— Это ты сейчас на что намекаешь? — оскалился Хруст.

— На бомбу он намекает! — воскликнул один из пиратов, вроде, тот самый Слон, который обещал дать в морду Хрусту. Вопреки внешности тупого громилы, соображал он быстрее долговязого.

Пираты повскакивали и нервно загомонили. Обсуждали, что и когда загружалось на борт, и кто следил за погрузкой. Хруст утверждал, что лично следил за погрузкой. Ему в ответ орали, что он мог и пропустить, и вообще, кто его знает, куда он там смотрел. В ходе стремительной перепалки решили послать трех человек обследовать все контейнеры, что погрузили на корабль перед стартом. Благо, все они были в одном месте. На том и порешили. Самым интересным для меня было то, что никто из пиратов не отверг саму идею о том, что главарь может их всех легко кинуть и обречь на смерть. Да уж, нравы у них конечно еще те.

Когда трое пиратов, нацепив скафандры, убежали проверять груз, Хруст подошел ко мне и, ткнув пистолетом в грудь, злобно прошипел:

— Ну смотри мне, если не найдется там бомбы, не сдобровать тебе, ох не сдобровать.

Бомбу так и не нашли. Пираты несколько часов потратили на подробнейший досмотр всех контейнеров, доставленных на корабль, и самого корабля. Ничего.

Это было странно. Уж слишком хорошая была версия, и я не мог понять, где же я ошибаюсь. Как бы я действовал на месте Такаты?

Первое и самое главное — вырваться из плена ВКС. Тут все понятно. Любой ценой оставаться на корабле. Флот обречен, и она это знает, ну, точнее, догадывается. Значит, нужно просто подождать, пока врагов разгромят, и надеяться, что корабль, ставший тюрьмой, не взорвут. Положим, тут ей повезло. Но вот дальше неприятная неожиданность: вместо альтаирского флота корабль попадает в руки пиратов. Решаемая проблема? Безусловно. Альтаирцы хозяйничают в системе, и можно надеяться, что пираты так или иначе передадут офицера победителям. По идее, она вообще может ничего не делать и просто подождать.

Но снова неожиданность и снова неприятная. Альтаирским флотом командует человек, виновный в гибели ее семьи и изуродовавший ее саму. Тот, из-за кого жизнь пошла совсем иным путем. Она сама говорила, что изначально ее готовили к другой карьере. Дипломатической. Не удивлюсь, что и генные корректировки у нее именно для этого. Видимо, карьеру младшей дочери семья расписала еще до рождения. В целом, их сложно за это винить. С такими глазками в жизни и работе всяко легче, чем без них. Интересно, что еще родители подправили или добавили любимому чаду. Так, стоп. Я отвлекся. Что у нас дальше?

Небольшая шайка пиратов с парой кораблей, решившаяся мародерствовать на месте сражения. О чем это говорит? Очень смелые и очень глупые пираты. Там, наверняка, будут трофейные команды победившего флота. Это невероятный риск. Кто на такое пойдет? Или идиот, или тот, кому нечего терять. Тот, кому отчаянно нужны деньги для содержания своей шайки. Настолько нужны, что он готов рискнуть всем и полезть в почти безнадежное дело. Что бы я сделал на месте Ниоки? Ну, очевидно, подкупил его. Проверить наличие денег у семьи Таката — дело нескольких часов, потом еще сутки на то, чтобы с ними связаться и получить подтверждение. Но она идет сложным путем. Ей нужен Сакамото. И тут снова все как нельзя более удачно. Есть возможность его выманить на встречу. Атаковать его там, ясное дело, не выйдет. Нет у пиратов на это ни сил, ни желания, ни объективной возможности. Тогда единственный вариант — притащить туда поврежденный эсминец и взорвать вместе с ненавистным врагом, заодно похоронив свидетелей ее предательства. Вряд ли Родина оценит, что она выдала состав флота вторжения. Отличный план. Надежный, как винтовка Гаусса. Именно так бы я и сделал. Но бомбы нет. Бомбы нет…

— Бомбы нет! Слышишь меня?! Слышишь?! — долговязый орал, расхаживая по мостику. — Значит, ты мне тут какую-то чушь заливаешь!

