Никто и никогда не доставлял ей такого удовольствия!

– О небо! – воскликнула Сисси и испытала странное желание сообщить героиням всех книг о том, что и сама она наконец оказалась главным персонажем захватывающей истории, захватывающей только для нее, конечно же, – но для Сисси этого было достаточно. Ее переполняли чувства, она ощущала себя богиней, потому что ее тело кому-то кажется прекрасным. Это настоящее волшебство! Сисси никогда бы не подумала, что красива!

Бун медленно ласкал ее языком, а Сисси наблюдала за ним, лихорадочно гладила плечи, шею, зарываясь руками в волосы.

– Я больше не могу! – раздался ее полукрик, полустон.

Пусть или остановится, или даст ей больше!

Он хмыкнул, но не отстранился, и это стало последней каплей. Сисси выгнулась дугой и издала стон наслаждения.

Бун посмотрел ей в лицо и поддразнил.

– Кто там собирался вести себя тихо?

– С тобой это невозможно, воплощение пороков, – прошептала Сисси, даже не пытаясь скрыть глупую улыбку, – но я постараюсь.

– Вряд ли получится.

Выражение лица Буна – глаза светятся, уголки губ чуть приподняты в усмешке – в этот момент было таким сексуальным и неотразимым, что желание Сисси возросло до боли. Он был для нее всем. Она не могла думать больше ни о чем. Только о нем. Душой и телом она принадлежала ему.

– Поспорим? – едва не задыхаясь, извиваясь в пароксизме страсти, сказала Сисси.

Хватит им уже разговаривать, а ей метаться и крутиться на месте, сгорая от возбуждения. Ей нужно удовлетворение, обыкновенное удовлетворение. Бун доставил ей удовольствие в джакузи, и Сисси снова хотела этого.

– И что достанется победителю?

Его палец проник в нее, Сисси подалась ему навстречу, а после – о чудо! – два пальца принялись гладить и ласкать ее внутри.

– Не знаю… – выдохнула она, сжимая стенками своего лона его пальцы, теряя терпение. Ей так хотелось большего, хотелось, чтобы он двигался резче, сильнее.

Бун снова усмехнулся.

– Победитель получит, все что пожелает. – Три пальца. «Как хорошо!» – Но любое желание победителя… – Ритмичное движение пальцев, Сисси в том же ритме подается ему навстречу. – …должно быть связано с полночным приключением в бельведере.

– Да, – проронила она на одном дыхании. – Я могу. Могу молчать. Я хочу выиграть.

– Почему? – Пальцы не останавливались.

– Потому что снова захочу тебя. Я… я…

– Тс-с. – Он подтянул ее бедра ближе к краю выступа и проник в нее языком.

Сисси издала тихий стон.

– Насколько тихо я должна себя вести? Чтобы выиграть…

– Ни звука. – Его лицо оставалось серьезным, когда он доставлял ей наслаждение, которое – Сисси никогда бы не подумала! – ей было так необходимо.

Он ублажал ее, хотя мог быть сейчас с Джанель, и та ясно дала это понять, но был с ней, с Сисси.

– Мне не важно, выиграю я или нет, – простонала она, хватая ртом воздух, – я все равно выиграю, даже если проиграю.

Бун снова усмехнулся.

– Да я счастливчик!

Он опять вставил в нее пальцы и сверху стал ласкать языком.

А вода все струилась, скатывалась вниз по стенам, его спине, волосам. Все окутал густой пар.

– Доверяешь мне? – мягко спросил Бун.

– Да. – И она не кривила душой.

– Тогда я хочу, чтобы ты забыла обо всем. Обо всем на свете. Пока мы здесь вместе.

– Да.

Сисси мечтала… научиться забывать все и при этом чувствовать себя в безопасности.

Бун приподнялся и поцеловал ее в губы. То был акт согласия – она теперь принадлежит ему. Он мог взять ее с собой куда пожелает. Мог делать с ней все, что захочет.

Он отстранился и исчез в очередном клубе пара. Бун помог Сисси раскрыть в себе новое чувство – чувство покоя и защищенности. Она и подумать не могла, что доверять кому-то настолько приятно. Это лучшее ощущение из всех, которые она когда-либо испытывала.

Бун снова проник в нее пальцами, но только двумя. Теперь он действовал нежно и осторожно.

«Когда-нибудь, – мечтала Сисси, – мы займемся этим снова». А сейчас она хотела прекратить эту сладкую пытку, желала ощутить его внутри себя.

Она подавалась навстречу его, кружившему, подобно перышку, над средоточием ее удовольствия. Какое неожиданное, шокирующее наслаждение! Бун продолжал целовать низ ее живота и ниже, и Сисси, уже не в силах сдерживаться, прикусила себе руку. Наконец волна блаженства захлестнула ее целиком.

У Сисси немного кружилась голова, пока она возвращалась с небес на землю, из груди ее вырывались, как подтверждение неспособности противостоять мощному натиску удовольствия, протяжные тихие стоны.

Бун поднял Сисси на ноги и, распахнув дверь душевой кабины, помог ей выйти и укутал полотенцем. Все еще мокрый, он поцеловал ее один раз, но страстно и долго, а после отступил и обмотал свои бедра полотенцем, которое не могло скрыть по очевидным причинам сильную выпуклость.

– Нет, ты не можешь уйти сейчас, вот так…

Он не сопротивлялся, когда она подошла и сдернула с него полотенце.

– О боже…

– Твое тоже нужно снять, – заметил Бун.

Сисси улыбнулась.

– Ты же сам меня укутал.

– Моя ошибка. – Он стянул полотенце и прижал ее к себе. – Я никогда не перестану любоваться твоим обнаженным телом.

Бун поцеловал ее, и она с жаром ответила на поцелуй, а потом отстранилась от его губ, перешла на грудь и ниже – на плотский твердый живот. Когда Сисси опустилась на колени на ворсистый коврик и взяла в рот его естество, Бун хрипло прошептал:

– Черт…

В ответ она поиграла с ним языком. Бун опустил руки ей на голову и стал поглаживать, направляя ее, наслаждаясь ласками.

Он напряг ягодицы, крепкие как скала, слегка подался ей навстречу, желая большего, и она не отстранилась, принимая его в себя, хотя ей показалось, что он поразился ее порочности.

– Сисси…

Она услышала отчаянный стон наслаждения и отстранилась на пару дюймов, чтобы взглянуть ему в лицо.

Его глаза были прикрыты, капельки воды скатывались вниз с волос по вискам и подбородку – он выглядел каким-то диким, первобытным.

– Так ты отплатила мне? – спросил он хрипло.

– За все те пытки, что ты заставил меня претерпеть, – улыбнулась Сисси.

Но прежде чем он успел что-то сказать, она вернулась к своему занятию.

Наконец Бун достиг вершины удовольствия. Сисси молча наблюдала, как его достоинство содрогается от наслаждения, и ей пришлось признаться, что она горда собой.