технику руками, создав полупрозрачный энергетический барьер. — Внешний — отражение, средний — поглощение, внутренний — распределение. Частая ошибка неофитов — концентрация на внешнем слое, что делает щит хрупким.

Стараюсь не смотреть на её грудь, и внимательно наблюдаю за движением эфира, невольно проводя параллели. А ведь женщины как щиты — тоже требуют правильного обращения со всеми слоями, иначе никакого толку.

— Что ж, — сказала Катя. — Приступим к поединку. Я начинаю!

— Погоди-ка, — поднимаю руку. — То есть мы даже не разомнёмся?

Она насмешливо изогнула бровь:

— А в бою ты тоже попросишь противников сначала размяться? Защищайся, Волков!

Вот же шустрая. Я, вообще-то не за себя переживаю, как бы она себе не повредила что, с такими четырех размерными противовесами впереди. Ну, да ладно, буду с ней аккуратным.

С завидной скоростью она бросилась вперёд, выполняя классическую трёх-ударную комбинацию. Неплохо. Ещё и грациозно. Но для моих новых возможностей — тщетно. Ухожу с линии атаки и мягко подсекаю ей опорную ногу. Рукой ловлю её запястье. Ого, её кожа прям горячая. Дальше всё на автомате — разворот, бросок, и вот уже Екатерина на четвереньках, прямо на полу, в позиции партера, а я оказался позади и прижал её своим весом. Проклятие. Её зад тоже ничего такой, и теперь под моим контролем, а это, без прикрас, пробуждает неуместные для тренировки мысли, особенно в восемнадцатилетнем организме.

— Неплохо, — шепчу ей на ухо с нарочитой хрипотцой, чувствуя аромат её волос. — Но не стоит нападать без разведки. Первое правило боя — изучи противника, прежде чем атаковать.

Екатерина замерла под моим весом. Даже ощущаю, как участился её пульс. Щёки вспыхнули алым, а в распахнутых глазах осознание — наша поза вышла откровенно двусмысленной!

— Волков! — она дёрнулась, пытаясь освободиться, что только усилило наш физический контакт. Клянусь Бездной, если бы не десятки свидетелей, эта тренировка могла бы пойти по совсем иному сценарию. — Что ты себе позволяешь⁈

Быстро отпускаю её и перекатываюсь в сторону! Спасибо многослойной тренировочной форме, скрывающей моё ВОЗБУЖДЕНИЕ. По лицу Екатерины было понятно — она ощутила. О, она прекрасно ощутила и готова была меня убить!

— Ничего запретного. Просто продемонстрировал, что порой физическая техника эффективнее эфирной, — и развожу руками с самым невинным выражением лица.

По залу пролетели разговорчики. Замечаю, как Софья по соседству наблюдает за нами с плохо скрываемым возмущением, а ещё — странным, голодным интересом. Неудивительно. Молоденькая надменная аристократка наверняка привыкла к утончённым ухаживаниям благородных юношей. И сейчас наблюдала совсем иную форму флирта между мной и Катей. Любопытство и инстинкты — страшная смесь, особенно женские. Забавно, что бы она чувствовала в позе, в которой только что побывала Катюшка? Вероятно, даже представила. Вон, на её лице тот ещё румянец.

Катерина же не стала тратить время на словесный ответ. А может просто захотела продолжения? Активировала эфирные каналы на полную и атаковала серией молниеносных выпадов — далеко не учебных!

— Чернышевская! Полегче там! — гаркнул Макаров, но было поздно.

Катя вся сосредоточилась на атаке, глаза сузились до щёлочек, зубки стиснуты.

Встречаю её натиск, ныряя от ударов. Вшух-вшух. В какой-то момент, отступая, намеренно теряю равновесие — просто споткнулся, будто не справился с темпом боя. Старый трюк, на который попадаются даже опытные бойцы, особенно если их рассудок затуманен эмоциями. Катерина мгновенно воспользовалась открывшейся брешью, бросаясь для завершающего удара. Попалась, глупышка. Падая на спину, подцепляю её ногу и тяну за плечо на себя, позволяя инерции сделать всю работу. Манёвр сработал идеально — Катя с коротким вскриком упала прямо на меня, оказавшись сверху.

Секунда.

И теперь уже она нависала надо мной, упираясь ладонями в пол по обе стороны от моей головы. Её колени оказались по бокам от моих бёдер — ещё одна соблазнительно двусмысленная поза, за которую в приличном обществе полагалась бы как минимум пощёчина. К её лицу тут же прилило с пол литра крови, окрасив щёки в багрянец. Грудь вздымалась, растрепавшиеся пряди тёмных волос щекотали мне лицо. В другой обстановке я бы просто…

— И снова ты поддалась на простейшую уловку, — говорю тихо, глядя в её потемневшие глаза. — В реальном бою это могло стоить тебе жизни. Чувствуешь мой палец?

— Что… — она прошептала, сбитая с толку. — Палец?

Её глаза медленно расширились. В них недоумение, волнение. Я буквально видел, как в её голове проносится вихрь неприличных предположений.

— Да, внизу у себя, — и намеренно делаю паузу, наслаждаясь её замешательством.

Катя скользнула взглядом к своему животу и увидела мой указательный палец, упирающийся ей в бок между рёбер.

— Это мог бы быть нож, — и улыбаюсь. — А ты даже не заметила.

Облегчение. Возмущение. Всё вместе смешалось на её лице. Тонкие брови сошлись на переносице — она поняла, что я намеренно подвёл её к неверному выводу. Ведь сто пудово чувствовала и другой ПАЛЕЦ!

— Ты… — прошипела она, но закончить не успела.

— Волков! Чернышевская! — раскатистый голос старика Макарова разрушил момент. — Прекратите эти непотребства и вернитесь к заданию! Это тренировка контурных щитов, а не… чем бы вы там ни занимались!

Катерина мгновенно оттолкнулась от меня и вскочила на ноги. Лицо вновь стало серьёзным, только румянец на щеках выдавал смущение.

— Поняли, учитель! — поднимаюсь следом, отряхивая форму. — Мы просто проверяли физическую готовность перед построением щитов.

— Конечно, — Макаров скептически хмыкнул. — А теперь к делу. Чернышевская, покажи базовый контур, без лишних… акробатических элементов.

Та кивнула, бросив на меня взгляд.

— Следи за моими движениями, — произнесла она сухо, вернувшись к роли наставника.

Киваю, однако понимаю, что ей слишком неловко сейчас, не говоря уже о том, что приходится ещё и что-то объяснять.

Старик Макаров, видимо, решил что на нас с Катериной слишком долго и часто смотрят ученики, что мешает образовательному процессу, так что назначил мне нового партнёра — тихого парня по имени Глеб.

— Волков, Конюхов — базовые техники щита! Без импровизаций! — рявкнул он, одарив меня предупреждающим взглядом.

И остаток занятия прошёл до скучного предсказуемо. Мы с Глебом мирно обменивались лёгкими энергетическими импульсами, отрабатывая простейшие техники. Никаких контактных приёмов, никаких двусмысленных поз — всё чинно и благородно, как в учебнике для младших классов эфирной школы.

— Спасибо за тренировку, — пробормотал Глеб, когда прозвенел звонок.

— И тебе, — киваю ему.

—