— Обожаю тебя. — Рома чмокнул бабулю в макушку. Когда-то она была высокой. Или казалась ему такой? Сейчас она доставала внуку до подбородка. — Давай на рыбалку рванем в выходной?

— Сейчас выходные.

— Но не у меня.

— А у тебя их не будет в ближайшее время. Полноценных, по крайней мере. А уж если ехать, то с ночевкой.

— Обещаю, как только освобожусь, свожу тебя туда, где ты в позапрошлом году наловила мешок судаков.

— Знатный фарш из этой рыбы получается. Хочешь — котлеты лепи или фрикадельки, хочешь — начинку для пирогов и пельменей делай…

Лучше б она не вспоминала о пельменях. У Романа в желудке тут же подпрыгнули те, что он съел за завтраком, и он смачно рыгнул.

— Фу! — Бабушка поморщилась. — Как не стыдно?

— Прости, не удержался. А вообще, во многих странах отрыжка считается нормой.

— В некоторых какают прямо посреди улицы. Где приспичило, там и сходил. Но мы так не делаем.

Тут зазвонил телефон Романа. Он достал его и глянул на экран. Митя Комаров.

— Я уже еду, — сказал он, ответив на звонок. — Буду минут через двадцать.

— Ты где сейчас?

— Недалеко от родительского дома.

— Разворачивайся. Я пришлю тебе адрес, по которому ты должен прибыть в ближайшее время.

— А что там?

— Убийство. — И через паузу: — Еще одно.

— Только не говори мне…

— Да, Роман, задушена еще одна девушка. Струной. Маньяк вошел во вкус.

Бабушка услышала его слова и сдавленно ахнула, прикрыв рот ладонью.

— Еду, — бросил в трубку Багров и, еще раз чмокнув старушку, заспешил к двери.

— Будь осторожен, — крикнула она вслед.

* * *

Багров допил воду и, смяв опустевшую бутылку, швырнул ее в урну. Не попал. Пришлось подходить, поднимать и повторять попытку. Со второй пластиковая полторашка угодила на дно мусорки.

— Он что, дебил? — прорычал Роман.

— Кто? — поинтересовался Митяй, оторвав взгляд от планшета, в котором фиксировал данные по новому делу.

— Наш неожиданно появившийся подозреваемый — Гриша Матросов.

— Не знаю. Я с ним незнаком.

— Пахнет грандиозной подставой.

— По-моему, дерьмом. — Митя повел носом. — Да, где-то поблизости навалена куча.

Очередной труп был обнаружен возле мини-рынка. Недавно эти рынки облагородили, и они теперь выглядят пристойно, но только на первый взгляд. На самом деле ничего, по сути, не изменилось. Та же полулегальная торговля, воришки, маргиналы, ошивающиеся поблизости. Между контейнерами с товаром, где кое-кто справлял свою нужду, поутру нашли мертвую девушку. Она торговала на этом рынке. Но иногда, чтобы подкалымить, принимала «левый» товар. А его привозили после закрытия. Часто ночью. Тогда-то ее и убили.

О том, что покойная девушка была знакома с Григорием Матросовым, сообщила его соседка Наталья. Она же коллега жертвы. Ее, как и остальных, опрашивали, и это всплыло. Опера не обратили бы на этот факт внимания, если бы не выяснили вчера, что с Дарьей и Кристиной, предыдущими жертвами душителя, он тоже был знаком. И все четверо увлекались музыкой. Двое пели, двое, включая Матросова, играли на гитаре.

— У парня диплом о высшем образовании, — продолжил Роман. — Он не алкаш и не наркоман. Разве человек с мозгами и без зависимостей будет вести себя столь глупо?

— Диплом не доказывает наличие мозгов. А зависимости бывают разными. Не только от алкоголя и наркотиков.

— Если ты опять выводишь меня на маньячную тему, то хочу тебе напомнить о том, что тот, кого мы ищем, до этого был очень осторожен.

— Сорвался.

— Нет, что-то тут не так. Нам как будто на блюдечке подносят подозреваемого. Давай-ка еще раз с этой Наташей побеседуем. Позови ее. И водички захвати, пожалуйста.

— Ты выпил полтора литра.

— Да, но жажда все равно мучает. Зря пельмени ел.

— На завтрак? Ты даешь…

— Что есть, то и ем.

— Каждый уважающий себя холостяк должен уметь готовить омлет.

— И не забывать покупать яйца для него.

— Жениться тебе надо, Романыч, — покачал головой Митяй и ушел за Натальей.

— Ты в сговоре с моей бабулей, что ли? — крикнул ему вслед Багров. — Ты, между прочим, старше меня, но тоже не женат.

На это замечание Митяй ничего не ответил, а меньше чем через минуту вернулся с Натальей. Про воду он, похоже, не вспомнил.

— Я чего подумал, — сказал он. — Пока ты с ней говоришь, я к Петровской схожу.

— К ней или к Матросову?

— К ним. Обоих опросить надо.

— С ним аккуратнее…

— Ты же не веришь в его причастность.

— Я сомневаюсь, но допускаю ее.

— Схожу на разведку. Скоро вернусь. Без меня не уезжай.

Роман кивнул. После этого подошел к Наталье. Девушка сидела на ящике, обхватив себя руками. Ее трясло. Не от холода, на улице стояла жара, а на нервной почве.

— Так вы говорите, Марина была у вас в гостях и ваш сосед играл ей на гитаре?

— Не ей — мне. А Кузя пела. Очень красиво, я не думала, что она так может… — И снова завела старую шарманку: — Потом ее мужик стал Маринку унижать при всех, я вступилась, мы поругались. Если б я знала тогда…

Именно в этом сумбурном рассказе и всплыло впервые имя Григория Матросова.

— Успокойтесь, Наталья, прошу вас. От вас сейчас многое зависит.

— От меня? — удивленно протянула она, уставившись на Багрова бледно-голубыми глазами, вокруг которых размазалась косметика. Девушка явилась на работу, как всегда, тщательно накрашенной, но от слез макияж потек, и подводки превратились в синяки. Багров достал из кармана платок и протянул ей. Хотел посоветовать ей вытереть лицо, но Наталья смачно высморкалась. — Чем я могу помочь следствию? Я готова.

— Пока у меня к вам лишь вопросы. Ваша подруга до этого бывала у вас в гостях?

— Нет. Сталин… Клавдия Андреевна, хозяйка… сама никого не приводит и нам не дает. Не скажу, что запрещает, но ставит жесткие условия. А что это за посиделки с друзьями, если ни музыку громко включить, ни посмеяться и расходиться нужно до полуночи?

— То есть Марина с Григорием познакомились у вас на дне рождения?

— Да.

— Но когда он заиграл, она запела? — Наталья кивнула. — Попадала в ноты, не перевирала слова?

— Композиция известная.

— Какая?

— «Отель Калифорния».

— Она же на английском?