излечить свои раны. Поговаривали, что источником этого холода была врождённая злость и жестокость, но за долгие годы сотрудничества с Палачом Чжао Юньлань так и не нашёл тому доказательств. Палач всегда вёл себя крайне сдержанно, и в этой сдержанности, вероятно, таилось стремление к абсолютной свободе, ведь только поистине выдающаяся личность способна, невзирая на муки, тысячелетиями подавлять свою натуру. Боль, терзающая душу Чжао Юньланя, стала постепенно утихать. Он распахнул глаза и сел.

– Спасибо, – поблагодарил он. – Раз я встретил вас, значит, удача вновь на моей стороне.

Палач отпустил его и вежливо ответил:

– Рад помочь. И всё же зря вы пренебрегли моими словами. Я же вас предупреждал.

– Всё из-за этой девчонки. – Чжао Юньлань кивнул на Ван Чжэн. – Я в ответе за тех, кого приручил. – Он сурово посмотрел на девушку: – Лети сюда!

Ван Чжэн подплыла ближе. Усмиритель взмахнул кнутом, и девушка зажмурилась. Удара не последовало: кончик описал в воздухе дугу и скользнул по земле, оставив глубокий след.

– Чего боишься?! Я никогда не ударю женщину. Ещё ближе. – Кнут превратился в бумажный талисман и плавно лёг на ладонь Чжао Юньланя. Он взглянул на Ван Чжэн и спросил: – Ты больше не подчиняешься Приказу? – Девушка молча опустилась перед ним на колени, но он не смягчился. – Не надо, вставай. Толку-то? Кошелёк в машине, денег не получишь.

Ван Чжэн прикусила губу. Чжао Юньлань сунул в зубы сигарету, но, пока шарил по карману в поисках зажигалки, Палач выхватил её. Жест показался Усмирителю знакомым, и он растерянно потёр ладони.

– Я изучил твоё дело. Ты умерла в тысяча семьсот тринадцатом году. Как раз на следующий год после того восстания, о котором ты говорила. Что тогда произошло? Где лежит твоё тело? Это ты принесла жертву той громадине? Что это вообще такое?

– Это не громадина, а Клин гор и рек, – поправил Палач.

Чжао Юньланю показалось, что он уже где-то слышал это название. Он задумался и, нахмурившись, уточнил:

– Один из четырёх великих артефактов?

Палач кивнул.

– Вы прекрасно осведомлены.

Сначала Часы перерождения, теперь Клин гор и рек. За полгода Чжао Юньлань столкнулся уже с двумя из четырёх великих артефактов, давно утерянных в мире людей. Если всё дело в феноменальной удачливости, то, кажется, самое время закупаться лотерейными билетами.

Он начал прокручивать в голове цепочку подозрительных деталей: пустые коридоры университета, голодный дух, выслеживающий Ли Цянь, бесследно исчезнувшие Часы перерождения, сумрачный зверь и… Палач с внезапным предупреждением.

– Что он из себя представляет? – нахмурившись, спросил Чжао Юньлань.

– Люди верят, что жизнью и смертью распоряжаются боги, но это не так. Добро и зло существовали ещё во времена хаоса, и самое первое изречение о них высечено на Клине гор и рек. Артефакт создан из тысяч горных и речных духов от девяти небес[60] до Жёлтого источника. На нём выбито описание восемнадцати уровней преисподней, и позже именно он стал основой для Книги жизни и смерти. С его появлением люди начали верить в одушевлённость природы, – пояснил Палач. – Изначально Клин использовался для подавления злых духов и со временем вобрал в себя десятки тысяч таковых. Немыслимо, что кто-то решил заточить своих соплеменников в эти оковы и обречь на вечные страдания. Обычным людям Клин гор и рек не вредит, но вы… – Он помедлил, пытаясь подобрать слова. – Вашей душе от природы не хватает равновесия, и артефакт это чувствует.

Чжао Юньлань впервые услышал о себе подобное.

– Равновесия? – переспросил он. – Разве? Вроде всё у меня в порядке.

Палач немного помолчал.

– У