– Что-то случилось у купчины, – выезжая за ворота, хмыкнул себе под нос Переверзев.

Антон подогнал коня:

– Так, Игорек, их дело торговое. Все может быть.

– А парни-то – молодец к молодцу! – вдруг усмехнулся подпоручик. – Экие все здоровяки! Целая дюжина… Таких бы в шанцы!

– Думаю, еще навоюются… Когда турок на крепость попрет, – щурясь от солнца, Сосновский поправил треуголку. – Тевосов-то – российский подданный, я узнавал.

– Так они все тут российские, – рассмеялся Игорь. – С тех пор, как наш Крым. Уж десять лет, поди?

– Да больше уж! С Кючук-Кайнарджийского мира… С тех пор и злится султан! Обратно хочет, в вассалы.

– Дырку ему от бублика, а не Крым! – поворотив коня, подпоручик захохотал в голос, да так громко, что оглянулись идущие с моря прачки с большими корзинами только что выстиранного белья.

Оглянулись поначалу испуганно, но, увидев русских офицеров, заулыбались.

– Бельишко стираем, красотки? – не выдержав, крикнул Переверзев. – Черненькие какие! Греки, армяне?

– Гречанки, господин!

– Ну, Бог вам в помощь!

– И вам!

С тем и разошлись – поулыбавшись, прачки свернули за угол, приятели же выехали на набережную – хотели еще по пути заглянуть к бакалейщику, кое-чего прикупить. Можно было, конечно, послать и слуг, того же Парфена, но… Что слуги понимают в хорошем кофе? Честно говоря, и сам Антон-то не очень…

Впереди, до рези в глазах, блеснуло ультрамарином море! В защищенной крепостными башнями гавани стояло с дюжину больших торговых судов и множество рыбачьих лодок.

Позади послышался топот: мимо господ офицеров со всех ног пронеслись смуглые здоровяки, те самые, кого приятели только что видели во дворе Андроника Тевосова.

– И куда их черт… А вон и лавка! – выкрикнув, Игорь остановился возле каменного двухэтажного дома с зеленой – с белыми буквами – вывеской: «Бакалейные товары г-на Ф. Ищерина». – Интересно, кофе-то здесь есть?

– Кофе? Конечно же есть, господа! – выкрикнул сидевший в дверях лавки старик лет шестидесяти, с аккуратно подстриженной бородой и непокорными седыми космами. Старик был одет в какую-то широкую серую хламиду в складках и узкие грязно-белые штаны. – Где же еще и быть хорошему кофе, как не здесь, у меня?

– А! – Антон слез с седла. – Так вы, верно, и есть хозяин – господин Эф Ищерин?

– Так оно и есть! – с достоинством кивнул лавочник. – Фемистокл Ищерин к вашим услугам, мои господа. Прошу, заходите!

– Эва как – Фемистокл! – привязав коня к коновязи, шепнул Переверзев. – Не слишком ли громковато, а?

– Красивый у вас городок, – Антон задержался на пороге. Мимо снова пронеслись те самые парни. – Вот ведь, и охота им бегать туда-сюда!

– Опять у купца Тевосова девки сбежали! – неожиданно расхохотался Ищерин. – Не в первый раз уже.

– Девки? – подпоручик удивленно вскинул глаза. – Какие еще девки?

– Обыкновенные, – спокойно пояснил бакалейщик. – И по сходной цене. Все знают, если надо купить красивую молодую рабыню – так это к Тевосову. Но тс-с, мои господа, я вам этого не говорил! Хотя что тут такого? В России ведь тоже торгуют людьми.

– Торгуют, – провожая глазами парней, согласно кивнул Переверзев. – Только не всем дозволено.

Старик вскинул глаза:

– Как это – не всем?

– Дворянам только, – пояснил Антон. – Купцам – ни-ни! Перепродажа – подсудное дело. А тут целая контрабанда, я смотрю.

