Тот вошёл в кабинет серьёзный и мрачный. Видимо, уже знал, о чём пойдёт разговор.

– Ты искал меня, отец?

Модесту хотелось медведем зарычать на него, но он сдержался. Заговорил ледяным голосом, но спокойно.

– Сядь. У нас будет серьёзный разговор.

Упрямый мальчишка остался стоять. Решил выслушать отповедь отца глаза в глаза? Хорошо, пусть стоит. Король приблизился и, не в силах сдержать гнев, всё-таки рявкнул:

– О чём ты думал, когда сунулся к колодцам?! Когда в тебе появится хоть капля ответственности? Если не ты будущий король и не на твоих плечах лежит забота о королевстве, полагаешь, можешь делать со своей жизнью всё, что хочешь? Ты представляешь, что будет с матерью, если с тобой что-нибудь случится? Ты подумал о том, что нужен брату, что он рассчитывает на твою помощь и поддержку?

– Отец, я не хотел никого подводить. Я бы не сунулся в долину, если бы не был уверен, что смогу пересечь её, не подвергая себя риску.

– Как можно быть в чём-то уверенным, когда речь о проклятой долине?!

Король смерил Маркеля грозным яростным взглядом – пусть мальчишку проберёт до костей. Но тот выдержал взгляд. Как сын похож на самого Модеста в молодости. Та же самоуверенность, тот же огонь в глазах. Ведь и король в своё время полагал, что близок к разгадке тайны колодцев. Она манила его. Он прочёл много древних летописей и догадывался, что там, на дне, плещется что-то особенное. Ведь не просто так тайна скрыта от всех ядовитым маревом. Но любопытство дорого стоило Модесту. Жаль, он не мог рассказать сыну, к чему способна привести эта страсть к разгадыванию тайн. Король поклялся Луизе хранить в секрете то, что произошло с ним в долине, и он хранил. Но как же вбить в упрямую голову Маркеля, что его игры могут плохо закончиться?

– Долина коварна. Сама природа защищает её тайну от людей. Пойми, пойдёшь наперекор проклятию – поплатишься жизнью.

Сын, кажется, что-то собирался возразить, но король, припечатав его тяжёлым взглядом, продолжил:

– Завтра отправишься в северную провинцию. На месяц. Проконтролируешь поставки пушнины. Надеюсь, это остудит твою страсть к опасным экспериментам. И учти, это моё последнее предупреждение. Ослушаешься вновь – велю уничтожить твою лабораторию.

Наконец-то, мальчишку проняло. Он побледнел.

– На месяц? Отец, я не могу. Ты же сам велел мне опекать Амалию. Как я оставлю её на такой долгий срок?

– Мои люди присмотрят за ней.

– Я им не доверяю, – бросил сын с вызовом.

Модест снова рассвирепел:

– Считаешь, что лучше них справляешься с опекой? Как ты можешь брать на себя ответственность за кого-то, когда не отвечаешь даже за свои поступки?

– Я должен остаться здесь, с ней, – упрямо отчеканил Маркель.

И было что-то в этом упрямстве особенное. Решительное. Даже отчаянное.

– Постой. Ты, что, увлечён? – догадался Модест. – До меня дошли слухи, что ты собираешься предложить Амалии стать содержанкой, но я не хотел им верить.

Король знал много грехов за сыном, но тот точно не был способен на подлость. Обидеть девочку, которую взял под опеку?

– Слухи – только слухи. Но да, я увлечён. Вернее… это гораздо больше, чем увлечение. Отец, всё серьёзно.

Час от часу не легче. Модест нахмурился, посмотрел испытующе. Если бы за Маркелем не водилась слава повесы и любителя женщин, король бы наверно даже обрадовался такому заявлению. Эта кроткая с виду девочка, со стальным внутренним стержнем, этот нежный осенний цветок… Амалия… она очень подходила Маркелю. В её силах сделать счастливым любого мужчину. Но Модест чувствовал огромную ответственность перед памятью Луизы. Он не мог дать Амалию в обиду никому. Даже если речь о собственном сыне. Что если мальчишка ошибается? Если Амалия для него всего лишь блажь, очередное короткое увлечение?

– Тогда тем более ты отправляешься в северную провинцию. Завтра же. Разлука пойдёт тебе на пользу. Считай это проверкой чувств. Это приказ. И он не обсуждается. Ступай!

Гнев, тоска, отчаяние, тревога и ещё с десяток чувств, название которым Маркель не знал, разрывали грудь. Он вышел из дворца, не находя себе места. Бродил бесцельно по аллеям придворцового парка, вглядываясь в окна покоев Амалии, где уже были потушены светильники. Она спит. Ему так хотелось поговорить с ней. Но вместо этого, он взял экипаж и поехал на окраину столицы. У Маркеля оставалось одно незавершённое дело.

– Отец отправляет меня в северную провинцию. На месяц, – сказал с порога, лишь только Вивьен открыла дверь.

– Кофе? – понимающе улыбнулась она.

В обеденной зале пахло ванилью и корицей. Сладкие ароматы раздражали – сильно контрастировали с тем, что творилось на душе.

– Я приехал сказать… – получив чашку чёрного напитка, начал Маркель.

– Тс-с, – Вивьен мягко приложила ладонь к его губам. – Я всё знаю. Ты приехал сказать, что мы расстаёмся. Но не на месяц, правда? Ты приехал последний раз.

Маркель грустно улыбнулся:

– Да, моя сообразительная малышка, – решил не ходить вокруг да около.

– Не трудно догадаться, что мужчина охладел, когда единственное, чем он занимается с тобой – это пьёт кофе. Госпожа Арлет предупреждала меня, что это рано или поздно произойдёт.

– Какая дальновидность.

– Когда торгуешь женским бельём, становишься большим знатоком мужской души, – лёгкий смех птичьим щебетом коснулся уха.

Всё-таки она очень мила – малышка Вивьен. Маркель хотел, чтобы она была счастлива.

– Я перепишу этот особняк на твоё имя.

– Щедрый подарок, – Вивьен стала серьёзной. – Я не буду отказываться. Но не беспокойся за меня. Я уже знаю, чем займусь в ближайшее время.

– Чем?

– Госпожа Арлет пригласила меня работать у себя в салоне. Ей нужна помощница, которая хорошо разбирается во всех тонкостях женской нижней одежды, – лукавинка проскочила в глазах Вивьен. – Кстати, приводи к нам свою возлюбленную. Мы подберём ей что-нибудь, чтобы тебя порадовать.

– Если бы ты знала, Вивьен, насколько мы далеки пока от подобного, – отказался Маркель, хотя тело предательски отреагировало на одну только мысль. – И будем ли вообще хоть когда-то близки настолько. Я не знаю, могу ли рассчитывать на взаимность, – добавил растеряно.

– Какой же ты трогательный, Маркель, в этой своей влюблённости, – Вивьен посмотрела с теплотою сестры. – А, между прочим, госпожа Арлет так и говорила. Из повес получаются преданные и верные мужья.

Снадобье доктора Матье помогло. К утру боль в горле прошла. Однако приступы кашля ещё случались. И Амалия переживала, не помешает ли это вечернему выступлению. Не хотелось подводить Сюзон, раскашлявшись во время номера.