— Ну, это была всего лишь версия, — стараясь скрыть растерянность, ответил я. Не люблю выглядеть идиотом, но, похоже, именно так я сейчас и выгляжу. Однако отступать уже смысла нет. Надо продолжать.

— С бомбой я, может, и погорячился. Но в остальном я уверен. Да ты и сам понимаешь, что я прав.

— Ага, как же, прав он, — в голосе Хруста злость мешалась с ехидством. — Хватит басни тут рассказывать. Лучше приводи свой корабль в порядок. Бруддер сказал, чтобы мы починили все, что можно, к прибытию на место.

— Верить или нет, как я уже говорил, дело твое, — ответил я. — Сам увидишь, когда доберемся. Меня беспокоит только судьба моего экипажа. Что-то мне подсказывает, что никакого корабля с моими людьми в точке встречи не будет, и тогда вы не получите контроль над кораблем, и возникнет очень неприятная и напряженная ситуация.

— Уж точно неприятная, — хихикнул пират, — особенно для тебя.

Я закатил глаза, всем видом демонстрируя безразличие. Интересно, он правда не понимает, что если я не отдам ему контроль над искином корабля и не заглушу реактор, то он просто взорвется через несколько часов? Наверное, понимает, но или уверен, что получит желаемое, или имеет план, как быстро смыться отсюда. Интересно, а может Таката расчитывать на такой расклад? «Дартер» приходит в точку, там никого нет, я отказываюсь передавать коды, пираты нас всех убивают, реактор дестабилизируется и взрывается как раз тогда, когда прилетает Сакамото.

Нет, бред какой-то, а не план. Слишком много если. Никаких шансов, что все произойдет именно так, как нужно, и в нужное время. Да и то, что реактор на эсминце вот-вот взорвется, на корабле Сакамото засекут заранее и просто не будут приближаться. Что-то я упускаю. Была только твердая уверенность, что в точке встречи что-то произойдет. Но вот что именно, я никак не мог понять. Аж злость разбирала.

Чтобы как-то отвлечься, я изучал ход ремонтных работ и прикидывал, что еще можно ввести в строй. Идея Хруста про вооружение мне понравилась. Сейчас ограниченно функциональна была одна орудийная башня. Поворотный механизм не функционировал, и вести огонь она могла только в одном направлении — на правый борт. Ну хоть что-то. Также удалось оживить несколько орудий ПКО по левому борту. Но на этом хорошие новости заканчивались. Ракеты были полностью израсходованы в бою. Торпеды имелись в наличии, но вот торпедные аппараты выведены из строя. Мины тоже все истратили, когда ставили заграждение, прикрывая отход «Несокрушимого». Даже зенитные автоматы, из тех немногих, что уцелели, светились на схеме печальными отметками об окончании боезапаса. Да уж, постреляли в последнем бою мы знатно.

Я некоторое время размышлял над тем, как можно использовать торпеды, но толковой идеи не появилось. Даже если каким-то образом извлечь боевую часть, взвести ее отдельно не получится никак. Да и вряд ли пираты обрадуются, если мы попробуем раскурочить торпеду. Это было, скорее, упражнение для ума, на манер тех, что мне давал отец в детстве, когда я маялся бездельем.

Мой отец любил повторять: «Праздный ум рождает демонов». Этой непонятной для меня фразой он оправдывал бесконечные дополнительные занятия, шахматные секции и школы единоборств, в которые меня таскал ежедневно. Ясное дело, что радости мне это не добавляло. Ну не мог я понять, зачем мне читать сочинения Макиавелли, мало того, что умершего много тысяч лет назад, так еще и жившего в эпоху холодного оружия и примитивного хозяйства. Или чему меня, образованного и взрослого двенадцатилетнего парня, может научить, например, какой-то там древний грек, обитавший в бочке? Но я привык, дети вообще быстро ко всему привыкают, особенно, когда родители не принимают компромиссов. А отец мой был как раз из таких, что и неудивительно, при его-то работе. С тех самых пор так сложилось, что любое бездействие я воспринимал, как отклонение от нормы, и чувствовал себя неуютно, как будто что-то важное пропускаю. Наверное, права была бывшая жена, обвинявшая меня в том, что я совершенно не умею расслабляться и отдыхать. А вот Мэри никогда так не говорила, интересно, почему…