– Ладно тебе, Антош, – входя следом за бакалейщиком в лавку, подпоручик шепотом вступился за своего благодетеля. – Мало ли чем человек торгует! Он же девок тех не крадет и на большой дороге не разбойничает. Просто скупает… живой товар.

– Работорговец, чего уж… Почтеннейший человек! – Сосновский презрительно скривился.

Между тем старый Фемистокл принес кофе – в шкатулках, в глиняных кувшинчиках и в жестяных баночках. Естественно – немолотый…

– Сейчас, господа, вам на пробу сварю. Уж не откажите в любезности. Я быстро!

Что ж… Как было отказать? Коли от чистого сердца… Тем более что у старика-бакалейщика, кажется, можно было что-то узнать…

Узнавал в основном Сосновский – уж больно любопытен был!

– А что, уважаемый, часто Тевосов свой товар привозит?

– Да раз в год. Как раз вот в начале осени. Из Русии и везет. Не, не думайте – все честь по чести. С бумагами, с купчими… Налоги уплачены все!

Ах, какой аромат заполонил лавку!

– То есть законов он не нарушает. Добросовестный приобретатель… И продает ведь исключительно местным помещикам?

– А у нас, господа, кто государыне императрице присягнул – тот и помещик! – вдруг засмеялся старик. – Поди, докажи, что не дворянин! Да здесь слугам-то – вольница! Никто зря не обидит, народ у нас хороший, не злой.

– Ага, – хохотнул Переверзев. – То-то девки от купцов сбегают…

– Ну-у, господа мои, не каждый же день! К тому же дева могла подумать, что ее туркам продадут. Ну, раз здесь не купили…

– А не продадут?

Лавочник испуганно замахал руками:

– Как можно, мои господа? Это же преступление!

Ну да, ну да – чистая контрабанда…

– Прошу, мои господа! – подавая чашки, вдруг приосанился старик. – Даже в самом Константинополе так не варят кофе, как варит его старый грек Фемистокл Ищерин!

Выйдя из бакалейной лавки, молодые люди взяли коней под уздцы, любуясь городом, крепостью и морем. Именно в это время – осенью – да еще ранней весной только и можно было любоваться этими местами, цветущими либо плодоносящими, с умытой недавним дождем зеленью садов, с пьянящим ароматом яблок. Яблоки, абрикосы, груши, инжир сушили здесь же в садах, на расстеленных под ярким южным солнцем циновках, либо на плоских крышах многочисленных мазанок.

С моря дул легкий бриз, принося запах водорослей и рыбы, у причалов покачивались на небольших волнах корабли, сновали туда-сюда лодки. Вот снова пробежали парни… Похоже, что те же самые!

– Видать, сбежавшую девку ловят, – проводив взглядом бегущих, хмыкнул Переверзев. – Вот ведь спряталась, бестия! Ну, все равно поймают… Таким-то оглоедам – да не поймать? Чужой город, всяк чужак на виду – куда ей деться-то?

Любуясь гаванью, Антон покачал головой:

– Ну, не скажи-и! А про маркитантов забыл? Про веселых девок? Ей бы только из города выбраться, а там… Там еще поди, найди! Всех подряд обыскивать не будешь.

– Но ведь давать беглой приют незаконно! – возразил подпоручик. – Вряд ли кто-то поможет ей.

– Всяко бывает, Игорек. Закон здесь такой… вялый… Думаю, за мзду все решают, потому как – юг!

– Глянь, креветки продают! Жареные! И каштаны! – придержав коня, Переверзев кивнул на скопище людей у самого спуска к морю. Мальчишки и старики жарили каштаны, креветки и рыбу – покупателей было в избытке!

Антон почувствовал набежавшую во рту слюну.

– Давай купим! – бросив поводья, азартно предложил Игорь. – Ну, не дороже полушки ж!

Приятели переглянулись… Позвенели