– Но… – начала я.

– Никаких «но». – Она подняла руку, останавливая меня. – Ничего не желаю слушать. Вам двоим гораздо лучше вместе, чем врозь. Вы растрачиваете впустую рождественские праздники, не разговаривая друг с другом, а могли бы веселиться и набираться воспоминаний.

Мы с Эбони посмотрели друг на друга смущенно.

– Из ссор с людьми, которые вас любят, никогда не выходит ничего хорошего, – продолжила она. – Доверьтесь мне, уж я-то знаю. Это пустая трата времени для всех. Теперь покончите с этим, и пойдем печь рождественское печенье.

Мама раскрыла нам объятия, и мы побежали к ней.

– Я хочу, чтобы вы обе мне пообещали, – прошептала она в наши волосы, – что всегда будете внимательны, что не станете ссориться с теми, кого любите. Это только сделает вас несчастными, и вы всегда будете об этом жалеть, всегда…

Декабрь 2015 года

Стефани

Он обмякает на мне, сразу после того, как кончает. Зарываясь лицом ему в шею, я сжимаю его волосы в горсти. Его сердце глухо ухает у моей груди. Приблизительно через минуту оно замедляется, возвращается к нормальному ритму, и я решаю, что надо вставать и уходить. Надеюсь, он заснул и я смогу потихоньку выскользнуть.

Я все еще в лифчике и трусиках-танга – что дает возможность быстрого ухода (а кто не любит секс, не снимая белья?). Извиваясь, я выбираюсь из-под сонного тела, нахожу сброшенную на пол одежду. Проверяю телефон: на экране – 14.48. Скоро забирать детей, надо поторопиться.

– Тебе правда надо уходить? – сонно спрашивает он.

Вот черт.

Надев свитер и резко обернувшись, я застываю на секунду, чтобы на него посмотреть. Его взъерошенные, темные волосы и щетина им в тон смотрятся симпатично и сексуально. То, что он в собственном доме, то, что на дворе белый день, лишь подчеркивает, как он молод. Я обычно приезжаю сюда вечером, когда пьяна или, по крайней мере, подвыпившая. Обстановка его спальни меня не слишком интересует. Но в холодном свете дня она неизбежно бросается в глаза: постеры кинофильмов на стене, пустые чашки и вчерашние тарелки. Но, наверное, такого и следует ждать от парня двадцати двух лет.

Он стягивает покрывало до талии, прекрасно зная, что выставляет напоказ лучшую свою часть. Заведя обе его руки за голову, я смотрю на подтянутое тело. Оно так и напрашивается на поцелуи, ласки и восхищение – все это я проделывала на нерегулярно регулярной основе последние полгода. Он очень красив.

Но это не «он».

– Так когда я увижу тебя снова, Стеф? – спрашивает он.

– Я сообщу, когда буду свободна. Сам знаешь, каково это, – отвечаю я, глядя на него в отражении пыльного зеркала, пока привожу в порядок прическу. Они растрепаны приблизительно как после того, как вас довольно бурно отымели.

– Ладно. Просто, ну, я подумал, может, мы сможем куда-нибудь поехать на выходные. Знаю, будет непросто из-за твоего мужа и все такое. Но ведь мы могли провести целую ночь вместе? – неловко бормочет он.

Господи ты боже!

Я натягиваю джинсы, стараясь не встречаться с ним глазами. Ну что мне с этим делать?

– Послушай, – вздыхаю я.

Вид у него становится совершенно потерянный.

– Все не так, как кажется.

– Знаю, знаю! – Он проводит рукой по волосам, отчаянно пытается сдать назад. – Я не то имел в виду. Я просто о том, что мы могли бы заниматься сексом всю ночь и утром еще, вот и все.

Но я знаю, что он не это имел в виду. Знаю, потому что последние несколько раз, когда я тут была, он, пока мы занимались сексом, слишком часто смотрел мне в глаза. Пытался притулиться ко мне, когда кончал. От сексуального влечения все перешло к потенциальным чувствам – с его стороны по крайней мере. А мне этого не надо.

– Тогда ладно… – говорю я, хватаю сумочку и направляюсь к двери из его комнаты. – Мне пора. Я тебе позвоню.

Уже произнося это, я знаю, что звонить не буду, и он тоже это знает.

Этот парень дал мне почувствовать себя желанной.

С Дэнни все было неприкрыто и страстно, просто секс. Какой женщине тридцати пяти лет с двумя детьми не хочется ухаживаний двадцатидвухлетнего парня? Но дело было не только в том, что мне нравилось его внимание. Он хотел меня. Мне была нужна близость. Мое тело жаждало касаться кого-то, а Дэнни хотел, чтобы его касались. Так я и позволила.

Но не в этом было дело. Не совсем.

Я надеялась, что с ним почувствую то же самое, что с Джейми. Что он заполнит пустоту, которая осталась после него. Но, конечно, этого не произошло, потому что с Джейми дело было не в сексе.

Прошло три года. Целых три пустых года. Никакой весточки от него.

Меня все еще преследует, не дает покою тот вечер в Хитвуд-Холле. Я помню боль в его глазах от всех гадостей, какие я наговорила. Незачем это было делать. Без Джейми моя жизнь не стала лучше, только хуже. В том месте, какое раньше занимал он, возникла черная дыра. Даже если я видела его один раз в год, он словно бы всегда вибрировал на заднем плане – эдакий прекрасный утешительный белый шум. Мне хватало сознания, что он где-то там, тоскует по мне, любит меня издалека. Мне хватало сознания, что я увижу его в октябре. Мою жизнь трудно назвать стабильной или, если уж на то пошло, безоблачно счастливой, но на протяжении шести лет Джейми был в ней константой, а когда он исчез, я почувствовала, что словно бы утратила якорь. Джейми давал мне ощущение безопасности.

Первые несколько месяцев после ссоры были, без сомнения, наихудшими. В голове у меня хаотично теснились разные вопросы… Как мне справиться без него? Как он мог просто позволить мне уйти? Разве ему нет дела? А он вообще когда-нибудь меня любил? Я никогда не чувствовала себя такой отвергнутой.

Поначалу меня душил груз отчаяния и безумного желания его увидеть. Я должна была поговорить с Джейми, установить любой возможный контакт. Как можно испытывать к кому-то близость, а минуту спустя чувствовать, точно ты за миллион лет от него? Как? Временами мне казалось, мне хочется кожу с себя содрать от горя по человеку, которого я никогда больше не увижу. Я была беспокойна, не могла сосредоточиться, потеряла интерес к чему-либо. Со мной неприятно и трудно было находиться рядом. Вернулись приступы паники. У меня было такое чувство, будто сам мир на меня давит. И это все была моя вина, я сама себе причинила боль.

Что я могла бы сделать иначе? Все.

Он теперь счастливее? Испытывает облегчение? Сидит на диване со своей женой, всем довольный, и думает: «Да, так оно и должно быть». Мне хотелось, чтобы Джейми по мне скучал, но я знала, что это совершенно эгоистично.

Я задавалась вопросом: родились ли у него еще дети? Он обо мне думает? Я надеялась, что да. Но в то же время, что нет. Я мечтала, что когда-нибудь его увижу. А в другую секунду, что он вообще исчезнет с планеты Земля.