– Ты была с тем мужчиной, да?

Ага, вот в чем дело. Сейчас ей предстоит выслушать лекцию о морали.

– У него есть имя.

– Да, Красавчик.

– Настоящее имя.

Элла поджала губы и неохотно сказала:

– Ну, в Фейсбуке его называют «Таинственный Красавчик».

– Мама, – со вздохом сказала Мэллори, – хватит уже.

Но та не сдавалась и гнула свою линию:

– Дорогая, пожалуйста, приди в себя. Я не хочу, чтобы ты стала такой же неуправляемой, как Тэмми и Джо. Ведь ты же другая, верно?

– Джо всего лишь двадцать четыре года. Ему пока рано становиться серьезным. А Тэмми уже устроила свою жизнь. Может быть, тебе не нравится, как она это сделала, но сестра всем довольна. Что же плохого в том, если я тоже хочу попробовать пожить по-новому?

Элла недовольно помолчала, собираясь с мыслями.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду, – наконец сказала она.

– Да, – согласилась Мэллори. Внешне она выглядела спокойно, но внутри у нее все пылало. – Я понимаю, о чем ты говоришь. О Карен.

– При чем тут Карен?

– Тогда давай поговорим о ней сейчас.

Элла тут же закрыла рот и повернулась к ней спиной.

– Сейчас неподходящее для этого время, – изменившимся тоном сказала она.

– Она начала встречаться с парнем, которого никто не знал.

– Мэллори, я не хочу говорить об этом!

– Он плохо на нее влиял…

– Не надо, – перебила ее мама, – даже не начинай…

– И она изменилась. Перестала быть такой, какой ты ее знала. А потом…

Элла развернулась на кресле. Ее глаза горели, руки тряслись.

– Замолчи сейчас же! – воскликнула она.

У нее пересохло горло. Внезапно Мэллори почувствовала себя смертельно уставшей.

– Мама, сейчас все обстоит иначе. Ты знаешь, что у меня другая история. Карен принимала наркотики.

– А твой мужчина ходил на собрание анонимных алкоголиков.

– Откуда ты узнала? – удивленно спросила Мэллори. – Это закрытая информация.

– А это Лаки-Харбор, – ответила Элла непререкаемым тоном. Показывая, что право Тая на личную жизнь ничего не значит по сравнению с ее желанием оградить дочь от проблем. – И я даже больше тебе скажу. Помнишь ту ночь, когда его привезли на «скорой»? Так вот, он наотрез отказался от обезболивающих. Как будто знал, что они вызывают привыкание и могут превратить человека в наркомана.

– И что?

– Не строй из себя дурочку. Ты понимаешь, что я имею в виду. Он для нас чужой, и из-за него люди неправильно судят о тебе.

На самом деле, если вспомнить, чем они занимались прошлой ночью, местные сплетники как раз судили о ней совершенно верно.

Элла внимательно посмотрела ей в лицо.

– Видишь? – тихо сказала она. – Все повторяется. Все идет так, как происходило у Карен с Тони.

– Нет, – твердо произнесла Мэллори. – Тони пристрастил Карен к наркотикам, потом сделал ей ребенка, и она покатилась вниз. Боже, прошло столько лет, неужели ты сейчас сравниваешь мою жизнь с тем, что случилось с Карен? Почему ты забеспокоилась обо мне только сейчас, а не когда я сама чуть не покатилась вниз?

Элла посмотрела на Мэллори так, словно та только что дала ей пощечину.

– В тот момент, когда мы потеряли Карен… ты же была единственной нашей опорой.

Мэллори вздохнула. Ей стало ужасно печально и одиноко.

– Ладно, забудь об этом.

– Не могу. О Боже. – Она закрыла лицо руками. – В то время я совсем о тебе не думала. Ты хорошо себя вела, и я даже представить не могла… О, Мэллори, прости меня, пожалуйста. А сейчас… ты тоже катишься вниз?

Мэллори не могла не улыбнуться, видя, как искренне ее мама пытается загладить свои прошлые ошибки. Она встала, подошла к ней и обняла ее за шею.

– Нет, – мягко сказала Мэллори, – со мной все в порядке. Я не допущу, чтобы та история повторилась вновь. Ведь я не Карен.

Элла кивнула и, всхлипнув, крепко сжала ее руки.

– Я знаю, – прошептала она, а потом полезла в карман за носовым платком. По опыту общения с мамой Мэллори знала, что кризис миновал и самое страшное осталось позади. – Ты правда в порядке? – спросила Элла, вытирая слезы.

– Да, – ответила Мэллори.

– Значит, ты опять будешь моей доброй любимой девочкой?

Мэллори улыбнулась:

– Эта девочка никуда не исчезала. Просто я не могу быть все время, как в детстве, послушной и скромной. Я не в состоянии всю жизнь прожить так, как этого хочешь ты.

– И будешь продолжать встречаться с этим мужчиной?

Тут в кабинет неожиданно зашла Люсиль. Похоже, она все слышала и ответила за Мэллори:

– Надеюсь, что будет. Почему же нет? Он самый классный мужчина из всех, кого я когда-либо видела рядом с Мэллори.

– Не поощряй ее, – сказала Элла. – Это все слишком серьезно. Ее отношения с ним портят ей репутацию.

– Фу-у, – протянула Люсиль.

– Джейн боится, что это повлияет на ее Центр помощи.

– Чепуха, – сказала Люсиль. – И тебе должно быть стыдно, что ты слушаешь такие бредни. Нашей девочке давно пора перестать расплачиваться за чужие ошибки. Ты так не думаешь?

Элла повернулась и долгим взглядом окинула Мэллори. Похоже, ее очень удивила мысль, что кто-то может считать, будто она не сделала для счастья дочери все возможное и невозможное.

– За мои ошибки платила только я одна. Зачем приплетать сюда Мэллори?

– Затем, что все так и было. – Люсиль, как всегда, резала правду-матку, но голос ее звучал по-доброму. Она подошла к кофеварке, налила Элле чашечку, потом достала из кармана фляжку и капнула туда чего-то.

– Люсиль! – в ужасе воскликнула Элла, понюхав кофе. – Это же коньяк! Я на работе.

– Твоя смена подходит к концу. К тому же сейчас самое время.

– Для чего?

– Для того, чтобы тоже расправить крылья, как это сделала Мэллори. Кстати, о крыльях, – обратилась она к Мэллори, – они тебе сейчас понадобятся для общения с новым пациентом. Он тебя ждет.

Этим новым пациентом оказалась миссис Берленд. Бледная как полотно, она лежала на кровати.

– Опять ты, – сказала пациентка, когда Мэллори зашла к ней в палату.

– Да, это я, – ответила она и взяла тонометр. – В вашей карточке написано, что вы опять потеряли сознание после того, как вышли из ванной. Вы принимаете таблетки вовремя?

– Ну конечно. Я же не полная идиотка. Они просто не помогают.