— Читай дальше.

— Это жестоко.

— Ты первая начала.

Лина облизнулась и все же заставила себя сфокусировать зрение на страницах.

— Инстинкт, который должен пробудить адепт в выбранном криле, создает связь между животным и студентом. Незримую нить, что оплетет их, позволив хозяину связываться с крипом ментально… Ох! — Лина закусила губу, когда его пальцы прошествовали по границе бюстгальтера.

— Прости, заигрался. — Его руки тут же исчезли, оставив после себя ощущение пустоты.

— Нет, постой! — киосса схватила собирающегося вернуться в кресло мужчину. — Ты можешь… продолжить.

Персиваль отрицательно покачал головой.

— Я был не прав. Прости. Такими темпами ты не выучишь материал. Я всего лишь хотел вернуть заинтересованность к предмету.

— Я заинтересовалась!

— Не тем, — он мягко коснулся ее носа кончиком пальца, после чего быстро нагнулся и поцеловал в губы. — Я попал в собственную ловушку.

— Перси…

— Нам некуда спешить, моя киосса, — он мягко улыбнулся. — Я не хочу давить на тебя.

— Ты на меня не давишь! Я…

— Тшш. Сейчас тебе следует думать о другом.

Миллинарса прищурилась.

— Тебя волнует, что на остров должны приехать мои родители? Боишься, что если они узнают…

Персиваль отвел взор.

— Я не думаю, что королевская чета обрадуется, поняв, что их дочь соблазнил один из придворных. Который, к тому же, должен был охранять ее.

— Но я уже совершеннолетняя!

— Лишь по людским меркам, Лина.

— То есть, ты предлагаешь мне ждать демонического восшествия во взрослую жизнь? — Она вскочила с места, с силой захлопнув томик.

— Я хочу, чтобы ты понимала, что этот шаг не стоит делать, поддаваясь сиюминутному желанию. Ты — невинная девушка, к тому же…

— Это все из-за того, что я принцесса? Да? Ты меня отвергаешь потому, что мне посчастливилось родиться в семье киосов? — на ее глазах появились злые слезы.

— Лина…

— Нет! Не подходи ко мне! — она заставила его остановиться на месте. — Если ты так желаешь, я буду учиться! Всего хорошего, геун Айнелиас!

Она быстрым шагом покинула его комнату, заодно не забыв хлопнуть дверью.

— О Боги, за что мне это? — Персиваль устало потер лоб, прислонившись к спинке дивана.

Теперь она на него обижена. И за что? За то, что он решил блюсти ее же нравственность?

Если сегодня Миллинарса хотела поиграть во взрослых, не окажется ли, что завтра она будет об этом жалеть? Тот ли он нелюдь, который достоин быть рядом с ней?

О благословении со стороны киоса Ноала и речи не было. Он своих кровиночек видит еще совсем маленькими девочками, которые разве что за ручку могут держаться с мальчиками. Что же до поцелуев и большего… Наверное, он не примет факта, что дочери выросли. Даже после того, как те действительно переступят порог трехсотлетнего рубежа, став полноправными демонами.

А киосса Араи?.. Сможет ли она, как та, что поддалась чувствам примерно в том же возрасте, что и Миллинарса, понять? Примет ли его на роль… какую роль?

Персиваль бездумно прошел до бара, где налил из графина минеральной воды, залпом осушив стакан.

Он не задумывался о том, что станет с ними после того, как Миллинарса окончит Академию. Будут ли они еще вместе? Не угаснет ли ее интерес к нему? Не захочет ли она узнать, какова разница между мужчинами разных рас? Все же будучи демоницей и имеющей впереди многие сотни лет, она наверняка решит, что первый опыт на то и первый, чтобы о нем стоит помнить, но не останавливаться на достигнутом?

Лишь подумав о том, что кто-то другой сжимает Миллинарсу в своих объятиях, Персиваль с силой стиснул стакан, не просто ломая его, а стирая стенки в пыль.

Он не имеет права ревновать!

Для Лины он сам, вероятно, лишь способ познать новое, запретное, еще не изведанное. Он не должен монополизировать ее…

Но, бефар его раздери, почему сердцу становится так больно от мысли, что эта девочка с волшебными глазами предпочтет другого?

Ты попал, Персиваль Айнелиас.

Абсолютно и бесповоротно.

Эта любовь отличается от той, что ты испытывал к Тили. Теперь ты погряз в чувствах слишком глубоко. И ранят они сильнее.

***

Лина со злостью швырнула учебник на кровать.

— Да какой может!..

Руки хотели рвать и громить все на своем пути. Жертвой пала ваза с цветами, оправленная лордом Фалемом в знак признательности.

Может, не стоило жалеть Коула?

Вот сейчас она бы точно оторвалась на нем! Повыдергивала бы его бордовые волосы, выцарапала бы золотые глаза и подправила горбинку на носу, не забыв заодно пересчитать все зубы! А уж его ребра долго бы вспоминали поглаживания от кулаков!

Девушка схватила подушку и закричала в нее.

Почему Персиваль не хочет?.. Не хочет ее?!

Ведь она же сама сказала, что уже готова к последнему шагу! Более того, ей казалось, что тогда, в ту ночь, когда она заставила Перси выпить укрепляющее зелье с кровью, мужчина был настроен идти до конца. Но она решила, что тренировка с ментальной магией важнее.

Но теперь! Когда Коул не посмеет больше к ней соваться, лорд острова оказался на ее стороне, а впереди лишь экзамен у Фроуз, почему сейчас не дать ей того, что она желает?

Он так мстит? За то, что она однажды уже не дала повода пойти дальше поцелуев и сна в обнимку?

Не может этого быть. Айнелиас не такой. Совсем не такой.

И все же его монотонная, словно заученная речь о том, что им некуда спешить, она еще слишком молода, да и следует сконцентрироваться на более важных вещах, выводят из себя!

Возможно, она сейчас действительно ведет себя, как ребенок. Но ведь ей уже девятнадцать! Даже по меркам людей ее совершеннолетие осталось позади. Да и мама была в ее возрасте уже беременной!

Лина остановилась посреди комнаты, прекратив метание туда-сюда.

Беременность.

Нет, разумеется, она не планирует идти на подобный шаг так скоро. Становится матерью сейчас было бы опрометчиво. Слишком рано. Вот через столетие, к примеру… В конце-концов, дедушка Альморон с бабушкой Каларикой родили ее отца практически на закате своих лет, и ничего, живы-здоровы-счастливы.

Ребенок — это слишком большая ответственность. А она убегала от ответственности, когда выбрала Сулеим местом, где можно скрыться от вездесущих политиков и своего обязательного присутствия для протоколирования собраний.

Но ведь никто не говорит о том, что им следует быть столь неосторожными! Есть же заклинания!