– Что сначала? – спросила Мэллори.

Тай передал ей новенький топливный шланг, блестевший наконечниками из нержавеющей стали.

– Веди его вот тут, вдоль по контуру. – Он указал пальцем маршрут, и Мэллори начала аккуратно изгибать резину шланга.

– Здесь, внизу, так спокойно, – сказала она.

Тай обернулся к ней, и Мэллори рассмеялась. Он вдруг подумал, что над ним еще ни разу в жизни никто не смеялся. Ну может, кроме Мэтта, но он в такие моменты выглядел совсем не так мило, как Мэллори.

– Я серьезно, – сказала она, перестав смеяться. – Тебе разве так не кажется?

Здесь было грязно, пыльно, немного душно… и да, на удивление спокойно.

– Неужели тебе тут понравилось?

– Думаешь, только ты такой умный, что прячешься от жизни под машинами? – Она опять рассмеялась. – Ну ладно, больше не буду тебя дразнить.

– Подожди. Вот так. – Мэллори не хватило сил, чтобы согнуть под нужным углом шланг, и он помог ей, взяв ее руки в свои. – Отмотай еще примерно сантиметров сорок.

– Хорошо. – Она нахмурилась, глядя на изгиб. – И какая тут длина?

– Около двадцати сантиметров. А мне нужно тридцать. – Он помолчал. – Да, тридцать сантиметров было бы круто.

Тай почувствовал на себе взгляд Мэллори и принял совершенно невинный вид. Но она на это не купилась.

– И что бы ты стал делать с этими тридцатью сантиметрами?

Тай приподнял одну бровь.

– Много чего, – заявил он.

На какое-то время воцарилась тишина, но Мэллори явно была не из любителей работать молча.

– О чем ты думаешь, когда лежишь тут? – спросила она. – Ну, кроме своих сантиметров, конечно?

– Обычно я стараюсь вообще ни о чем не думать. Иногда вспоминаю отца.

– Он ведь тоже был механиком на флоте? Это он научил тебя всему этому?

Да, его отец был механиком на флоте, но сам Тай – нет. Но он не хотел вносить ясность и рассказывать о том, что на самом деле служил врачом в специальном военном подразделении. Сейчас ему было легче забыть об этой странице в его жизни.

– Мой отец был против того, чтобы я учился автомеханике. Он мечтал, что я выберу какую-нибудь престижную профессию – например, стану адвокатом.

– И что случилось потом?

– А потом, когда мне исполнилось четырнадцать лет, он купил себе «понтиак Джи-Ти-О». – Он улыбнулся своим воспоминаниям. – Шестьдесят седьмого года. Боже, эта девочка была такой красоткой!

– Девочка? – поддразнила его Мэллори, повернув к нему лицо. Она была так близко, что Тай протянул руку и убрал с ее лба выбившуюся прядь волос.

– Да, девочка. Машины для меня как живые люди. Так ты хочешь услышать историю до конца?

– Очень. – Она подвинулась к нему еще ближе. – И со всеми подробностями.

– Я разобрал двигатель.

– Боже мой! Ты что, с ума сошел?

– Это была антикварная машина без единой царапинки.

Мэллори уставилась на него, широко открыв глаза:

– Так зачем ты это сделал?

– Не мог остановиться, – пожал плечами Тай. – Мне нравилось разбирать вещи, смотреть, как они устроены, а потом собирать опять. Только вот собрать двигатель «понтиака» у меня не получилось. – Тай до сих пор помнил тот момент, когда его отец обнаружил, что у его любимой малышки под капотом было абсолютно пусто. Сначала он просто не поверил своим глазам, потом ужаснулся от мысли, что кто-то смог так надругаться над его красавицей. И затем пришел в ярость. – Я сам не ожидал, что зайду так далеко. И когда это увидел отец…

– То что случилось?

– Я решил, что сейчас мне придет конец.

– Он побил тебя? – охнула Мэллори.

– Нет, он никогда меня и пальцем не трогал. Да ему и не нужно было этого делать. Он мог одним взглядом испепелить любого. И говорил он таким низким, властным голосом, что ему никто не мог перечить. Я по крайней мере таких людей не знал.

– А ты?

– Черт, и я, конечно!

Мэллори заулыбалась, и Тай спросил ее:

– Что тут смешного?

– Ты смешной, – ответила Мэллори. – Ты такой большой и грозный. Сложно представить, что тебя можно испугать. – Она коснулась его щеки.

Тай не брился сегодня, щетина напомнила о себе под подушечкой ее большого пальца. Мэллори гладила его, а он, словно завороженный, смотрел, как в ее темных глазах вспыхивали золотые искорки.

– Мне нравится быть здесь с тобой, – сказала она.

Машины были его отдушиной. Когда он лежал под одной из них или копался в двигателе, то чувствовал себя как дома, и не важно, в каком конце света он в этот момент находился. Машины были его защитой от любого дерьма, которое могло твориться вокруг. Или внутри его.

Мэллори же пробралась и в этот мир. Словно опытный солдат, она обошла все преграды и попала в самое секретное его место. Она поселилась в его сердце, и сколько бы Тай ни внушал себе обратное, он знал точно – ему очень нравилось быть рядом с ней. И лежать под машиной – тоже.

– Ты когда-нибудь расскажешь мне, чего ты боишься?

– Я много чего боюсь, – с коротким смешком ответил он.

Ее взгляд потеплел, рука зарылась ему в волосы, потом скользнула ему на затылок. Мэллори гладила его, и от ее нежных прикосновений у него мурашки побежали по коже.

– Например?

«Тебя», – мог бы сказать он. И это была стопроцентная правда.

– Скажи мне, – настаивала Мэллори.

– Я боюсь не жить, – сказал Тай. Он вылез из-под машины, выкатил лежак Мэллори. Она села, откинула волосы со лба и посмотрела ему в глаза.

– Я понимаю, Тай. Не волнуйся.

– Что же ты понимаешь?

– Что это твоя ненастоящая жизнь, что ты просто убиваешь со мной время, пока…

Он накрыл ей рот рукой.

– Мэл…

– Все в порядке. – Она отвела ладонь Тая. – Жизнь в маленьком городе не для тебя, я знаю это.

И все же он был здесь, рядом. Он мог уехать в любой момент, но оставался в Лаки-Харборе.

– Мы закончили работу? – спросила Мэллори.

– Да. – В этих джинсах и на каблуках ее ноги казались бесконечными. – С машиной мы закончили.

– Значит, я могу научить тебя немного моей работе?

Тай увидел, с какой сексуальной улыбкой она произнесла это, и просто вскипел от страсти.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты когда-нибудь играл в больницу?

Нет ничего важнее верного друга. Ну, если только верный друг с коробкой шоколадных конфет.