Он прихлёбывал тёмное пиво из мутной кружки, время от времени подзывая знаком то очередную девицу, то кого-то из своих боевиков для короткого доклада. Дела шли неплохо — недельная выручка с подконтрольных лавок превысила ожидаемую сумму, конкуренты затихли после показательной расправы с бандой Саввы, городская стража закрывала глаза на мелкие нарушения в обмен на свою долю.

Где-то на середине третьей кружки Кривой ощутил странное дуновение холодного воздуха. Неестественное, как будто сквозняк пробежал не из открытой двери, а отовсюду сразу. Свечи на столах вдруг затрепетали и погасли одновременно, оставив горящими только несколько эфирных ламп на дальних стенах. По залу пробежал встревоженный возглас.

— Какого… — пробурчал было Кривой, но осёкся.

В дверном проёме возникла фигура, закутанная в странное пальто, коих он не видывал. Плотный шарф скрывал нижнюю часть лица, а из-под надвинутой шапки на Кривого смотрели… нет, не глаза. Чёрные провалы, как бездонные колодцы, из которых веяло могильным холодом.

Кривой поперхнулся пивом, закашлялся. Его верные псы тут же насторожились, руки потянулись к спрятанным ножам. Но фигура не замечала угрозы. Плавно двигалась к его столу, огибая всех и вся. Завсегдатаи трактира инстинктивно отодвигались, вжимались в стены. Даже самые пьяные чувствовали — с этим чужаком лучше не связываться.

— Докладывай, — прозвучал хриплый, искажённый голос, когда незнакомец присел напротив Кривого. — Что удалось узнать?

Заместитель банды сглотнул, нервно покосился на своих громил. Те застыли, ожидая команды.

— Мои ребята проследили за Ковалевым, — начал он, жестом отпуская напрягшихся боевиков. — Всё как вы и просили.

— Продолжай.

— Пацан оказался предсказуемым, как и большинство богатеньких дворянчиков, — Кривой выпрямил спину, да и пиво отодвинул. — Помимо родового поместья, держит квартиру на Гороховой, в доходном доме купчихи Рябининой. Третий этаж, окна выходят во двор.

— Интересно, — незнакомец наклонил голову набок. — Что ещё?

— Живёт там не постоянно, как удалось узнать, наезжает два-три раза в неделю. Иногда ночует, иногда к утру уезжает. Обычно заказывает девок из «Серебряной лилии» — не самый дешёвый бордель, но и не элитный. Мадам Клара держит, цепная сука ещё та.

— Есть ли постоянная… куртизанка, которую он предпочитает? — незнакомец произнёс это слово так, как если бы произносил очень не часто.

— Точно, сученка одна есть — Марго её кличут. Рыжая, фигуристая, говорят, языками владеет. И не только в смысле болтовни, — Кривой усмехнулся, обнажив редкие зубы.

— Маршруты передвижения? Охрана? Особые привычки? — вопросы сыпались один за другим.

Кривой откашлялся. Этот странный тип определённо не шутил. Такой скрупулёзный сбор информации — обычно прелюдия к чему-то очень серьёзному. Убийство? Похищение? В любом случае, связываться с аристократическими родами — самоубийство для такого, как он. Но отказать этому пугающему незнакомцу… почему-то казалось ещё хуже.

— Охрана — двое. Вооружены, не дураки. Но по наблюдениям моих ребят, в квартиру не заходят — ждут в экипаже во дворе. Видимо, пацан не хочет, чтобы они видели его… развлечения, — Кривой отхлебнул пива. — Что до маршрутов — утром в академию, вечером либо домой, либо в эту самую квартиру. Иногда на какой-нибудь бал для богатеньких сынков.

— Что до слабостей? Пороки? — чёрные провалы неотрывно смотрели на Кривого, вызывая неприятное ощущение.

— Девки, выпивка, эфирный порошок — ничего необычного для молодого аристократа. Частенько с друзьями устраивает кутежи, иногда игра заходит слишком далеко — пару раз мадам Клара жаловалась, что её девочек возвращали со следами. Но за всё щедро платят, так что она закрывает глаза.

— Ясно, — незнакомец поднялся и направился на выход.

— Постой! — Кривой неожиданно для себя окликнул его. — Что делать дальше? Какой у тебя план? Мои ребята готовы, но…

Незнакомец остановился, не оборачиваясь. На мгновение в трактире повисла тишина — все ждали ответа.

— Узнаешь, когда придёт время, — его голос прозвучал отовсюду сразу. — Готовь людей. Скоро все мы разбогатеем.

И вышел, оставив после себя странное ощущение тревоги.

Эфирные лампы загорелись чуть ярче. Все постепенно вернулись к разговорам. Но Кривой ещё долго сидел и смотрел в свою кружку, размышляя, какого демона он ввязался в эту историю.

Скрип половиц заставил его перевести взгляд. Из тени выступила крупная фигура, опирающаяся на резную трость с серебряным набалдашником. Изуродованная нога тяжело волочилась по полу, а лицо в шрамах искривилось в подобии улыбки.

Хромой Фёдор — настоящий хозяин «Ржавого гвоздя». Ещё двадцать лет назад — подающий надежды адепт и курсант Академии, теперь же главарь банды. И всё из-за неудачного прорыва в культивации, что превратил его в калеку и изгоя.

— Интересный визитёр, — Фёдор тяжело опустился на сиденье. Трость с тихим стуком оперлась на стол. — Это тот самый?

Кривой нервно облизнул губы:

— Да, хозяин. Пугающий тип, да?

Фёдор ничего не ответил, лишь задумчиво провёл пальцем по серебряному набалдашнику трости. Изуродованное лицо оставалось безэмоциональным, но внутри бурлила ярость.

«Плевать, кто бы он ни был, — думал он. — Хозяйничать на моей территории? Приказывать моим людям? Такое я спустить на самотёк не могу. Кто ж меня уважать и бояться будет после? Нет… В Петербурге так дела не делаются.»

Двадцать лет он выстраивал свою империю грязи и порока. Двадцать лет после того, как академия выбросила его как использованный материал, он учился выживать в трущобах, убивать быстро и незаметно, подкупать нужных людей и запугивать остальных. И теперь какой-то выскочка с жуткими глазами думает, что может просто прийти и установить свои правила?

— Что будем делать, хозяин? — осмелился нарушить молчание Кривой.

Фёдор медленно поднял взгляд от трости.

— Понаблюдаем, — он говорил так тихо, что Кривой вынужден был наклониться вперёд. — Пока пусть думает, что всё идёт по его плану. Продолжай выполнять его поручения.

— Но…

— Всему своё время, — перебил его Фёдор. — Возможно, это мы используем его, а не он нас. Докладывай о каждом его слове, о каждом взгляде. Мне нужно знать, что он замышляет.

Кривой быстро кивнул, радуясь, что хозяин не гневается за самовольные действия.

— А когда настанет подходящий момент… — Фёдор медленно поднялся, опираясь на трость. — Мы покажем этому ночному гостю, как в Петербурге поступают с теми, кто не чтит старые порядки.

Хозяин «Ржавого гвоздя» захромал обратно в свой кабинет, оставив Кривого размышлять над превратностями судьбы. Один жуткий тип с тёмными планами на его голову —