лет не удавалось добиться положительного результата при его создании. Средоточие невозможно было украсть или забрать силой, деревце сразу же умирало, если его насильно разделяли с хозяином, поэтому подарок Ниито мог бы спровоцировать волну жгучей зависти среди многих богов. И конечно, в их глазах тот факт, что Средоточие досталось крошечному мирку всего несколько километров в диаметре, был бы просто возмутительным.

«Наверное, это можно назвать достойной платой за обещание мести и заботу об обездоленных душах. И все же, он мог меня и предупредить».

Дорен вздохнул. Перестать думать о хранительнице и её взгляде полном обожания и восторга у него не получалось.

«Это ведь Сона. Та же улыбка, та же роскошная коса, те же черты лица. Только выглядит чуть старше и совершенно ничего не помнит».

Молодая кочевница, которой он подарил танец, мечтала вырваться из оков обычаев и традиций, мечтала начать новую жизнь. Вместо этого она стала духом-хранителем, само существование которого предполагало вечное служение богу, владеющему Средоточием, без права на собственное мнение и свободу выбора.

— Вас что-то беспокоит господин? — Сона возникла рядом с ним совершенно бесшумно.

— Я же говорил не называть меня так, — Дорен слабо пробормотал.

— Но вы же мой господин. Сияющий повелитель нового мира! — глаза хранительницы восторженно заблестели.

— Да какой же я сияющий? Я бы предпочел, чтобы ты называла меня по имени, — парень помассировал виски.

— Вы сияете ярче солнца. Ваше тепло согревает и дарит мне бесконечное счастье. Ваше имя священно. Я не могу…

— Погоди, — Дорен мягко её прервал. — Не совсем понимаю, о чем ты. Но раз ты должна меня слушаться, выполним мою простую просьбу. Моё имя — Дорен.

— Господин Д-дорен, — неожиданно Сона крепко зажмурилась и тут же согнулась в глубоком поклоне, — Простите меня мой повелитель.

— За что ты извиняешься?

— За то, что эта недостойная не способна передать все величие вашего великого имени.

«Не пойму, откуда это поклонение? Это так саженец на неё повлиял?»

— Я сам буду решать кто достоин, а кто нет, если я что-то тебе позволяю, значит меня все устраивает, и тебе не нужно ни за что извиняться. И еще, я хочу, чтобы ты обращалась ко мне на ты, — заметив расширившиеся от шока глаза девушки юноша добавил. — Таково моё решение.

Дорен понял, что наладить с ней простые человеческие отношение было той еще задачкой.

— Давай лучше поговорим о том, зачем ты здесь. На что способен дух-хранитель?

— Я проводник ваших мыслей и вашей воли. Я защищаю Средоточие Жизни могу менять мир в соответствии с вашими предпочтениями, — вместо подробного описания Сона отправила ему короткий мыслеобраз, и Дорен сразу же все понял.

Оказалось, что дух-хранитель был способен вылепить из новорожденного мира все, что угодно. Горы, реки, поля и озера могли появиться по щелчку пальцев, стоило ему лишь пожелать. Конечно, пространства на разгул фантазии пока еще явно не хватало, но и с этим Сона должна была помочь Дорену, отныне расширением территории могла заниматься и хранительница.

— Ты точно ничего не помнишь о своем прошлом? — юноша спросил еще раз.

— Нет, прошлое для меня не имеет значения, — девушка покачала головой. — Почему вы… — она сделала над собой заметное усилие, — почему ты грустишь… Дорен?

— Потому что я знаю тебя. Мы были знакомы совсем недолго, но я понял, что ты мечтала о свободе. А теперь ты хранитель, навечно привязанный к Средоточию.

— Прости меня, о Великий, — девушка снова низко поклонилась, — но ты не прав. Я не помню кем была. Не помню я и о чем мечтала. Но я знаю, что моя мечта сбылась. Я чувствую это всем сердцем. Та, другая я пошла на это совершенно добровольно. В этом я абсолютно уверена.

— Да будет так, — Дорен слабо улыбнулся.

«Были ли у тебя на это другие причины, Ниито?»

Вопрос юноши остался без ответа. Он еще некоторое время пообщался с хранительницей, а затем вернулся во внешний мир.

«Я не чувствую никаких явных изменений, но такое ощущение, что во мне все же что-то неуловимо изменилось».

Парень был совершенно несведущ в вопросах божественности и мог довериться только своей интуиции. Да и логика подсказывала, что то, что произошло сегодня, было важной вехой в его развитии.

Впрочем, одно явное изменение все же произошло. Теперь, для того чтобы попасть на поляну, Дорену больше не нужна была перчатка. Да и поляной её уже называть не стоило, его внутренний мир напрямую был связан с его душой, юноша не нуждался и в открытом проходе, парню было достаточно лишь одной мысли, чтобы оказаться внутри.

«Обидно, что времени на изучение новых возможностей у меня нет. Хину нужно как можно быстрее сделать сильнее и провести ритуал. Нельзя ни в коем случае допустить её новой встречи с аристократами без изолированного паразита».

Проверив полученные сообщения на Связующем Зеркале, Дорен только сильнее убедился в своей правоте. Касиан оставил для него несколько сообщений, в которых говорилось, о скорой операции против семьи, напрямую стоявшей за нападениями усиленных кровавыми ритуалами убийц.

«Он пишет, что подготовка доказательств заняла больше времени, чем планировалось, но оно и логично, учитывая необходимый уровень секретности».

Отношения между королем и аристократами в Восточном Королевстве доходили до абсурда. Между враждебными группировками, представляющими два основных полюса силы, в подвешенном состоянии находилась довольно внушительная прослойка нейтральной знати, которая еще не могла определиться с выбором стороны. Многие из них потеряли часть своих позиций после прихода нынешнего короля к власти, но от присоединения к древним семьям их останавливали так же вполне конкретные вещи. Во-первых, большинство аристократов все же не было дураками. Они прекрасно понимали, что очередная смена власти не принесет им никаких явных преимуществ. Большинство рынков, зон влияния, должностей при дворе достанется основным игрокам, а за оставшиеся, не такие уж и аппетитные крохи придется устроить настоящую грызню. Во-вторых, излишняя радикальность древних семей тоже будоражила многие умы. Массовые и кровавые жертвоприношения, о которых ходили упорные слухи, вызывали заметное беспокойство у родов поменьше. К сожалению, этого беспокойства пока еще было недостаточно, чтобы окончательно склонить чашу весов для выбора в сторону Касиана.

Если бы король без суда и следствия бросил все силы на искоренение одной из древних семей, аристократия переполошилась бы, и объединилась бы против него, не желая повторения событий двадцатилетней давности.

«Вот только дураки не понимают, что пока они сиськи мнут, может стать по-настоящему поздно. Что если Касиан прав, и древние семьи пытаются создать свою монструозную химеру невероятной силы? Если твари с силой той мерзкой многоножки из Ортиса дать