Все заключенные шли с капюшонами на головах. Я заметила их обнаженные руки в кандалах под рваной одеждой. Очевидно, что все они – дану.

– Как думаешь, за что их наказывают? – спросила я, стараясь говорить тише, когда мы подошли ближе.

– За то, что они родились непохожими на людей. – Тайг приподнялся на цыпочки и выглянул поверх голов. – Но вообще это может быть что угодно. Этот грогоч, возможно, чихнул на человека. Пуку, скорее всего, увидели в момент превращения. – Тайг указал на самую низкую фигуру среди заключенных: – Абкан, вероятно, написал стихотворение, в котором нелестно отозвался о короле. И я бы предположил, что дарриг, стоящий позади, не платил налоги за свою магию, которой ему в любом случае нельзя пользоваться. Они ребята довольно прижимистые по своей натуре.

Солдаты подвели заключенных к большому деревянному помосту, на котором их ждал высокий широкоплечий человек в черном плаще и с огромным топором.

– Постой, но разве кого-то могут казнить за стихотворение?

Тайг накрыл ладонью рукоять кинжала.

– Я собственными глазами видел, как моего друга убили за грубость. Одного ложного обвинения достаточно. Одного человека достаточно.

Одного достаточно.

Одной лжи.

Одного человека.

Для того чтобы погубить невинную жизнь.

Я не раз слышала, как глашатаи кричат о ненавистных монстрах, видела когти, зубы и глаза, нанизанные на шеи наемников. Меня научили избегать дану и бояться темноты еще до того, как я выучила алфавит. Но я никогда не делала правильных выводов. Я никогда не понимала, что на самом деле происходит с коренным населением Айрена, потому что угнетали не меня и не моих близких. Потому что это меня не касалось.

– Дело не в стихотворении, не в налогах и даже не в магии. – Тайг разочарованно вздохнул. – Дело в том, что мы рождаемся не такими, как все в мире, который считает отличия злом. Король стремится к абсолютной власти над гражданами, и намного проще управлять одинаковыми и испуганными глупцами, а от тех, кто представляет потенциальную угрозу, лучше избавляться. – Он повернулся ко мне и дотронулся до моих спутанных волос, после чего тихим печальным голосом закончил: – Многие люди сейчас живут с укоренившимся страхом, что им нельзя выходить из дома вечером, чтобы посмотреть на звезды, потому что они верят, что в темноте обитают лишь монстры.

Удар топора.

Отрубленная голова.

Ликование толпы.

Еще больше людей двинулись ближе к помосту, в том числе мужчина с мальчиком на плечах, который ел сладости из пакета и наблюдал за казнью, как за кукольным представлением.

Тайг опустил рукоять кинжала.

– Но большинство монстров лично я вижу при свете дня.

Удар топора.

Отрубленная голова.

Ликование толпы.

И в этот момент я поняла, что у меня ничего не получится. Я не смогу убить брата Тайга, даже если он действительно виновен в смерти Эйвин.

Мне нужно смириться со смертью сестры и жить дальше. Мне нужно просто отдать кольцо Тайгу и попрощаться с ним.

– Мне очень жаль, что это так, Тайг.

– Мне тоже. – Он вздохнул. – Пойдем, найдем тебе гостиницу.

Тайг взял меня за локоть и отвернулся от ликующей толпы.

В гостинице будет безопасно, тепло и безмятежно. Толстые оштукатуренные стены заглушат ужасающую какофонию, эхом разносящуюся по мощеным улицам. Я оглянулась через плечо и увидела, как миниатюрная девушка взбирается на помост. Она сгорбила хрупкие плечи, будто стараясь казаться еще меньше, но это не помогло ей избежать жесткого наказания.

– Это неправильно. Мы должны что-то сделать. – Я высвободилась из хватки Тайга.

Он бросил взгляд на помост, и его губы сжались в тонкую линию.

– Сделать что?

Удар топора.

Отрубленная голова.

Ликование толпы. Оно становится все громче.

– Я не знаю. Но это аморально. Как можно убивать без всякой на то причины?

Что, если бы Рори поймали в момент превращения? Что, если бы Тайга обвинили в грубости? Что, если бы Патрика осудили за использование маскирующих чар?

– Мы не можем им помочь. Это ничего не изменит. – Тайг ударил себя кулаками по ногам. – Все это часть систематического истребления, которое продолжается веками, и этот процесс не остановить, пока магию не вытравят с острова.

Удар топора.

Отрубленная голова.

Ликование толпы.

Голова покатилась по земле и остановилась у моих ног. На меня уставились невидящие глаза. Из крошечной отрубленной головы абакана на брусчатку за считаные секунды натекла лужа крови.

Я закричала, и Тайг зажал мне рот ладонью.

– Сохраняй спокойствие. Ты привлекаешь к нам внимание. – Тайг утащил меня подальше от места казни.

Люди расступились в стороны, уступая нам дорогу. Вдалеке маячит выкрашенная в веселый желтый цвет гостиница.

Там безопасно.

И тепло.

Краем глаза я заметила, как двое солдат пинают ребенка. Ребенка!

Мальчик растянулся на мощеной улице, выставив вперед жилистые руки, покрытые рыжими волосами. Из-под капюшона показался длинный нос и одна густая бровь, хмуро нависшая над глазами-бусинками.

Не ребенок. Грогоч.

Грогоч свернулся калачиком, когда солдаты продолжили пинать его.

Удар топора.

Отрубленная голова.

Ликование толпы.

– Он ведь ничего не сделал, – сказала я, не в силах отвести взгляд от ужасного зрелища.

– Скорее всего, нет. – Чертыхнувшись, Тайг провел руками по лицу. – Кейлин, послушай меня. Мне нужно, чтобы ты…

Голос Тайга отошел на второй план, и я сосредоточила все внимание на солдате, который наступил на руку грогочу. Раздался леденящий кровь треск, за которым последовал крик боли. Второй солдат потянулся за мечом. Они вот-вот убьют грогоча.

Эти люди – не люди вовсе.

Они монстры из моего мира.

– ОТПУСТИТЕ ЕГО!

Солдаты обернулись на мой крик, и я оттолкнула того, который стоял у грогоча на руке. Я изо всех сил заколотила по черным доспехам, сдирая до крови костяшки. Солдат схватил меня за волосы и выбил землю у меня из-под ног. Я упала, больно ударившись коленями о булыжники мостовой. Солдат придавил меня к земле коленом и прорычал:

– Леди, вы в своем уме?

Я встретилась взглядом с грогочем.

– Спасибо, – прошептал он; его губы и зубы все в крови.

За глухим ударом последовала череда проклятий, и второй солдат упал на землю. Его шлем откатился в сторону, и я увидела лицо молодого человека ненамного старше меня.

– Что за… – Солдат, прижимавший меня к земле, отлетел в сторону и рухнул рядом со своим товарищем.

– Из всех треклятых дней ты решила предать своих именно сегодня, – проворчал Тайг и поставил меня на ноги. Он уже успел нанести сажу вокруг глаз.

– Иди в гостиницу. Сейчас же. – Тайг отпустил меня, сунул мне свою сумку и закатал рукава рубашки до локтей.

Толпа больше не наблюдала за казнью. Теперь все взгляды прикованы